– Что? Ты вообще о чем? Как ты посмела не сказать мне, что взяла моих детей и уехала хрен знает куда?

– А почему бы мне не вывезти своих детей на каникулы? Ты же перед своим отъездом дал мне ясно понять, что дети – это моя забота, ты к ним не имеешь никакого отношения, потому что у тебя есть дела поважнее, а все эти школьные каникулы, спортивные лагеря, отдых с детьми – это же ниже твоего достоинства. Вот поэтому я этим и занимаюсь, как всегда, только сейчас на Лансароте, ибо хули? Мне что, все время дома сидеть, в потолок плевать, придумывать, что бы такого нового забадяжить из старого фарша, пока ты мне фоточки из Мишленовского ресторана шлешь? Да?

– Я же здесь по работе, Эллен! По работе! Я работаю тут, чтобы у вас была крыша над головой и еда на столе!

– Иди на хуй, Саймон, – прервала я его, – во-первых, не твоя работа обеспечила крышу над моей головой, это мое приложение помогло выплатить ипотеку, забыл? Так что кончай пиздеть. Ты там в Сингапуре балду пинаешь, сходил на совещание, поторчал пару часиков на стройплощадке, а потом по барам и ресторанам шароебишься, и тебя расстраивает, что я тоже на солнышке лежу. Пошел на хуй! Я не собираюсь с тобой об этом сейчас разговаривать. Дома поговорим, когда вернешься из своей ебучей командировки.

– Именно поэтому я тебе и названивал, – орал на том конце Саймон. – Я здесь старался все по-быстрому сделать, ты же там разоряешься, что одна с детьми осталась. Так что я в пятницу уже возвращаюсь, но так как вы на Лансароте, то зачем мне раньше времени ехать домой, ведь детей там нет?

– Ну а мы возвращаемся в субботу, – ответила я. – Потому что детям в школу в понедельник. Премного благодарна за твою заботу, хотя от нее ни холодно, ни жарко, потому что мне нужна была твоя помощь на прошлой неделе, а не на этой, но ты же у нас не запоминаешь даты школьных каникул, зачем тебе? А сейчас, извини, меня мой коктейль заждался, увидимся в субботу!

Было бы здорово картинно бросить телефонную трубку на рычаг, но с мобильным ты только и можешь, что со всей силы нажать на экран. Думала, может, даже зашвырнуть трубку в бассейн, но потом передумала, а то как же я буду постить фотки с коктейлем в фейсбук. Никогда не надо забывать о приоритетах.

– Проблемы с мужем? – спросила сочувственно Джоанна с соседнего лежака. – Бывает и хуже. Я выставила своего за то, что он потрахивал нашу помощницу по дому. Даже не сама измена была противна, а ее банальность и предсказуемость! Я надеялась, что он как-то отойдет от клише, проявит изобретательность, а он просто завалил нашу au-pair.

Уж лучше Саймону не делать этого с Джульеттой. Я их не просто из дома выставлю, я сделаю с ними что-нибудь ужасное!

Четверг, 13 апреля

Просто удивительно, сколько всего можно успеть сделать в отпуске, если у тебя над душой не стоит Саймон, не стонет и не жалуется на «людей» вокруг него. Мы с детьми ходили на дискотеки (Джейн умоляла меня больше не танцевать на публике после того, как я, приняв на грудь джина с тоником, показала свою версию Uptown Girl Билли Джоэла), мы ездили на автобусе на местные рынки (боже, сколько там барахла! Горы китча, которые не купишь даже просто по угару. Питер залип у прилавка с порнографическими открытками и поделками, еле оттащила его оттуда, и если подумать, Саймон с его отвращением к такому фуфлу и ужасом от скопления людей сделал бы посещение местного базара бесценным), а сегодня вечером мы пели в караоке.

