Анита нашлась на втором этаже, и действительно с Тианой. Племянница уже не плакала, но припухшие веки выдавали, что ей лишь недавно удалось успокоиться. Видимо, Эрвинг ищет дочь не там.

— А, это вы! — Тиа подняла голову, и в ее глазах мелькнуло презрение.

— Ты все не так поняла.

Перед Тианой почему-то хотелось оправдаться, и Айк сделал шаг вперед, а Тиа отвернулась.

— Что я не так поняла? — тихо спросила она. — Вы предали Илверта. Да я и сама не лучше. Надо было рассказать ему о приказе Осмонда. Но разве я выполняла этот приказ? Разве…

Слезинки снова показались в уголках глаз.

— Успокойся, девочка. — Айк сел рядом с ней, и Нита отступила, давая мужу поговорить с племянницей. — Пойми, у Илверта есть шанс остановить проклятие, нависшее над нашими головами. Впрочем, не только у него.

— Я не понимаю!

— Увидишь сама.

Айк знал: сейчас лишнего говорить не следует. Надо, чтобы Тиана взяла себя в руки, успокоилась, потому что она — еще одна пешка на шахматной доске судьбы. И от нее тоже будет зависеть немало.

— Ила предали не мы, — покачал головой Айк. — Да, я рассказал Осмонду о печати, но так надо. А если ты хочешь знать, кто выдал королю планы Ила, отвечу: их было двое. Эта девчонка, Рина, и Янтель. Они давно стали любовниками и придумали план, как избавиться от Илверта, который отказался быть марионеткой в их руках.

— Но Рину ему подарили…

— Изельгардцы, — кивнул Айк. — Осмонд не дурак, каким бы ни казался. Он опытнее Илверта в политических интригах, а Ил — наивный мальчишка, который верит, что в мире все должно быть по справедливости. Вот он и попался в ловушку.

— А вы его не предостерегли.

— Я уже сказал тебе, девочка, что в предостережениях нет смысла. Были варианты и хуже. Если бы не плен, Ил не дожил бы до своего следующего дня рождения. Поэтому не торопись делать из меня чудовище, с этим прекрасно справляется твой приемный отец. И он ищет тебя, так что не буду мешать. Если боги будут благосклонны к нам, свидимся.

Айк развернулся и вышел. Анита бросилась за ним, перехватила за руку.

«Что происходит?» — спросила она прямо. Айк обнял жену за плечи и увлек за собой в соседнюю комнату, а затем плотно прикрыл дверь.

— Я сделал не слишком-то благовидный поступок, — ответил ей. — Из-за меня Илверт в плену, но он хотя бы жив.

«Зачем? Зачем тебе это нужно, Айк?»

Супруга была белой как мел. Да, слишком много переживаний за последние недели и для нее, и для дочери.

— Чтобы он получил шанс выжить, Нита. Я все время видел мальчишку мертвым. Проклятие подобралось близко, еще бы немного — и конец. А теперь у мальчика есть шанс, если он перестанет ненавидеть себя и научится видеть дальше собственного носа.

«Я не понимаю…»

— А что тут понимать? — Айк легонько коснулся губами щеки супруги и склонил голову ей на плечо. — Ненависть порождает ненависть, любовь порождает любовь. Наверное, это высший закон, тебе так не кажется? Этот мальчишка, король Литонии, сейчас перед выбором. Можно сломаться. Можно умереть. Можно возненавидеть того, кто рядом и по иронии судьбы управляет его жизнью. Можно упиваться жалостью к себе. А можно выстоять, Нита, и стать сильнее. Как бы я ни ненавидел Эрвинга Аттеуса, сложно не признать, что он достоин уважения потому, что не стал жить прошлым, не стал ненавидеть, а пошел дальше и построил для своей семьи счастливую жизнь. Но эта наука была доступна Эрвингу. А Илверту? Он не слаб, но подавлен. И он не умеет жить среди людей, потому что Бранда и Ник защитили его не только от врагов, но и от самой жизни. А еще в этой упрямой голове слишком много глупых мыслей. Илверт не Эрвинг, и кто знает, справится он с печатью или нет? Кто знает, не решит ли Эдгар отыграться на враге? Даже мне это неизвестно.

Анита вздохнула и крепче сжала его руку. А Айк подумал, что сейчас почти не видит будущего. Все слишком зыбко и непредсказуемо.

— А где Лили? — спросил он у Аниты.

Она пожала плечами.

«Была у себя в комнате, но я проходила мимо с четверть часа назад, когда приносила капли для Тианы, и ее не видела».

— Только не говори, что она опять умчалась к своему новому другу!

Айк вскочил на ноги, готовясь немедленно бежать на поиски дочери и за уши притащить ее домой.

«Не сердись, — перехватила его Анита. — Когда я спросила у Лили, зачем ей этот мальчик, она ответила, что он — ее судьба. Что он или спасет ее, или погубит. А лилия — это оберег».

— Так и сказала?

«Да. Поэтому нам лучше просто быть рядом с ней, куда бы она ни собиралась. Вот увидишь, скоро вернется. Наша дочь не из тех, кто исчезает просто так. Но, думаю, вернется она для того, чтобы предупредить нас об отъезде. Вот уже дважды сын Эрвинга спас ее жизнь. Если бы Лили не рвалась за ним, она могла погибнуть в пожаре. Может, он на самом деле единственный, кто может защитить нашу девочку, Айк?»

— Похоже на то, — вздохнул Эйш. — Хорошо, раз нашу дочь не угомонить, нам остается только последовать за ней. Готовься к отъезду, Анита. Нас ждет Изельгард.

Илверт

Я будто плыл в густом мареве. Старался вырваться из него, но не получалось. События на площади оставили внутри леденящий ужас. Мне было страшно. Почти так же, как когда ко мне начали приходить призраки, потому что ощущал, как внутри печати на плече ворочается нечто если не живое, то уж точно не мертвое. И это нечто тянется к моей силе, чуть ли не облизываясь. А мой хозяин — как иначе назвать того, кто отныне управляет твоей жизнью? — делал вид, будто ничего не случилось. Я ожидал, что изельгардец отыграется, но он не торопился. А главное — не солгал, потому что вскоре на пороге замер целитель, узкоглазый сухой старичонка. Он посмотрел на меня неприязненно, а Эдгар сказал:

— Пожалуйста, подлечите некроманта, насколько сможете.

Ощущение, что меня лишили имени, усилилось. «Некромант», «ничтожество», «мусор». Вот какими словами меня теперь называли. Сам виноват. Только сам.

— А вы уверены, что на него стоит тратить силу, дэй Аттеус? — ответил старичонка. Видимо, тоже был из изельгардцев.

— Некромант должен дойти до Истора. Поэтому, да, стоит, дэй Ракель.

— Хорошо. Позвольте мне осмотреть вас, молодой человек.

Это уже мне. Старик особо не церемонился. Разглядывая клеймо на плече, так выкрутил мне руку, что я едва не взвыл. Было ощущение, что с меня живьем сняли кожу. А потом целитель зашептал что-то, нанося мазь, и боль отступила. Сверху легла пропитанная чем-то повязка, и целитель принялся за мое лицо. Я сидел неподвижно. Интересно, если сейчас дернусь в сторону целителя, его сразу хватит сердечный приступ? Глупая мысль, конечно, но она помогала не сойти с ума. И я цеплялся за нее, чтобы выплыть из марева в обычный мир. Кажется, Эдгар сказал, что мы отправимся в Истор. Представляю, каким веселым будет этот путь. Зато призрак Илверта притих, а зря. Я был почти готов сказать ему «да».