Я успел оттащить великого сыщика в сторону, метнулся к двери – и понял, что она заблокирована при помощи тайного механизма, только что приведенного в движение кровавой вдовой. А Чернозвонова, по-прежнему молча, снова кинулась на Ореста Самсоновича. Он, видимо, чувствуя движение воздушных потоков, уклонился, и кочерга обрушилась на стену в десяти сантиметрах от его головы. А эта дьяволица опять замахнулась, явно желая размозжить Бергамотову голову.

Схватив стоявшую на каминной доске массивную малахитовую вазу, я опустил ее на голову кровавой вдовы – в тот момент, когда она в очередной раз пыталась убить Ореста Самсоновича кочергой. Лидия Филипповна повернулась, ее глаза были широко распахнуты – и, несмотря на то что удар был сильный, двинулась на меня, держа в руках окаянную кочергу.

Но вдруг покачнулась, а потом так же молча, как нападала на нас, повалилась на пол.

– Я убил ее? – произнес я, заикаясь, а Орест Самсонович склонился над ней, нащупал сонную артерию и произнес:

– Эта даму так просто не пришибешь. Жить будет!

Я подскочил к двери и, дергая за ручку, стал вопить, требуя нас выпустить. И в самом деле, дверь распахнулась, и на пороге возник все тот же дворецкий. В руках у него был массивный, тускло поблескивающий револьвер.

Заметив кровавую вдову распростертой на ковре, он смутился, вздрогнул, и я, пользуясь секундной паузой, ударил его ногой по коленной чашечке. Дворецкий взвыл, успел выстрелить, и пуля попала в зеркальную стену.

Он собрался выстрелить снова, но носок ботинка Ореста Самсоновича врезался ему в другую коленную чашечку, а каблук другого ботинка ударил по запястью. Заохав, дворецкий повалился на пол, а я подхватил выпавший у него револьвер.

Через минуту дом был наводнен людьми полковника Брюхатова. Сам он, громыхая, подобно Зевсу на Олимпе, отдавал приказания. И кровавую вдову, и дворецкого, и прочих слуг тотчас арестовали. Не удалось только отыскать дочку Чернозвоновой Лидию Кузьминичну – ее комната была пуста. Где дочка и не стала ли она жертвой очередного преступления своей бешеной матери, Чернозвонова, пришедшая в себя, сообщить не пожелала, она упорно молчала, игнорируя все обращенные к ней вопросы.

Когда полицейские расползлись по особняку, проводя обыск, я отправился на поиски великого сыщика. И нашел его в том самом малахитовом салоне, в котором мадам Чернозвонова пыталась убить нас при помощи кочерги. Я подивился силе ее ударов, в результате которых она проломила малахитовые панели, а Бергамотов рассматривал покрытую трещинами зеркальную стену.

– Чернозвонова молчит, но ее поступок говорит сам за себя! – заметил я. – Благодаря вам Джек-потрошитель обезврежен. Точнее, Джекки-потрошительница! Но отчего она вдруг решила убивать гостей спиритического сеанса? Она что, спятила? Ведь, как я понимаю, все предыдущие ее убийства были сугубо рациональны и нацелены на собственное обогащение…

– Курицын, идите сюда! – позвал Орест Самсонович. – Я ничего не вижу, но чувствую запах. И мне, химику, он знаком! Кажется, здесь кто-то экспериментировал с ядами…

Я прильнул к зеркальной стене – и сквозь образовавшиеся от выстрела трещины различил, что за оной находится комната, в которой виднелись очертания колб и перегонных аппаратов.

– Тайная лаборатория! – ахнул я. – Еще бы, она тут готовила яды, которые наверняка опробовала на людях!

Я оказался прав (знаю, что следует быть скромным, однако никто не сможет упрекнуть меня в выпячивании собственных заслуг). Зеркальная стена скрывала комнату, которая служила подлинной адской лабораторией. Чего там только не было – любой яд, который только имеется в фармакологических справочниках!

Но самое шокирующее открытие ждало нас позднее. Хмыкнув при сообщении, что нам удалось установить наличие тайной лаборатории, полковник Брюхатов водрузил на стол врачебный саквояж из черной кожи. А также ворох платьев, парик и уже известный мне корсет с накладной грудью из гуттаперчи. А помимо этого черный плащ, подкладка которого была испачкана кровью, и черные же, вымазанные кровью перчатки – наряд Джека-потрошителя!

– Вот что мы нашли! – заявил он. – Улики, весомее которых просто не бывает!

– Ну, Орест Самсонович ведь уже давно знал, что Чернозвонова и есть Джек-потрошитель! – сказал я как можно более небрежно.

Полковник усмехнулся:

– Чернозвонова – но какая именно? Ибо все эти атрибуты маскарада, позволявшего превращаться в «мадемуазель Дрюо», мы обнаружили в комнате не Чернозвоновой-старшей, а Чернозвоновой-младшей! Неужели непонятно, что Джеком-потрошителем была не мамаша, которая специализировалась на ядах и зарабатывала большие деньги на производстве и продаже токсинов для любых целей, а дочка!

Орест Самсонович, кусая губы, подавленно молчал, а полковник Брюхатов, не скрывая своего ликования, покровительственно заявил:

– Что ж, и на старуху бывает проруха, Бергамотов. В общем, дело раскрыто. Конечно, хорошо, что благодаря вам мы взяли мамашу Чернозвонову, которая наверняка погубила больше жизней, чем дочурка, но Джеком была именно младшенькая. Вы, конечно, помогли мне своими подозрениями в адрес вдовы, но я с самого начала подозревал дочку!

Бергамотов тихо произнес:

– Мои поздравления… Важно, что маска с клыкастой морды Джека сброшена. Но ведь девица Чернозвонова исчезла?

Полковник помрачнел.

– Конечно, исчезла! Поди, упорхнула, пока вы тут с мамашей и ее прихвостнями боролись. Так бы мои соколы ее непременно схватили, но поднятая вами, Бергамотов, суматоха помешала. Однако весь ее инструментарий остался здесь, в особняке. А без него она как без рук! И нам ведь известно, кто она. Если при ней и есть деньги, то немного. Пусть только попытается покинуть Питер – сразу угодит в расставленные мной ловушки. Мы найдем ее, обещаю вам! Это дело считаных часов, от силы пары дней!

Орест Самсонович возразил:

– Вы недооцениваете Джека. Потому как у него может быть берлога с новым набором инструментов и деньгами как раз на такой случай.

Полковник сузил глаза и процедил:

– Да, не умеете вы проигрывать, Бергамотов! Не даете мне насладиться триумфом. Но бог с вами! Я человек незлобливый и отходчивый…

Да уж, на этом месте я воздержусь от комментариев (корректор, прошу не удалять!).

– Но вы правы… – произнес Брюхатов после короткого раздумья. – И судя по вашему загадочному виду, у вас уже имеется план, ведь так, Бергамотов?

Орест Самсонович кивнул, а полковник предупредил:

– Но учтите, о вашем участии в поимке Джека упоминаться не будет! Потому что это свершилось благодаря моим соколам и лично мне!

– Мне нет дела до дележа сомнительной славы, Брюхатов, мне хочется положить конец этой кровавой вакханалии и поймать это исчадие ада, – произнес Орест Самсонович. – И у меня есть план по поимке Джека. Ведь мадемуазель Чернозвонова может легко изменить внешность, делать это она умеет виртуозно. Вы ищете девушку – она станет бабушкой. Вы ищете бабушку – она станет бравым солдатиком или дряхлым архимандритом с седой бородой. Она ускользнет, клянусь, ускользнет!