мать и Искра доверяли, напасть на них ему не составляло труда. А если он ездил на теннис с Мухиной, она ему тоже верила, впустила его на участок.

– А какой мотив у Гулькина для ликвидации трех женщин? Сокрытие в цепи якобы серийных преступлений убийство родной матери? – осведомился полковник Гущин.

– Ну, вы же его бы первого заподозрили, если бы убили одну Гулькину, – парировал Клавдий Мамонтов.

– Точно. Он был бы первый мой кандидат. Его конфликт с матерью, ее наследство… правда, скромное, не сравнимое с тем, что, например, получил бы Щеглов, приканчивая Искру. Пряча ее гибель в цепи якобы серийных удушений и подставляя нам Кантемирова в качестве виновного, – полковник Гущин размышлял вслух. – Но с Искрой не все так просто. Не одному Щеглову была выгодна ее смерть.

– Она представляла опасность для бывшего мужа, – подхватил Макар. – Если, предположим, Касымов опосредованно намеревался всю комбинацию кому-то заказать – убить бывшую жену, грозившую заявить на него в прокуратуру за многоженство, и выставить пасынка как виноватого… Секретаршу Тамару он мог деньгами соблазнить на убийство жены? Но мы забыли нашу чудесную всезнайку – старуху Кантемирову! Она тоже наследница, между прочим. Она получит деньги и дом в Воеводине, прочую недвижимость покойной Искры, если с Левкой что-то вдруг стрясется. Например, если он удачно повторит попытку суицида в тюрьме. Она могла решиться сыграть сложную партию и тоже кого-то нанять… Кто она по сути? Вдова бандита, криминального авторитета. Умная и злая как черт. Вполне возможно, у нее сохранились связи с его подельниками. Но все же, все же, все же…

– Что? – спросил полковник Гущин.

– Подобные материальные приобретения ничто в сравнении с колоссальной выгодой, получаемой в случае смерти Искры Артемом Щегловым.

– Макар, у нас пример с Сурковым, – возразил Клавдий Мамонтов. – Когда на убийство матери человек пошел ради каких-то жалких ста тысяч… Убийство из корыстных побуждений. Важен не размер выгоды, а сами намерения и повод. Ты нам сказал – связь убийства почтальона Сурковой с прочими эпизодами, возможно, существует, только она иная, чем нам представлялась вначале. Не прямая – косвенная связь. И я все думаю – что скрыто до сих пор от нас в этом деле?

– Кому и почему надо было убить Ирину Мухину – самую первую жертву, с которой все и началось, и спрятать ее смерть в цепи якобы серийных преступлений, – быстро ответил Макар. – Не знаем мы, кто она на самом деле и как жила в своем Чистом Ключе.

– Кроме одной вещи, – Клавдий Мамонтов глянул на Макара, затем на моментально насторожившегося полковника Гущина. – Почтальон Суркова сняла со счета личные деньги, желая покрыть недостачу, когда сынок-мерзавец украл у нее пенсии из сумки. Она дала сынку шанс вернуть все, исправиться. Материнское сердце… Результат ее материнской жалости мы выяснили. Но Мухина тоже в марте сняла со своего счета деньги: гораздо более крупную сумму – три миллиона рублей.

Полковник Гущин кивнул:

– Причем она открывала счет несколько лет назад в Москве, в отделении Сбербанка на Красносельской. А заказ суммы наличными оформила в Новой Москве, в другом отделении.

– Может, она с кем-то встречалась? – спросил Макар. – Передавала нал? Хотя это глупо… Тайные операции не совершаются в банке. Но в отделении банка есть внутренние камеры, можно проверить тот день, когда она приезжала за наличными. И куда она дела такую сумму?

– У нас есть человек, имеющий к Сбербанку прямое отношение, – сказал Клавдий Мамонтов.

– Кто? – удивился полковник Гущин.

– Сестра Дениса Астахова. Анна. Он же…

Полковник Гущин глядел на Мамонтова. И внезапно ощутил, как его бросило в жар.

«У меня месяц отпуска, так что сижу летом дома. – А где вы работаете? – В Сбербанке. Я менеджер…»

Он вспомнил свой допрос Анны Астаховой в Сарафанове! Они подходили к чему-то важному, очень важному… до сих пор остававшемуся в тени…

– Ее допрашивал следователь, в допросе указано ее точное место работы, – он выхватил из кармана мобильный, начал звонить.

Подняли протокол допроса, и… оказалось, что место работы менеджера-консультанта Анны Астаховой – отделение Сбербанка в Новой Москве по адресу…

– Совпадает. – Полковник Гущин выглядел так, словно его снова сразили наповал ударом кулака в челюсть. – Как же я прошляпил раньше-то… Сбербанк… три миллиона…

Он опять начал лихорадочно названивать, узнавать, раздавать ЦУ. Клавдий Мамонтов и Макар терпеливо ожидали результат.

– Немедленно проверьте снова полный список контактов Мухиной из ее почты и мобильного – меня интересует фамилия Астахова, имя Анна. – Полковник Гущин все больше волновался. Требовал!

Ответ пришел быстро. Оперативники докладывали: среди телефонных номеров в мобильном Мухиной числится номер абонента с именем Анета. Они, следуя по внушительному списку, до него еще не добрались, потому что все контакты по номеру датированы январем – мартом. Ближайших ко времени ее смерти дат разговоров нет. Гущин сравнил номер «Анеты», из мобильного Мухиной с номером мобильного, указанного Анной Астаховой в протоколе допроса, – номера не совпали.

– Другой номер! – Гущин хлопнул ладонью по столу. – Путает следы баба или же… Она та самая Анета или нет?

– Мы задавались тем же самым вопросом и насчет ее брата, Федор Матвеевич, – заметил Клавдий Мамонтов. – Является ли Денис Астахов юным Денни из бурного прошлого матери Искры Кантемировой? Ответ из Сочинского дендрария так и не пришел из-за отсутствия данных в отделе кадров. Место его рождения не совпало с тем, что нам называли свидетели. Но прежде чем нам всем сейчас возвращаться в Сарафаново и выворачивать наизнанку даму с собачками, необходимо… – Клавдий Мамонтов вспомнил смешных песиков Анны Астаховой на шлейке, как они с Астаховыми шли тенистым дачным лесом в тот день по тропе…

– Что? – спросил полковник Гущин.

– Разобраться с регистрацией ее братца. С его прежними адресами московскими, – ответил Клавдий Мамонтов. – Вы дали задание пробить, но ответа пока нет. Если нет по нему ничего, то можно установить, по какому адресу на Ленинском проспекте когда-то проживала вдова академика Кантемирова, лишенная квартиры на улице Грановского. И кто точно был еще зарегистрирован там в качестве ее сожителя.

Полковник Гущин размышлял секунду. Кивнул.

И начал опять звонить с новыми ЦУ.

За окном кабинета стемнело.

Глава 37

Ленинский проспект

Чтобы узнать адрес покойной вдовы академика Кантемирова – Нины Прокофьевны, скончавшейся много лет назад, и самое главное – имя и фамилию зарегистрированного вместе с ней в квартире сожителя (факт регистрации сам по себе являлся спорным – может, любовник Кантемировой обитал у нее на птичьих правах?), полковник Гущин должен был обратиться за помощью на Петровку, 38, чтобы