12.1

– Попробуем добраться до бегунного тоннеля на перекрестье этой дороги и западной, потратим день, зато по тоннелю потом сможем пройти часть пути до верхнего подземья, – говорил Кьярум, когда они уходили. – Дорога-то потом пусть идет дальше на Гимбл, а мы пойдем выше, наверх, до самого надземного мира. У тебя карты есть? Давай отмечу путь, очень хороший путь, оттуда можно выйти на поверхность и за полдня спуститься к самым вратам Гимбла, подняться нельзя, а спуститься можно – так грядовые воители говорили… если тоннель не завалило, как самый западный, и если это не байка, конечно. Сам я никого не видел живьем из тех воителей, что вроде бы спускались оттуда к вратам: мало кто выходил наружу, что делать воителям в надземном мире? Их дело – подземье! А сам я и до верхней части никогда не доходил, терпеть не могу бегунные тоннели, в них вечно полно призраков, да-а… придется идти прямо сквозь них, как сквозь туман. Там же спасались от драконов во время войны, беженцы спасались и дезертиры, бывало, тоже, а драконы… эх! Терпеть не могу призраков, ну просто до брр! – но нам нужно в город быстро! И, если тот путь в самом деле есть, то мы доберемся до Гимбла дня за два. И тебе вот на карте отмечу… Что?!

Типло, услыхав про призраков и туман, принялся поскуливать, а потом и подвывать. Кьярум, подняв голову от карты, рявкнул на него так, что в глубине горы хрупнуло, и Хрипач заткнулся, только постанывал тихонько, держался за голову и призывал клюв ржавой кочерги на чьи-то головы. Его спутники предпочли не вслушиваться: все и так были до крайности напряжены, и никому не хотелось отягощать свою совесть убийством стража, хотя… Нет, нет-нет, ведь одному Кьяруму труднее будет пройти по подземьям, если такое вообще возможно. Не то это место, чтобы ходить в одиночку, даже если ты – опытный воин с суровой складкой через весь лоб и потрёпанным молотом по имени Жало.

Илидор не обратил никакого внимания на Типло – он глубоко задумался над словами Кьярума про бегунные тоннели. Сказанное царапнуло его и оставило в груди жгущее першение. Когда они с отрядом только планировали поиски, бродя по окрестностям Узла Воспоминаний, Илидор не чувствовал дороги через бегунные тоннели и призраков в них – тоже не чувствовал. Заваленные тоннели на западе – да. На севере – ничего, словно там и не было никогда туннелей, так же, как на востоке. Теперь он ругал себя за невнимательность, потому как десятки раз ходил в Гимбле мимо указателя «Бегуны на север» и должен был вспомнить про эту старую, так никогда и не использовавшуюся дорогу, проложенную на большой высоте, куда не достают прыгуны. Хробоиды, наверное, тоже не достают, хотя строили эти тоннели в те времена, когда в подземьях еще не было хробоидов.

Можно было, наверное, пройти по бегунной дороге часть пути. И, наверное, можно было найти там призраков, которые рассказали бы что-то интересное – пропасть, да где еще призракам говорить про бегуна, если не в бегунном тоннеле! И отчего же Илидор не чувствовал этой дороги ни тогда, возле Узла Воспоминаний, ни впоследствии?

Кажется, Иган Колотушка вступила в сговор с Такароном, горько подумал дракон. Если даже эти дороги, никогда не действовавшие и недостроенные, отсутствовали на картах Иган – но она же знала про них. Но наверняка она знала и о призраках, наводнивших тоннели, встречаться с ними не желала, тем более в замкнутом пространстве, и была только рада, что сам Илидор про бегунные тоннели ни слова не сказал.

Попросив Кьярума еще немного повременить с уходом, дракон отозвал Эблона и Палбра, хотя и вполне понимал, что дело это безнадежное.

– Такарон что-то от меня скрывает, – могильно-ледяным голосом сообщил дракон. Глаза его выглядели тусклыми, в сумраке пещеры могли даже показаться серебряными. Не дав гномам вставить слова, Илидор пояснил: – Когда мы были в Узле Воспоминаний, я понятия не имел про этот путь на запад, даже если он заваленный, а ведь я должен был ощутить хоть что-то.

– И это означает?.. – после долгого-долгого молчания осторожно проговорил Эблон.

– Что угодно, – всё так же сумрачно ответил Илидор. – Можно до завтра гадать и не угадать, но главное: теперь я еще меньше уверен в том, что делаю, потому еще больше хочу, чтобы вы оба убрались отсюда, желательно, бегом. Уйти с Кьярумом – это самое…

Палбр Босоног сложил руки на груди.

– Давай я пократче повторю всё, что сказал тебе до этого: ходовайку я на тебя не оставлю, хоть я и недоученный механист, а моего присмотра ты ее точно ухайдокаешь. И если бегун отыщется, то кто с ним справится, если не я – ты, что ли? Еще повторю, что больше не желаю срать в одних подземьях с этим недоумком Типло, уж лучше буду срать в одних подземьях с недоумком Эблоном и еще я не желаю оставлять тебя, глупоголовый дракон!

– А я повторю, что свет отца-солнце… – завёлся было Эблон, но увидел, как сжались губы дракона и сердито уфнул носом: – короче, я повторю, что ты или давай жри меня прямо сейчас, или я с тобой пойду.

Ходовайка с безопасного расстояния бурно заклацала пяткой о бедро. Звук напоминал аплодисменты.

Илидор потер ладонями уши, очень медленно, очень глубоко вдохнул и ничего не ответил.

Так и вышло: Кьярум и Типло Хрипач ушли в сторону западных бегунных тоннелей, чтобы как можно скорее вернуться с вестями в Гимбл, а Илидор, Эблон, Палбр и ходовайка пошли на север, к Масдулагу, ибо это было самое близкое и вероятное из всех направлений поисков, а изложенные Кьярумом вести делали его еще более вероятным… и еще более опасным.

Илидор был взъерошен, сверкуч глазами и зол.

– Я и предс-ставить не мог, что гномам насколько чужды стремление жить и доводы рас-судка, – шипел он сквозь зубы. – А знал бы – не сунулся в Гимбл! Сумас-сшедшие!

Идущие за ним гномы коротко отрыкивались и сопели решительно: ну как было не последовать за этим свихнувшимся драконом и не увидеть, куда приведет его шальная звезда? Да еще когда дополнением идут столь волнующие вещи, как возможность увидеть своими глазами множество странных машин и, быть может, найти того самого бегуна, а еще – принести свет в самые темные углы, в чём заключается одна из главнейших задач всякого гнома или не гнома, в груди которого горит осколок отца-солнце.

Целый день после ухода Кьярума и Типло Илидор вёл своих спутников и ходовайку к потерянному городу Масдулагу, где когда-то появился сам замысел бегунов… то есть он думал, что ведёт спутников именно туда, на самом деле не испытывая никакой уверенности ни в чем. Понимая, что на самом деле они идут в полнейшую неизвестность, что он не может доверять своим чувствам так, как привык доверять. Илидор с досадой думал, что еще никогда не ощущал себя настолько неуверенным, как теперь, приближаясь – пытаясь приблизиться – к самому, наверное, сложному испытанию за всю свою недолгую жизнь.

Ведь Такарон нарочно подсовывал ему самые извилистые дороги, ведущие в любые другие места. Такарон не желает, чтобы золотой дракон добрался до Масдулага, чтобы он нашел машины… и, значит, бегун действительно должен быть там, в масдулагских владениях, иначе почему бы Такарону просто не вывести Илидора на ту единственную машину, которая ему нужна?