— Ваше величество, — поклонился королю.

— Дэй Аттеус, — величественно кивнул тот. — Я всего лишь хотел прояснить сложившуюся ситуацию. Вы понимаете, что теперь отвечаете за любые действия моего племянника?

— Да, ваше величество. — Я заставил себя улыбнуться, и в глазах Осмонда мелькнуло довольство.

— Тогда утром вы выдвинетесь в Изельгард. Думаю, не стоит упоминать, что враг остается врагом, и пленник — пленником?

— Конечно, ваше величество. Но, думаю, стоит позвать целителей, потому что некромант не дойдет до Изельгарда.

В таком состоянии будет действительно тяжело вынести долгий пеший переход, который нас ждал.

— Это не должно вас волновать: дойдет, не дойдет. Впрочем, лучше ему пожить подольше.

— А что мне с ним делать сейчас, ваше величество? — спросил я.

— Могу отправить в подземелье до утра. А если хотите, потренируйтесь в управлении печатью. Только для начала запретите ему побег.

— Илверт, я запрещаю вам любые попытки побега, — покорно ответил я, клянясь себе, что это последние приказы, которые отдаю с помощью печати.

— Ну, тогда можете его забрать. Но не покидайте дворец, комнаты для вас приготовят. И целителя пришлют, так уж и быть.

— Благодарю за оказанную милость, ваше величество, — поклонился королю. — Идем.

Это уже Илверту. Тот последовал за мной. Слуга проводил нас на третий этаж. На эту ночь мне отвели, скорее всего, гостевые апартаменты. Они состояли из гостиной, спальни, ванной и уборной.

— Целитель скоро придет, лейтенант Аттеус, — сказал слуга. — Когда прикажете подавать обед?

— Через час, — ответил я. — Ступайте.

Слуга вышел, и мы с Илвертом остались вдвоем.

— С ума сойти, — пробормотал я, доставая нож из-за голенища сапога. Илверт посмотрел на меня так, будто я собирался его убить. — Повернись спиной, я разрежу веревки.

Плечо кольнуло. Это что же, печать каждое мое слово воспринимает как приказ? Вот глупость какая! Но Илверт послушался, и я разрезал веревки, освобождая его руки. Смотреть было страшно. Пальцы опухли, посинели. На запястьях и выше остались кровавые полосы. Накинутая на плечи рубашка не скрывала жутких синяков по всему телу.

— Не беспокойся, я не собираюсь причинять тебе вред, — сказал своему врагу. — Сейчас придет целитель и что-нибудь сделает с твоими ранами.

— Как милосердно, — усмехнулся Илверт потрескавшимися губами.

— Лучше помолчи, — вздохнул я, — а то пожалею, что вообще в это ввязался.

Мой пленник покорно замолчал, а я не знал, что делать дальше, поэтому сел в кресло и уставился на дверь, надеясь на скорый приход целителя.

Айк вернулся в особняк сразу после казни. В голове царил такой раздрай, что, казалось, еще немного — и она взорвется. Все происходящее казалось мерзким, но он не видел другого выхода. Единственный способ снять проклятие — запустить обратную петлю и надеяться, что у ее участников хватит сил не затянуть узел туже, а наконец-то развязать его. Как и ожидал Айк, Эдгар Аттеус согласился на печать. Вряд ли ему нужно было подчинение Илверта. По глазам читалось: пожалел глупого мальчишку, потому что сам такой же. Да и сестра залила слезами весь дом.

Айк искренне надеялся, что к его возвращению старший Аттеус успеет отбыть обратно в Изельгард, но не тут-то было. Эрвинг нашелся на месте: собирался и ждал, пока приемная дочь успокоится. Тианы не было видно. Айк ставил на то, что рыдает на плече у Аниты. Обычное женское дело — помогать слезами беде. Эрвинг обернулся, услышав чужие шаги.

— А, это ты, — нахмурился он, увидев Айка.

