– Дядька Кузьма, – позвал тихий девичий голосок, и от сердца тут же отлегло. – Это я, Галка.

Стараясь не разбудить ребятню, Кузьма отодвинул засов, впустил в комнату Галку и Алексея. Выглядели они странно. Оба в насквозь промокшей одежде, а Алексей еще и босой, со сбитыми в кровь костяшками пальцев. Оба с припорошенными пылью волосами и сияющими глазами. И если у парня глаза светились по причине крайнего возбуждения, то у девочки… Кузьме не нужно было долго думать, чтобы понять: вот она и проснулась – серебряная кровь, вот и превратилась девочка в точную копию своей бабки! Серебро волос, серебро глаз и сила, серебром этим дарованная. А как превратилась, через что прошла, чтобы вековой дар получить, думать не хочется. Не даются легко такие вещи.

Да и не только Галка прошла. Вон и на Лешкином запястье браслет приметный. Знал Кузьма, кому этот браслет раньше принадлежал, знал, у кого потом хранился. Не знал он одного – что все это может значить. Он молча обнял их, каждого по очереди, а потом сказал:

– Сейчас одежу сухую принесу.

Они не стали спорить. Они стояли, прижавшись друг к другу, словно только в этих тесных объятиях и черпали тепло. Да, так и есть, окрестила их судьба, связала накрепко серебряными узами, которые покрепче стальных канатов будут.

Переодевались они быстро. Галка – спрятавшись за печкой, а Алексей прямо посреди комнаты, не таясь. Переоделись и вместо того, чтобы притулиться к горячему печному боку, снова притулились друг к другу.

– Рассказывайте, – велел Кузьма и, многозначительно посмотрев на Алексеев браслет, спросил: – Она дала?

Кто «она», парень понял сразу, кивнул, свободной рукой ласково погладил браслет. Кузьма его понимал, сам нет-нет да и прикасался к костяной рукояти своего кинжала. А вот рассказ ему не понравился. Ох как не понравился! И та его часть, которая касалась человеческого вероломства, и та, что с человеческим не имела ничего общего.

Много лет назад Желтоглазый был пойман в ловушку. С каждым годом он слабел, но не умирал, а ярость его становилась все сильнее, все разрушительнее. Уж не эта ли ярость не позволяла ему умереть окончательно, заставляла манипулировать слабыми духом людьми точно марионетками, подначивать их на дурное? Однажды Желтоглазый попытался уничтожить Анну, Галкину бабку, а теперь вот почти дотянулся до девочки, почти убил. Если и была в нем когда-то жалость к собственным потомкам, то давно уже кончилась, сгорела в желтом огне нестерпимой злобы.

И если с Желтоглазым Кузьма ничего поделать не мог, то с Мефодием пришло время поговорить по душам. Остров большой, в замке подземелий хватает. Если и исчезнет вдруг этот упырь, никто о том особо жалеть не станет. И никакая Аделаида Кузьму не остановит! Давно надо было поквитаться с подонком!

Он обвел взглядом спящих детей, посмотрел на Галку. Теперь она в силе, теперь кровь ее проснулась. Если даже и явится албасты, Галке бояться нечего, и ребятишек она защитить сумеет. В этом Кузьма не сомневался. Как не сомневался он и в том, что Алексей его одного за Мефодием не отпустит. Ну, так тут он в своем праве! Если захочет мести, Кузьма противиться не станет. Да только не тот Алексей человек, чтобы совершить самосуд. Пусть даже судить придется настоящую гадину. Вот тогда-то Кузьма и сгодится.

– Галка, ты запрись, – сказал Алексей и не таясь поцеловал девочку в губы. А она зарделась от смущения и молча кивнула в ответ. – И никому, кроме нас с дядькой Кузьмой, не открывай.