Я люблю караоке. Обычно мне не разрешают там петь, потому что, вероятно, в детстве мне медведь на ухо наступил, да и пить мне противопоказано, но я могу вас заверить, что наш с Джоанной дуэт Eternal Flame был очень трогательным и затронул многих, кто там был в тот вечер, и они останутся тронутыми еще какое-то время. Джейн точно подверглась мощному воздействию моего исполнительского мастерства и сказала, что ей нужно время, чтобы ее уши перестали кровоточить и зажили, до того времени она попросила меня больше не петь, ни на публике, ни в ванной. Мне кажется, Джейн ко мне предвзято относится. Это у нее с детства. Когда ей было месяцев десять, я повела ее на уроки музыки для малышей, очень милая дама, которая вела занятия, внушала родителям, как важно петь своему «маленькому человечку», ведь для него неважно, какой у вас голос, потому что для вашего малыша голос мамы – это самый красивый звук на свете. Я не стала ей говорить, что уже тогда Джейн закрывала ладошками уши и кричала «НЕТЬНЕТЬНЕТЬНЕТЬНЕТЬ!» каждый раз, когда я открывала рот и хотела что-нибудь спеть для нее. Ну не любит она моего пения.

Так было чудесно провести эту неделю с детьми, реально быть с ними вместе, без беготни и суеты. Джейн даже и не вспоминала про инстаграм ни разу и в первый же день бросила свой телефон в номере и даже не брала его в руки в течение всего времени там. Даже драки между братом и сестрой как-то сошли на нет, один раз они попытались утопить друг друга в бассейне, но я лишь рассмеялась в ответ на озабоченные вопросы окружающих, сказала, что «это у них игра такая». Кажется, мне даже поверили.

Наверное, я думаю о своих детях как о фигурах на шахматной доске, которые нужно передвигать с одной клетки на другую, чтобы решить какие-то свои задачи и поставить галочку в бесконечном списке дел – накормить / накормить овощами / отвести на занятие / записать на курсы / сходить на джиу-дитсу / поиграть на пианино / не дать им угодить в лапы интернет-хищников / сделать домашку / почитать книжку / выучить таблицу умножения и времен глаголов / переодеть трусы (Питер) / сделать из них разносторонне развитых и просвещенных граждан и не тех, кто верят всему, что написано в Daily Mail / уберечь от цинги, – и у них не остается времени, чтобы просто быть детьми, а у меня нет времени, чтобы просто послушать, о чем они говорят, и ответить на их вопросы, вместо того чтобы повторять, как попугай, «съешь брокколи / садись в машину / сколько будет 9х8? / столица Норвегии? / кто это сделал? / нет, ищи сам / почему никто не смывает за собой, мать вашу? / надень обувь / иди чистить зубы».

А пока я в таком заведенном режиме, мне еще надо проверять почту, готовить ужин, смотреть, что там на фейсбуке, подлаживаться под настроение Саймона, и меня нет, я не чувствую себя в этот момент.

Всю эту неделю мы провели, просто болтая друг с другом, рассказывали шутки, ужасные анекдоты, неприличные истории, страшные байки, просто болтали ни о чем. Я полна решимости, когда вернемся домой, я буду продолжать в том же духе – я замедлюсь, перестану шпынять детей и раздавать приказы направо и налево, вместо этого просто постараюсь быть с ними рядом. Знаю, что вряд ли это получится, но, черт возьми, так приятно помечтать, а ведь мечта совсем рядом, когда сидишь на испанском балкончике, пьешь испанское вино и любуешься звездами на испанском небе.

Четверг, 20 апреля

Джульетта не вернулась. Она помирилась со своим французским бойфрендом Паскалем, пока была дома в Лиможе, и решила, что не расстанется с ним вовек (Гарри благополучно забыт). Я хотела написать ей, чтобы она не торопилась и не строила планы на всю свою жизнь только потому, что Паскаль к ней вернулся. Мягко говоря, между мной и Саймоном вечная мерзлота. Пока Джульетты нет и агентство ищет нам новую помощницу, он спит в другой комнате, что отлично, потому что Джаджи может спокойно спать со мной в кровати. По его версии, как он может мне доверять, если я забираю детей и уезжаю из страны, не сказав ему ни слова? Я пыталась донести до него, что неделя на Лансароте – это же не продажа детей на органы. По нему выходило, что я поступила безответственно, когда повезла детей в отпуск одна. Может, и так, но с его стороны было безответственнее не оформить отпуск тогда, когда я просила и когда нам было нужно, а он просто забил на мою просьбу и оставил с пустыми руками. Не знаю, что будет, когда приедет новая помощница. Может, он тогда съедет в свой сарай, что еще лучше. Пока что мы общаемся через скупые смски, пассивно-аггрессивно реагируя на любые фразы, сказанные вслух.