— Ты ожидал кого-то другого?

— Нет, тебя ждал.

Как удивительно. Айк ставил на то, что Аттеус уберется еще ночью, лишь бы избавиться от неприятного соседства, но старый враг всегда был не из слабонервных.

— И зачем же? — спросил Эйш, присаживаясь на диван.

— Поинтересоваться, зачем ты рассказал Осмонду о печати и как нашел средство ее поставить.

Айк тяжело вздохнул. Да, это было непросто.

— Я уже говорил тебе накануне, что проклятие надо остановить любой ценой, — ответил он. — Я всего лишь развернул события. Теперь от Эдгара, Илверта и Тианы зависит, кто из них останется в живых. И от Лили. Кстати, где она?

— Не знаю, я ее не видел.

Понятно. Надо отыскать дочь и оттащить в Эйшвил, вот только Айк до сих пор не решил, вернуться туда сейчас или проследить, что будет дальше. Осмонд предлагал полезному провидцу место при дворе. А лгать королю было очень просто, и за Тианой не помешает присмотреть. Значит, в Эйшвил с Лили поедет Анита, если дочка опять не сбежит. Ее будто магнитом тянуло к Эдгару Аттеусу. Она не сводила с него глаз, ловила каждое слово. В чем дело, Айк не понимал. Вся проблема была в том, что он не видел будущего Лили, и то видение об опасности оказалось чуть ли не единственным за всю ее жизнь.

— И что будешь делать дальше?

Айк увлекся своими мыслями и забыл о присутствии врага. Но Аттеус никуда не делся. Самое любопытное, что за двадцать лет он почти не изменился, только взгляд стал более тяжелым и в волосах появились серебристые нити. Вечный Аттеус. Смешно.

— Я не знаю, — честно ответил Айк. — Склоняюсь к тому, чтобы ехать в Изельгард. Скоро там тоже станет горячо.

— Что ты имеешь в виду?

— Увидишь.

— Ты говоришь загадками, Эйш, — нахмурился Эрвинг.

— Иначе не умею. — Айк развел руками.

— Ладно, тогда ответь, как Илверту и Эдгару снять печать.

— А это ты мне расскажи. Тебе ведь каким-то образом удалось от нее избавиться.

На самом деле Айк отыскал записи Илверта Первого во дворце Самарина еще до того, как Бранда сбежала из Литонии вместе с сыном. Вот только прошлый король знал метод поставить печать, но понятия не имел, как ее снять.

— Если с моим сыном из-за этого что-то случится, я тебя найду и сотру с лица земли, — «миролюбиво» пообещал Эрвинг.

— Я сам найдусь, не беспокойся. Рано или поздно. А теперь, может, поторопишь Тиану? Вам нора.

Эрвинг тихо выругался и пошел за дочерью. Стоит ему быть благодарным, что двадцать лет имя Аттеус хранило Тиану от жуткой судьбы рода, а кулон в виде лилии защищал Аниту. Жена порывалась отдать его дочери, вот только на шейке Лили он мигом тускнел. Одна жизнь под защитой, только одна. Именно поэтому Айк не хотел иметь детей. Точнее, хотел, но не мог себе позволить. Рождение Лили стало случайностью. Анита забеременела еще здесь, в Самарине, в первую брачную ночь, и Айк был счастлив, что так вышло. Но наследника у его рода так и нет, а время… Аните уже тридцать восемь, и рисковать здоровьем супруги Айк бы не стал. Он слишком боялся за свою семью и сходил с ума от безрассудства Лили. А дочь, как назло, не желала слушать отца и рвалась за Эдгаром. Может, ей виднее. Айк был в ужасе, когда узнал, что Лили унаследовала его магию, но ничего изменить невозможно, остается только смириться. Зато стоило признать, что Лили приняла свою силу достаточно легко, как когда-то ее тетя. У нее не было страха перед даром, в отличие от Айка. Так что, может, все к лучшему?