Я человека видеть не хотела, а, наоборот, мечтала спустить его с лестницы и обозвать как-нибудь по-особенному гадко. Но он вошёл в дверь, поднялся на второй этаж, подошёл ко мне вплотную и заглянул в глаза.

— Ви, — сказал он пугающе серьёзным голосом. — Помнишь, мы договаривались, что ты мне веришь?

— Договаривались, — ответила я и попыталась отвернуться, но Марк не позволил.

— И что изменилось с тех пор?

Конечно же, я вспылила, хотя собиралась быть холодной, как айсберг.

— Ты ещё спрашиваешь? — процедила сквозь зубы. — Да всё! Всё! Потому что ты мне врал!

— Я врал? — изумился этот обманщик. — То есть это я тебе втирал, что на самом деле не алхимический, а некромантский факультет закончил? Я чужим именем назвался?

— Я не называлась. Это случайно получилось…

— Я не был до конца откровенен ни одного, демоны меня раздери, дня?

Я промолчала. Ну, а что мне было сказать?

— Ви? — Марк вздохнул. — Впрочем, конечно, какая-то вина за мной, несомненно, есть.

Покосившись на него, я надменно фыркнула. Кто бы сомневался!

— С неделю назад я написал бабушке письмо, в котором официально сообщил, что ни о каком договорном браке не может идти и речи, потому что я дал обещание другой и больше не свободен.

Я недоверчиво ахнула.

— Что ты написал?

— Что собираюсь предложить руку и сердце очаровательной некромантше, которая волею судьбы стала моей соседкой по дому.

От удивления я рухнула на кстати подвернувшийся край кровати и потерянно прошептала:

— Правда?

— Правда, — рассмеялся Марк, присаживаясь на корточки передо мной. — Правда! Я-то, наивный, полагал, что я уже большой мальчик и могу сам решать, с кем мне дружить, но у бабушки на этот счёт было несколько иное мнение. Получив письмо, она тут же обратилась к сыну своего старинного друга, который, по стечению обстоятельств, оказался твоим отцом, и потребовала, чтобы меня срочным образом отозвали в Сити. Ну а пока я обивал столичные пороги, требуя отставки, моя неугомонная родственница направилась прямиком в Литлвиладж, чтобы без посредников разобраться с той нахалкой, которая осмелилась посягнуть на её любимого внука.

— А тут я, — снова прошептала я.

— А тут ты. Если верить слухам, полная копия своей бабушки.

— Мы похожи, — согласилась я. — Так, значит, женщина с кораблём на голове была твоей бабушкой? И, конечно же, это она рассказала моему батюшке, где меня искать.

— Больше некому.

— А ты, стало быть, не знал, что мы с детства помолвлены.

— Представляешь? Как в анекдоте!

Марк задорно улыбнулся и потянулся ко мне с явным намерением поцеловать, но я отклонилась и помахала пальчиком у него перед носом.

— Подожди. Ты что-то говорил про отставку…

Он сел рядом со мной.

— Ну, ты же не хотела уезжать из Литлвиладжа. И потом, думаешь, я не замечал, какими глазами ты смотрела на лавку? Замечал.

— Но…

— Нет, поначалу я размышлял о переводе в Бигтаун. Если обзавестись собственной пролёткой или выучить расписание поездов, без проблем можно было бы жить на два города. Но когда стало понятно, что старина Отис скоро снова станет искать кого-то на должность городского некроманта, я понял, что жить в Литлвиладже не так уж и плохо. Спокойно, тихо. До родовой усадьбы часа два пешком. И потом, я ведь в тайную службу пошёл не из-за желания сделать карьеру военного, и не по стопам родителей — я, можно сказать, белая ворона в своей семье.

— Почему?

— Потому что единственный некромант среди алхимиков.

— А я алхимик среди некромантов, — захохотала я. — Мы с тобой точно друг друга стоим.

— Да, — сдержанно улыбнулся он, а я смущённо почесала кончик носа. — Теперь-то я могу, наконец, поцеловать свою невесту?

Я снова покачала головой.

— Святые небеса! Я как будто во сне. Это всё на самом деле происходит с нами? — Вместо ответа он мазнул меня по кончику носа. — И ты в самом деле подал в отставку? Из-за меня?

— Из-за себя, — фыркнул он. — После того, как меня сдёрнули с важного задания только потому, что так моей бабушке захотелось, я в эту контору точно не вернусь. Понимаешь?

Он выжидающе посмотрел на меня, а я вдруг разволновалась до дрожащих губ и коленок. Потому что я действительно его понимала. Наверное, что-то подобное двигало мною, когда я после получения диплома отказалась возвращаться домой, а укатила в Литлвиладж без гроша в кармане и с весьма туманными планами на будущее.

— И? И что теперь будет?.. — откашлявшись, пробормотала я.

Марк же склонил голову набок и спросил:

— А чего ты хочешь?

— Я?

По непонятным мне причинам в первую очередь вспомнилось о том, как я мечтала заявиться в родовое гнездо с победоносным видом и объявить, что прошла инициацию и готова получить образование ещё и по этому направлении магии.

Я встретилась взглядом с парнем и покраснела.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — похвалил он. — Дело осталось за малым.

Он резко толкнул меня на подушки, а потом навис надо мной. И я задохнулась от сладкого страха и острого, невыносимого, прямо-таки болезненного желания узнать… почувствовать, как ЭТО происходит на самом деле, а не только в моих фантазиях.

— Надо сказать мастеровым, что мы передумали, — деловито прошептал Марк, не торопясь переходить к сладкому. — Пусть переделывают зомбирум в библиотеку, а из тайной комнаты выйдет отличная проходная гардеробная.

Я закусила губу. Счастье рвалось из меня наружу, как родниковая вода: однажды нашедшая путь наружу, она уже ни за что не хотела прятаться под землёй.

— Было бы ещё, что положить в эту гардеробную, — пряча глаза, пробормотала я. — Надо будет отписать домой, чтобы переслали мне вещи.

Марк глубоко вздохнул, и я подняла взгляд к его лицу.

— Это «да»? — спросил он.

И хотя того самого вопроса не было, ответ на него прозвучал:

— Да.

И тут же губы Марка накрыли мой рот. Поцелуй с первого мгновения стал жадным и глубоким. Никакой деликатности, ни грамма осторожности. Только горячая страсть, до жидкого пламени потёкшего по жилам, до клубка хаотичных мыслей в голове, до нехватки дыхания и жалобных, умоляющих стонов.

— Отставить! — грохнуло откуда-то издалека, и волшебство закончилось. Я протестующе замычала, потянулась следом за Марком, и услышала возмущённое:

— Вирджиния! Ты меня пугаешь!

А? У моего родителя таки получилось прорваться сквозь щиты, и теперь он, пылая праведным гневом, стоял в изножье кровати, на которой мы с Марком с огоньком и фантазией пытались отпраздновать заключение неофициальной помолвки.