Конечно же, желающих не нашлось.

- В таком случае, я добавлю напоследок вот что: если вы встретите кого-то, непохожего на вас, не спешите избавляться от него. Он может оказаться вам полезным. Потому что придёт такой вот ихху в ваш дом, и что вы с ним будете делать без некроманта? А если некромант рядом, то он придёт и спасёт вас, вашу супругу, ваших малых деток и ваше имущество. Берегите некромантов.

Саваж поклонился – и получил море аплодисментов. По дороге на балкон он забрал папку с рисунками Ла Валетта, поднялся наверх,  и выдохнул.

- Молодец, - улыбнулся генерал.

- Ты был прекрасен, - выдохнула Марион.

- Идея с рисунками оказалась замечательной импровизацией, спасибо тебе, - Саваж дотянулся и поцеловал Марион.

Пара вспышек обозначила, что их сфотографировали.

Тем временем внизу шло голосование. Результаты подсчитали сразу же, и оказалось, что голос «за» был подан один, двенадцать человек воздержались, а остальные сто восемьдесят семь проголосовали «против».

- Как известно, законопроект, против которого проголосовали более половины членов парламента, не может быть рассмотрен повторно. Так что – спим спокойно, - улыбнулся Саваж.

Правда, спокойствие отодвинулось, потому что от Саважа захотели комментарий все присутствующие журналисты, и он этот комментарий тут же и дал.

- Послушайте, раз господь сотворил в этом мире некромантов так же, как и всех прочих, то это значит, что они для чего-то нужны, и кто мы такие, чтобы идти наперекор его воле?

За его спиной улыбался генерал, а Марион стояла рядом и держалась за руку. Да, говорил он, это моя невеста, капитан Марион Блуа.

- И с какими чувствами вы выходите за некроманта? – спросили её.

- С радостью и любовью, - ответила она.

И это была чистая правда.

Саваж пытался понять – уже всё и можно выдыхать, или пока ещё расслабляться рано, и из-за угла может выскочить какой-нибудь новый призрак, или зверь, или предатель, или дурак.

После выступления в парламенте всяческие статьи в газетах и сюжеты на телевидении о заполонивших всё проклятых преступных некромантах как рукой сняло. По распоряжению магической полиции и лично генерала Саразана покопали, и нашли концы – финансировал кампанию Пти Мартен, где-то через депутата Бурже, где-то через других подставных лиц. У покойного, к слову, остался неплохой капитал, наследников у него не было, и поскольку был он магом, то и распоряжаться этим наследством пришлось фонду «Магия и мир». Более того, Саваж вдруг оказался представителем от семьи в этом фонде, потому что отец сказал – а иди-ка ты, сынок, и делай, ты справишься.

Фонд этот основали в начале века, а именно – после великой войны представители тридцати выдающихся магических родов по всему миру. И назначение фонда было – приглядывать за обстановкой в мире, там, где иначе нельзя – вмешиваться и решать разные вопросы, и поддерживать магов в мире простецов. Скажем, Магический Легион, не подотчётный ни одному правительству, и даже Организации Всемирного Прогресса не подотчётный, финансировался главным образом именно сообществом магов. И такие вот вопросы, когда после смерти франкийского мага-преступника осталось приметное состояние, и нужно им распорядиться, решало как раз франкийское отделение Фонда.

За столом сидели и смотрели друг на друга его высочество Шарль де Роган, крупнейший магопромышленник, герцог Шарль-Валентин де Вьевилль, генерал в отставке, граф Леонар де ла Мотт, профессор, маркиз Кристоф де Риньи, генерал в отставке, отец нынешнего командующего, и граф Жан-Александр де Саваж, профессор, декан факультета некромантии. Саважу пришлось изложить всю историю – от появления в его жизни Ришара Маро по прозванию Кусачка, до заседания парламента по закону Бурже. Маро знали все, кто имел отношение к Легиону, о Бурже услышали главным образом в связи с новым законом, а о скандале в семье Тьерселенов знали примерно все и о криминальной карьере выходца из этой семьи тоже знали – до определённого момента, потому что последние лет двадцать он не светился нигде и никак. Видимо, копил силы для рывка, в котором не преуспел.

И что же? Оказалось, что на наследство Пти Мартена уже претендует Луи Тьерселен – младший брат покойного, нынешний глава фамилии. Извините, нет, по этому вопросу разногласий не было. Если вы изгнали кого-то из дома и потом за всю жизнь не сделали попыток примириться – то и нажитым без вас наследством распоряжаться не вам.

- Может быть, нам нужно получше вложиться в магическое образование, чтобы хотя бы маги творили меньше глупостей? – спросил де ла Мотт.

- Может быть, - согласился Шарль де Роган. – Как вы это себе представляете?

- Основать уже, наконец, школу или колледж при Академии.

- Школу – хорошо, но кто ж вам даст? Снова будут кричать, что маги воспитываются в изоляции, среди себе подобных, и не знают жизни и законов общества и государства, - грустно усмехнулся Вьевилль, он был из них из всех старшим и повидал достаточно.

- Тогда хотя бы колледж. Против профильного магического образования пока не возражают.

- Значит, колледж. Нет, именную стипендию Пти Мартена учреждать не будем, просто поищем здание, посмотрим, в каком оно состоянии и что нужно, чтобы хотя бы через год запустить учебный процесс, - сказал Саваж.

- Вот вы и присмотрите, молодой человек, - усмехнулся Вьевилль.

Саваж хотел было возразить, что Шарль де Роган старше него всего на каких-то пять лет, но не стал. Роган – промышленник, он не знаком с вопросами образования никак. А Саваж и вот ещё де ла Мотт – как раз от образования. Значит, займёмся.

Де ла Мотт, кстати, выглядел радостным и довольным – потому что его сына выписали из госпиталя, и он тоже готовился к свадьбе – с белокурой красавицей Клодетт Реми. Свадьба была назначена в середине октября. Жених получил награду за неоценимую помощь в обезвреживании опасного преступника.

Такую же награду получил и Карл Бьорн, и кажется, это помогло Кирстен представить жениха своей родне, и вроде бы там всё сладилось. Свадьба тоже ожидалась вскоре, Саваж с Марион и Жак де ла Мотт с Клодетт приглашены.

Ещё один герой битвы в отделении полиции – Ришар Маро Кусачка – не мог похвастаться столь же блестящими результатами. После удара Пти Мартена он был частично парализован, и стараниями Клодетт смог пользоваться левой рукой, но левая нога пока ещё не слушалась. Он совершенно не понимал, что будет делать дальше, потому что ни служба, ни криминал теперь ему совершенно не по здоровью. И тогда Саваж, заглянув к нему как-то на бегу между чем-то и чем-то, сказал:

- Послушай, ты ведь всё ещё мой управляющий.

- Куда там, много я тебе с такой ногой науправляю, - горько сказал Маро.

- Ничего, я ж не говорю – всё делать самому. Будешь руководить другими. Ну и квартира на улице Лиловых Гиацинтов – это не дом на улице Сент-Антуан, всё значительно скромнее.