— Как и я, — сказал Мэтью. Сварливые духи в доме номер семь по Стоун-Стрит существовали, но они были чем-то совершенно иным, пусть и тоже зловещим.

Мэтью решил, что если в этом поместье и можно кому-то доверять, то именно этому садовнику. Если он ошибается… Что ж, у его решения могут быть интересные последствия.

— Мистер Бейнс, скажите, вы можете помочь мне достать темный фонарь? — отважился он.

— У меня лишних нет, но вы можете купить его у Тома Брауна на торговом посту. Их ему доставляют по заказу на торговом судне. Могу я спросить, для чего он вам понадобился?

— Просто чтобы освещать себе путь, — ответил Мэтью.

— Да, сэр. Вероятно, мне не нужно знать. Я пользовался таким раньше. Брал у Сета Куинтона, когда ходил ловить крабов в бухту с другими парнями. Поймать этих крабов ночью — самое милое дело. Они отлично идут в рагу или суп. — Бейнс поколебался несколько секунд, обдумывая то, что хочет сказать, а затем решился: — Я открою вам секрет.

— О?

— Да, сэр. Я никому не скажу, что вы спрашивали о фонаре, если вы никому не расскажете о крабах. Господа Тракстоны хотели бы знать, что делается с мясом, ведь оно считается таким противным… ну, вы понимаете.

— А что делается с мясом? — спросил Мэтью.

— Мы с моей Рут съедаем большую часть, но совсем немного уходит на блюда, которые едят господа. Если б они об этом узнали, они никогда бы не притронулись к своей еде. А еще… бухта — то самое место, где нашли тело госпожи Мэри. Ее нашли как раз во время ловли крабов, так что… Вы понимаете, к чему я клоню?

— Понимаю, — кивнул Мэтью. — Я никому ничего не скажу о крабах, даю слово.

— Спасибо, сэр. Тогда я пожелаю вам доброго дня. — Бейнс уже собрался ретироваться, но внезапно остановился. — Жаль, что вас не было здесь некоторое время назад, мистер Корбетт. У меня была проблема, которую нужно было решить. Я сам так и не смог в ней разобраться.

— Что за проблема? — заинтересовался Мэтью.

— Ограбление, сэр. Я думаю, его устроил кто-то из деревенских. Ночью. Но это был первый случай за много лет, что я здесь работаю. Никто так и не признался.

— Можете уточнить детали?

— Кто-то пробрался в амбар с инструментами и украл лопату, мерный стержень, моток толстой бечевки и четыре джутовых мешка. У меня было двенадцать мешков, которыми я укрываю растения от холода. Теперь у меня их восемь. Я использую бечевку, чтобы обернуть мешки…

— Мерный стержень? — перебил Мэтью.

— Да, сэр. Шесть футов в длину, ни дюймом больше.

— А разве все это нельзя купить на торговом посту?

— Так я там это все и купил. Я все еще пытаюсь выяснить, кто это сделал, но никто не признается. Это было в сентябре.

Теперь Мэтью показалось, что у него самого что-то кольнуло в затылке, но к погоде это не имело никакого отношения.

— В сентябре… — задумчиво повторил он. — А это ограбление произошло до или после смерти Мэри?

— После, сэр. Я припоминаю, что через несколько дней после трагедии Клегг повез господина Форбса в Бостон. Это было… дайте подумать… дня через четыре после падения госпожи Мэри.

Мэтью рассудил, что это согласуется с историей Форбса о поездке в Бостон в поисках покупателя для компании. Он произвел несколько мысленных расчетов.

— Восьмое… двенадцатое. То есть, ограбление было совершено примерно пятнадцатого числа?

— Около того, сэр.

— А когда Форбс вернулся из Бостона?

— Я думаю, что уже в конце месяца. Он вернулся и привез с собой доктора. — Бейнс вдруг нахмурился. — К чему вы клоните, сэр?

— Просто пытаюсь понять, сколько прошло времени. — Мэтью решил, что на данный момент он вряд ли вытянет еще что-нибудь стоящее из Илая Бейнса. Но, возможно, позже ему захочется вновь побеседовать с ним. — Спасибо вам за вашу помощь. И еще раз благодарю вас за то, что удержали меня от падения с обрыва. Не хотелось бы начинать свой день с купания в ледяной воде и жуткой головной боли.

— Рад был помочь, сэр. И приятно с вами познакомиться. Удачи вам.

Мэтью решил, что в отличие от кошек, он не располагает девятью жизнями, поэтому ему не стоит продолжать околачиваться на краю пропасти.

Когда Бейнс направился к оранжерее, Мэтью снова бросил взгляд в сторону поместья. Если кто-то все еще наблюдал за ним, то теперь он хорошенько спрятался.

Мэтью отвернулся от особняка и зашагал по тропе, ведущей через лес в Браунс-Харбор. Через несколько минут он уже спускался по склону холма, окруженного густым лесом с обеих сторон. Пусть большинство деревьев уже облетели, через эту природную стену почти невозможно было что-то разглядеть.

Он заметил на дороге глубокие колеи, свидетельствующие о множестве повозок, которые поднимались на холм из гавани, перевозя строительные материалы на вершину утеса. Это, безусловно, было масштабное и дорогостоящее строительство, задуманное Уиттоном, чтобы — сознательно или нет — разрушить компанию своего отца. И теперь Форбс пытался последовать совету Мэри, продать все и обрести покой и радость в загробной жизни, которую ему навязывали.

На первый взгляд кажется, что у богатых нет никаких проблем, кроме утомительного подсчета денег, однако существовали бремя и ответственность, связанные с высоким положением богача. Форбс хотел снять с себя это бремя, и Мэри открыла ему дверь. Впрочем, возможно, Форбс мечтал избавиться от тягот, связанных со своим положением, большую часть жизни, просто не решался признаться себе в этом. То же самое можно сказать о Уиттоне, которому пришлось заняться семейным делом, перенятым у Персиваля.

Тропинка выровнялась, и лес уступил место широкой бухте в форме полумесяца. Каретная тропа сворачивала в лес слева от Мэтью, к морю. За лесистым мысом волны все еще разбивались о скалы, но бухта была относительно спокойной — лишь несколько волн накатывало на илистый берег. Примерно сюда принесло течением тело Мэри, если верить рассказам. А крабы, обитающие на дне бухты,