Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одновременно Штауффенберг настаивал на подборе подходящих лиц в качестве политических уполномоченных в военных округах, но занимались этим Гёрделер, Якоб Кайзер и Лёйшнер. Очевидно, трудоёмкая работа по планированию заговора, которую Штауффенберг должен был вести наряду с исполнением своих служебных обязанностей, не оставляла на это ему ни времени, ни сил. К тому же ему приходилось ещё участвовать и в политических спорах среди заговорщиков. Поэтому в подборе политических уполномоченных и их помощников особенно сильно сказывается влияние Гёрделера.
Список офицеров связи и политических уполномоченных, попавший 20 июля 1944 г. в руки гестапо, содержит следующие имена11 (см. Таблицу).
Список политических уполномоченных и их помощников, как мы видим, состоит из предпринимателей, крупных землевладельцев, а также бывших или ещё находившихся на службе государственных чиновников, принадлежавших в большинстве к бывшим буржуазным партиям, преимущественно к Центру. Уже сам по себе этот состав ещё раз достаточно ясно показывает реакционный характер заговора в целом. Некоторое число правых социал-демократических лидеров было, как и в Веймарской республике, призвано придать ему внешний псевдодемократический оттенок.
Мы знаем, что Штауффенберг, Лебер, Мольтке и другие выступали против кандидатуры Гёрделера в рейхсканцлеры и желали видеть на этом посту Лебера или Лёйшнера. Правительство, включая подчинённых отдельным министерствам статс-секретарей, предусматривалось создать в следующем составе13:
Временный глава государства: Людвиг Бек; в дальнейшем, возможно, Лёйшнер, Статс-секретарь: граф Ульрих Шверин фон Шваненфельд.
Рейхсканцлер: Карл Гёрделер, позже — Юлиус Лебер или Вильгельм Лёйшнер. Референт по печати: Карло Мирендорф (погиб в декабре 1943 г. при воздушном налёте); в дальнейшем назывались кандидатуры Отто Кипа (посланник) и Тео Хаубаха.
Вице-канцлер: Вильгельм Лёйшнер или Якоб Кайзер. Статс-секретарь: граф Петер Йорк фон Вартенбург.
Министр внутренних дел: Юлиус Лебер или Гюнтер Тереке (Христианско-национальная крестьянско-земледельческая партия). Статс-секретарь: граф Фриц Дитлоф фон дер Шуленбург.
Министр иностранных дел: Ульрих фон Хассель или граф Вернер фон дер Шуленбург; назывался также Адам фон Тротт цу Зольц.
Министр финансов: Эвальд Лёзер (директор концерна Круппа, в прошлом — член городской палаты Лейпцига); назывался также Иоганнес Попиц.
Министр хозяйства: Пауль Лежен-Юнг (занимавший руководящий пост в целлюлозной промышленности, член Немецкой национальной народной партии) или Вильгельм Лёйшнер.
Министр культуры: Ойген Больц (государственный президент Вюртемберга в отставке, Центр); назывались также Курт Эдлер фон Шушниг (в прошлом — федеральный канцлер Австрии) и Адольф Райхвайн. Статс-секретарь — Герман Кайзер.
Министр юстиции: Йозеф Вирмер (адвокат, Центр); назывался также Карл Лангбен.
Министр сельского хозяйства: Андреас Гермес (министр в отставке, Центр), а также барон фон Люнинк и Ганс Шланге-Шёнинген (комиссар по делам «Восточной помощи» в 1931—1932 гг., помещик, Христианско-национальная крестьянско-земледельческая партия).
Военный министр: Эрих Гёпнер или Фридрих Ольбрихт. Помощник, статс-секретаря: граф Клаус фон Штауффенберг или Фридрих Ольбрихт.
Министр восстановления: Бернхард Леттерхауз.
Министр транспорта: Вильгельм цур Ниден (городской строительный советник в отставке, сотрудник Гёрделера по Лейпцигу).
Министр почт: Эрих Фельгибель. Помощник статс-секретаря: Фриц Тиле.
Начальник полиции: граф Вольф фон Хельдорф; позже назывался Хеннинг фон Тресков.
Далее в состав кабинета подлежал включению в качестве министра информации один австриец.
Состав запланированного правительства, которое надлежало создать после захвата власти вермахтом, показывает, что патриотические силы занимали здесь более сильную позицию, нежели в группе политических уполномоченных для военных округов. Кругам крупной буржуазии пришлось пойти на некоторые уступки под нажимом прогрессивных элементов Крайзауского кружка и группы Штауффенберга, представлявших собою наиболее активное крыло заговора. Если бы дело дошло до образования этого правительства, в нём спустя некоторое время — после ликвидации власти нацистской партии и СС — наверняка вспыхнули бы принципиальные, порождённые различными классовыми точками зрения противоречия. Такие политики, как Гёрделер, фон Хассель, Лёзер, Лежен-Юнг, Гермес, Люнинк, Шланге-Шёнинген и другие, являлись политическими поборниками интересов крупной буржуазии и крупного помещичьего землевладения. Им противостояли левые социал-демократы Лёйшнер, Лебер, Райхвайн и буржуазно-демократические реформаторы Штауффенберг, Ольбрихт, Йорк, Шверин фон Шваненфельд и Фриц фон дер Шуленбург.
Если верно то, что последние могли бы опереться на вызванное к жизни и организованное коммунистами и социал-демократами народное движение, то бесплодно было бы рассуждать, удалось ли бы им достигнуть успеха. Военное чрезвычайное положение с его ограничениями, направленными также и против демократического движения, естественно, поначалу помешало бы народному движению. Поэтому требованием Штауффенберга и Лебера было сохранять это чрезвычайное военное положение как можно более короткое время. Во всяком случае, нельзя упрощать вещи и, рассматривая государственный переворот в том виде, как он намечался, замечать только его реакционную сторону.
Само собою разумеется, в целом и по своему характеру заговор являлся делом реакционным, имевшим целью спасение германского империализма и власти монополий от их разгрома. С исторической точки зрения рассматривать его как «восстание совести», считать выражением «духа свободы»14 или же расценивать как «демократический заговор в тоталитарном государстве»15 было бы нелепостью.
И всё же, если у этого реакционного заговора всё-таки имелась одна примечательная черта, то состояла она в том, что вокруг Лебера, Мольтке и Штауффенберга возникла патриотическая, буржуазно-демократическая группа, противоположная по своему характеру заговору в целом. Разработанные планы и документы, а также фактическое соотношение сил показывают, что эта группа если и не имела перевеса, то всё же добилась довольно сильных позиций, открывавших более благоприятные возможности для возникновения зачатков подлинно антифашистско-демократической ориентации.
Единой правительственной программы у заговорщиков не существовало. Имелись лишь многочисленные меморандумы Гёрделера, которым противостояли крайзауские документы и совпадавшие с ними взгляды группы Штауффенберга. В подготовленных Гёрделером, Вирмером, Штауффенбергом и другими обращениях по радио отражались различные взгляды и компромиссы.
В середине 1944 г. Кунрат фон Гаммерштейн следующим образом записал мысли Гёрделера: ждать со свержением Гитлера больше нельзя, иначе «народ с полным основанием скажет, что его руководящий слой, который должен был бы предвидеть катастрофу, постыдно обанкротился и потому потерял