Расстаться им было тяжело. Кузьма это понимал, оттого и дернул Алексея за рукав, почти силой вытаскивая из комнаты. По коридору второго этажа они шли тихонечко, не хотели спугнуть Мефодия раньше времени, но, кажется, все равно спугнули, потому что в сонной тишине дома вдруг отчетливо послышался скрип открываемой двери. Или закрываемой!

Вниз они слетели бегом, уже не особо таясь. Первым делом бросились к выходу. Так и есть! Тот, кто вышел из дома, так сильно торопился, что не успел запереть за собой дверь. А снаружи была непроглядная мгла, хоть глаз выколи. С неба пропали и звезды, и луна, вместо их холодного света на землю теперь струилась чернота. Они пробовали бежать следом за Мефодием, хотели отыскать следы. Все тщетно! Не сейчас, не этой волчьей ночью. Волки выли теперь уже совсем близко, не в две глотки, а в дюжину. Подумалось, что волки запросто могут сделать то, что не удалось сделать им самим. Пусть бы…

– Пойдем! – В темноте Кузьма схватил Алексея за рукав, потянул за собой в ту сторону, где, по его разумению, должен был находиться замок. – Не уйдет он от кары. Не боись! Каждый получит по заслугам.

Парень сопротивлялся, чуть было не вырвался, но Кузьма держал крепко, продолжал увещевать, тащить к дому.

– Раз сбежал, значит, виноват. Значит, знает, что мы по его душу шли. Теперь он на остров ни ногой, не тронет ни Галку, ни ребятню. А мы его найдем. Это я тебе обещаю. Землю буду рыть, а найду, клич кину среди местных мужиков. Он не спрячется, не отсидится нигде. Да не упирайся ты! О девочке своей подумай, одна она там сейчас!

Подействовало. Стоило только напомнить про Галку, как успокоился, перестал вырываться и бузить. Вот ведь горячая голова!

А в замке их уже ждала Аделаида. Поверх ночной сорочки она накинула пуховую шаль и керосинку держала высоко над головой, словно хотела осветить им путь.

– Что происходит? – спросила строго. – Что вы здесь делаете, молодой человек?! – И на Алексея зыркнула неприязненно.

– Где ваш помощник, Аделаида Вольфовна? – вопросом на вопрос ответил Алексей и шагнул навстречу директрисе.

Что она там увидела в его взгляде, Кузьма не знал, только Аделаида взгляда этого не выдержала, отшатнулась. Колыхнулись на стене длинные, на змей похожие тени, разве что не зашипели.

– Не знаю. – Могла ведь не отвечать, но ответила. Испугалась? – Я от шума проснулась. Вышла из комнаты, а входная дверь нараспашку… – Она поежилась, а потом почти выкрикнула: – Волки по острову рыщут, а вы дверь не закрыли! Воспитанников оставили в опасности!

– С волками они, пожалуй, в меньшей опасности будут, чем с этим вашим Мефодием, – прорычал Кузьма. Таиться и прикидываться простым деревенским мужиком больше не было нужды. После того, что сегодня приключилось, Демьян прижмет к ногтю и Мефодия, и директрису. А уж Кузьма подсуетится, не пожалеет времени и сил, нароет на этих двоих столько всего, что и на «вышку» хватит.

– Что ты несешь? Что ты вообще себе поз… – И снова не договорила. Соображала Аделаида быстро, этого у нее не отнять.

А Кузьма уже шел к комнате Мефодия. Хоть и знал, что никого там не найдет, но проверить все равно следовало. Так и вышло. В комнате царил армейский порядок, словно и не жил тут никто. Ни денег, ни документов Кузьма не обнаружил. Выходит, Мефодий все прихватил с собой. Может, услышал, а может, и увидел, как возвращаются из подземелья Алексей с Галкой, смекнул, что его дальше ждет, да и дал деру.

– Утек, – резюмировал Кузьма, поправляя на койке шерстяное добротное одеяло. – Девочку едва не убил и утек.