оно мне. Я просто знала, что это сильное заклинание и у него есть потенциал – потенциал, который я могла разработать.

Я растянула гладкий купол над собой и Орионом, прежде чем успела повернуться до конца, и хорошо сделала, потому что нам вовсе не были нужны двадцать семь убийственных заклинаний и смертоносных артефактов, которые летели в нас; пять из них поддерживал своими усилиями настоящий круг. Сомневаюсь, что сумела бы отбить или отразить их все иным образом. Но ничто не пробилось сквозь непроницаемый купол (спасибо, Элфи). Большинство просто растворилось. Самые сложные заклинания и артефакты соскользнули по оболочке купола на пол и превратились в гневно шипящее облако горячего пара, переливающееся десятками оттенков. Пар бурлил и клубился вокруг нас, пока орудия нападения не рассеялись полностью.

К тому времени Орион уже стоял рядом со мной и смотрел из-за сверкающей стены купола на лица тридцати двух ребят, которые только что предприняли неплохую попытку покушения. Я узнала стоявшую впереди Юянь; Цзы-Сюань работал в кругу. Сюда явились все шанхайские выпускники заодно со своими союзниками и еще десяток ребят, которые, не сомневаюсь, были родом из Пекина, Гонконга и Гуаньчжоу.

Меня это совершенно не удивило, хотя и застало врасплох. Я должна была предвидеть атаку. Но Орион поначалу как будто смутился – очевидно, он не понимал, как можно совершить такую странную ошибку. Лишь при виде мрачного разочарования, с которым шанхайцы наблюдали за тем, как развеивались их чары, до Ориона дошло, что они вовсе не ошиблись.

Полагаю, они страшно пожалели об этом в следующую же минуту, и я тоже, потому что оказалось, что до сих пор я не видела Ориона в гневе. В настоящем гневе. И… не мне судить, конечно, но это было ужасно. Я перепугалась, пусть даже он разозлился не на меня. На мгновение мне показалось, что я удерживаю купол не для защиты Ориона. Я отгораживала их от него.

– Лейк! – сказала я как можно резче, но прозвучало это неуверенно и слабо. Я ничего не могла поделать. Вид у него был… страшный – зубы оскалены, в глазах зловещий огонь. Орион приготовил для удара столько маны, что это было видно невооруженным глазом, как видно сжатые перед дракой кулаки. Перед моим мысленным взором предстало кошмарное видение: вот он изящно проходит сквозь толпу противников и абсолютно ни о чем не задумывается, пока не убьет всех… всех. Точно так же он поступал со злыднями.

Но, к счастью, Орион выговорил: «Они хотели тебя убить!» и вопреки искреннему ужасу я сумела пробудить в себе немного негодования, ровно столько, чтобы раздуть спасительный огонь гнева и досады.

– Мне ничто не угрожало! Что ты собирался делать, скажи на милость? Дай тебе волю, ты прикончишь самого себя! Между прочим, я уже дошла до одиннадцати.

Он отвлекся от стычки ровно настолько, чтобы вспыхнуть.

– До одиннадцати!

– Счет выпишу потом, – сказала я, изо всех сил изображая хладнокровие. – А теперь давай соберем вещи и перенесем пикник в библиотеку, как нормальные люди. Что ты вообще делаешь?

Это был неудачный вопрос, поскольку Орион посмотрел на нападавших и, похоже, вновь подумал, что поубивать их всех – неплохой вариант; поймите меня правильно, он был буквально в шаге от убийства. Я не знала, что делать, но выбор уже не принадлежал мне: вокруг кучками, словно из ниоткуда, стали появляться люди, начиная с Лизель и ее команды. Лицо Элфи было искажено от напряжения – он тоже удерживал купол.

Остальные союзы начали влетать в зал со всей скоростью, какую позволяло развить заклинание крюка; как я поняла, оно исходило из держателя щита у меня на поясе. Возник Ибрагим со своей командой; явился даже Хамис, вместе с Нкойо.

Более того, влетел Магнус и его парни, за ним Жермен, тоже не один, потом ребята из Атланты, из Луизианы… в считаные минуты ньюйоркцы и шанхайцы, со своими разнообразными союзниками, образно говоря, приняли боевую стойку, и все мы были готовы покатиться прямо в открытую пасть ловушки Фукидида. В плане человекоубийства это было бы так же эффективно, как нападение орды злыдней. А потом выжившие вернулись бы домой и рассказали родителям, что война, которую все отчасти ожидали, началась прямо в школе.

Я понятия не имела, как этому помешать. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что от Ориона толку не будет – он мог только подлить масла в огонь. Магнус уже выстроил позади себя ньюйоркцев. В зале недоставало только Аадхью, Лю и Хлои – потому что человек, придумавший эту оборонительную стратегию (спорим, что Лизель), знал, что они предупредят меня заранее и лишат ее приятной возможности прийти мне на помощь.

В ту самую минуту подключилась и школа – как будто нам недоставало проблем. Мы все замерли, когда услышали скрежет механизмов на полосе препятствий: так всегда бывало в конце недели, когда препятствия менялись, только изнутри зала звук казался вдвое громче обычного. А потом пол у нас под ногами заколебался и стал гнуться, готовясь изменить форму.

Мы привыкли быть вечно начеку, поэтому все немедленно принялись хвататься за подручные преимущества. Совсем как в начале какой-нибудь компьютерной стратегии, когда игроки пытаются утвердить свои позиции, прежде чем швырять бомбы. Зеленые холмы вздымались и опускались, словно волны на море, а ребята пытались превратить их в нечто подходящее, например траншеи и укрепления. Это было все равно что кататься по океану на континентальной плите, используя для управления лошадиную уздечку.

Как только эта метафора пришла мне в голову, я вспомнила, что у меня есть одно пригодное заклинание – то единственное, которое я успешно составила сама. Одно-единственное заклинание, которое я вообще когда-либо попыталась написать, поскольку в великолепном приливе вдохновения создала призыв супервулкана. Немедленно после того я сожгла пергамент, но заклинание намертво засело у меня в мозгу, вместе со всеми чудовищными чарами, какие только мне попадались.

Я сделала глубокий вдох, собрала ману и вытянула руки на выдохе, одновременно произнеся первые слова. Две сияющие линии протянулись по полу по обе стороны от меня и двинулись дальше, как спиральные галактики; все, чего они касались, немедленно и ярко отражалось у меня в голове, подчиняясь власти заклинания. Остальные пытались цепляться за небольшие кусочки пола, которые они еще контролировали, но заклинание безжалостно отрывало их и передавало мне, пока весь зал не начал кипеть и содрогаться в моей мысленной хватке.

И тогда до лучших заклинателей вдруг дошло, к чему идет процесс – а именно, к гигантскому взрыву, на уровне природного катаклизма, который уничтожил