Итак, в Первой мировой войне разгромлены империи, не придающие особого значения происхождению. В том числе и Россия, оказавшаяся не с той стороны фронта. Зато победили три расистские империи (СГА и Франция были в ту пору республиками внутри метрополий, но колониальными империями), проводящие между своими обитателями принципиально непреодолимые барьеры.

Ко Второй мировой картина несколько изменилась. Расизм в СГА поумерился (в немалой степени – благодаря тому, что негры, побывавшие на фронте, стали готовы и на родине защищаться силой; после Второй мировой та же причина запустила процесс официальной отмены сегрегации – разделения – рас). Зато Германия довела расовое учение виднейших теоретиков француза Жозефа Артюра де Гобино и англичанина Хаустона Стъюарта Чембёрлена до логического завершения – права полноценной расы истреблять неполноценные. Естественно, Россия, развившая традиционную межнациональную терпимость также до логического завершения, никак не могла оказаться по одну с Германией сторону линии фронта.

Маятник нетерпимости, оттянутый Первой мировой войной до предела, пошёл в обратную сторону. Расисты потерпели поражение. Германия капитулировала, а Британия и Франция лишились силы, необходимой для удержания колоний в подчинении.

Сейчас идея равноправия во многих странах (но, по счастью, не в России) переросла в свою противоположность – поддержку людей только за то, что их предки были когда-то угнетены. Похоже, скоро начнётся обратная отмашка маятника. Интересно, кто окажется нашими естественными союзниками в грядущих мировых конфликтах?

[109]

Уже не первое десятилетие в преддверии нападения Третьей Германской империи на Союз Советских Социалистических Республик в отечественных СМИ раздаётся один и тот же горестный возглас: почему мы не оборонялись? Почему не было вдоль всей границы минных полей, изгородей из колючей проволоки, множества рядов траншей, бетонных укрытий для пулемётов и пушек? Почему клепали танки, а не бронеколпаки? Почему, наконец, при первых же вражеских ударах войска не зарылись в землю, а раз за разом атаковали, разбиваясь о безжалостную немецкую военную машину? Особо рекламирует этот вопрос бывший политрук танковой роты и клерк советской военной разведки, а ныне британский пропагандист Владимир Богданович Резун. Во многих томах «Виктор Суворов» подробно расписывает бесчисленные угрозы пехотинцу, бегущему навстречу вражьим винтовкам и миномётам под градом смертоносного металла, и столь же бесчисленные выгоды пехотинца же, устроившегося в уютной траншее, или танка, зарытого по башню в землю. Попутно Резун изобильно цитирует советский армейский устав, предписывающий непрестанно крепить и совершенствовать систему обороны: зарылся по колено – углубляйся в полный рост; обустроил окоп – рой траншею к соседям; создал три ряда траншей – копай четвёртый; укрылся в дерево-земляной огневой точке (ДЗОТ) – помогай сапёрам строить долговременную огневую точку (ДОТ) из железобетона…

А ведь эти строки устава как раз и означают: никакую оборону нельзя считать достаточной; при любом усилении обороны невозможно сказать «всё в порядке» и остановиться. Потому что сколь бы грандиозна ни стала оборона – противник может накопить против неё превосходящие силы.

Готовый окоп или ДОТ на новое место не перетащить. А пушки, способные смешать окопы с землёй и превратить ДОТы в щебень, можно стянуть со всего фронта к паре километров. Советские войска бились в линию Маннергейма, пока удар был отвлекающим: основные силы наступали на севере Карелии. Но неожиданно тёплое начало зимы оставило тамошние болота непроходимыми, войска могли двигаться лишь по немногим дорогам, и финны их без особого труда остановили. Тогда к линии подвели положенное по уставу число тяжёлых орудий – и баснословные ДОТы (ценою каждый по миллиону финских марок – порядка центнера золота) за считаные дни преобразились в причудливые скульптуры из бетонных глыб, связанных скрученной арматурой.

Пехотинец, бегущий по полю, постоянно маневрирует: то в воронку от взрыва нырнёт, то вбок прыгнет… Зато такому же пехотинцу в окопе никуда не уйти от постепенно пристреливающихся гаубиц и миномётов – орудий, специально приспособленных для поражения укрытий.

Именно пехотинцы, прыгающие из воронки в воронку, за два дня прорвали легендарную линию Мажино – вершину мирового инженерного и военного искусства. Сперва немецкая артиллерия постреляла по полю перед линией, создав эти воронки. Затем поставила дымовую завесу. Под её прикрытием сапёры подобрались вплотную к ДОТам, уходящим на несколько этажей под землю и соединённым тоннелями метро, взорвали бронеколпаки вентиляции, вылили внутрь каждого ДОТа по нескольку канистр бензина, подожгли…

Правда, к тому времени французы сняли с линии часть полевого заполнения – бойцов, сидящих в обычных окопах между ДОТами. Их задача – как раз не допускать сапёрных трюков. ДОТы должны своим огнём защищать заполнение от вражеской артиллерии. Но пехоту бросили против немецких войск, обошедших линию с юга. Потому что даже богатейшая страна Европы не могла укрепить всю свою границу. Что уж говорить об СССР, лишь в 1927-м начавшем массовую индустриализацию!

Снаряд всегда дешевле брони, которую пробивает. Ведь прикрыть бронёй надо всю конструкцию. А пробить достаточно в одной точке.

Даже если сама местность способствует укреплению – это ещё ничего не гарантирует. Перешеек, связывающий Крым с южнорусскими (ныне украинскими) степями, назван Перекоп – ибо так узок, что ещё в древности его перекопали поперечным рвом. Но через этот ров не раз на плечах отступающих татар проходили русские войска. Ров дополнили насыпью – но и она не мешала наступлениям. В 1920-м Красная армия прорвала Турецкий вал, усиленный ещё и полевыми укреплениями по опыту Первой мировой и обороняемый опытной Белой армией под руководством лучшего в ту пору тактика Слащёва. Но знание слабостей Перекопа не помогло красным воспрепятствовать прорыву немцев в Крым в 1941-м. А те в свою очередь не удержали перешеек в 1944-м против тех же красных – правда, набравшихся опыта в ходе Великой Отечественной.

В 1943-м уже к концу зимы стало ясно: немцы будут бить в основание дугообразного выступа фронта, охватывающего Курск. Резун долго восторженно описывает созданные там минные поля и колючие заграждения, ДОТы и траншеи. Общая глубина системы обороны – десятки километров!

Но у Резуна вы не найдёте результатов всего пятимесячного титанического труда. На юге Курской дуги немцы пробили нашу оборону насквозь за неделю. Пришлось их тормозить встречным ударом танковой армии – да и то почти вся она под Прохоровкой сгорела: немецкие танки сопровождались мощной противотанковой и зенитной артиллерией. На севере выгодных направлений для удара было меньше, каждое из них укрепили лучше – поэтому немцы за неделю преодолели всего порядка 3/4 обороны, но успешно двигались дальше. Только когда к северу от дуги началось наше наступление, угрожающее отрезать немцев от снабжения – тем пришлось отступить. Дальше наступали мы.