– Мы идем к тебе! – объявил Абум.

Тут Зэм сделали нечто такое, отчего Расин на несколько мгновений выпал из обычного мира. Показалось, что парит меж разноцветных облаков, в которых посверкивают молнии, подбираются ближе и ближе.

И тут же вновь очутился во мраке подземного зала, дрожащий, с головы до ног покрытый холодным потом.

– Давай быстрее, – нетерпеливо прошептал Головешка.

– Да… да… – Расин сунул руки в штаны и потащил нож из кармашка.

Другой клинок, куда большего размера, в этот момент возник в руке Эрэма, и восставший склонился над Трондом. Тот заизвивался, как угодивший под удар лопаты червяк, и изо рта его вместе со слюной полетели слова:

– Зря надеешься!.. Впереди лишь пустота!.. Ложный путь!.. Нить ведет в бездну!.. Остановись!

– Пророчествуешь, – сказал Эрэм. – Да только кто тебе поверит в такой момент, маленький гибберлинг? Твой дар слишком мал, чтобы охватить грандиозность деяния, которое мы собираемся свершить!

Он смотрел на Тронда, не отводя взгляда.

Абум стоял вплотную к воротам, подняв руки так, словно готовился ловить некий предмет, что упадет сверху.

– Не спи! – прошипел Головешка.

Расин и сам понимал, что сейчас на них никто не обращает внимания, и что другого такого шанса может не быть! Но связанные в запястьях, уже начавшие неметь руки слушались плохо, пальцы гнулись еле-еле.

Но вот, есть, нож длиной в ладонь выскользнул наконец из «гнезда»!

Метнуть его?

Можно попробовать, но вряд ли это приведет к успеху – мало шансов на то, что сумеешь попасть точно, но даже если попадешь, то выведешь из строя лишь одного из восставших!

Нет, придется сначала резать веревки на руках.

Расин развернул клинок и начал пилить собственные путы – одно волоконце лопнуло, за ним второе, разлохматилось третье, и вот веревка поддалась, разорвалась с тихим щелчком. Давление на запястья ослабло, и в кистях закололо с такой силой, что он едва не выронил нож.

Укусил себя за губу, чтобы не вскрикнуть.

– Во славу Отца Нашего! – сказал Эрэм, и вонзил клинок в грудь Тронда.

Тот захрипел, хрип перешел в надсадное бульканье, а восставший нанес еще два удара, с хрустом ломая ребра, вспарывая грудную клетку. С потемневшего лезвия упала на пол алая капля, за ней вторая, по залу потек резкий запах крови, а Зэм сунул руку прямиком в тело гибберлинга.

Когда вытащил ее, то в кулаке судорожно билось сердце.

Абум не запел даже, а завыл, Расину показалось, что помещение наполнилось серыми размытыми силуэтами, что мчались к воротам, размахивая похожими на тряпки крыльями…

Но он уже стряхивал веревку с запястий.

Головешка нетерпеливо сопел, то и дело поглядывал в ту сторону, где продолжали колдовать восставшие.

– Во славу Отца Нашего! – повторил Эрэм, и швырнул сердце в ворота.

То вспыхнуло, точно метеор, ударило в одну из створок, и та загудела, пошатнулась. Пленникам на головы посыпалось каменное крошево, и Расин невольно глянул на потолок – выдержит ли?

– Давай, – Головешка подставил руки, и хадаганец принялся резать веревки на запястьях эльфа.

Он уже не думал об осторожности, лишь о том, чтобы успеть.

Но и восставшие не смотрели на пленников, оба таращились в сторону ворот.

Сердце сползало по створке, оставляя за собой раскаленный добела след, выплавленную в металле канавку. И от нее жар растекался в стороны, по черной поверхности бежали волны, размывая украшения, заставляя крошиться и вздрагивать косяки и притолоку из матерого камня.

Засов вспыхнул по всей длине, полетели белые и желтые искры, и Расин ослеп.

Рука его дрогнула, и нож, судя по недовольному восклицанию Головешки, резанул не то, что надо.

– Что это? – голос Абума звучал приглушенно, в нем слышались удивление и разочарование.

Расин сморгнул, и вновь смог видеть.

Ворота были наполовину открыты, створки покачивались на петлях, издавая жалобный скрип. За ними виднелось пространство, заполненное чем-то настолько странным, что рассудок хадаганца в первое мгновение спасовал, будучи не в силах подобрать нужные слова.

Колеса из разноцветного огня, вращающиеся в заполненной звездами синеве?

Исполинские фигуры в алых и белых хламидах, бредущие по облакам?

Скопище извивающихся радуг, пронизанных колоннами из металла, способными держать на себе небо?

Колоссальный зал размером с императорский дворец в Незебграде, на полу которого лежат горы разного барахла, старых сапог, обтрепанных по краям плащей, гнутых ржавых мечей, штабеля гнилых досок, сундуки с сорванными крышками и изуродованные статуи.

Или все это вместе?

Расин отвел взгляд, понимая, что еще мгновение, и от этого зрелища он сойдет с ума. Обнаружил, что Головешка немигающими глазами таращится на ворота, а изо рта его тянется ниточка слюны.

– Эй, очнись, – воскликнул хадаганец, и как следует пихнул эльфа в плечо.

Тот не отреагировал, и тогда Расин попросту взял соратника за голову и повернул ее в сторону.

– Что?.. Э?.. Провалиться мне в астрал, – забормотал Головешка, осоловело моргая.

А Расин уже поднимался, взвешивая в ладони единственный оставшийся у него нож – коротковат, для того, чтобы с гарантией прикончить восставшего, нужен клинок подлиннее, но его нет.

– Готов? – спросил он.

Зэм не обращали внимания на то, что творилось за их спинами, они сохраняли неподвижность и смотрели на ворота, а точнее на то, что находилось или происходило за ними…

Главное самому не бросить взгляд туда, видеть только цель.

Эрэм располагался вполоборота, блики ползали по металлической маске, а кровь продолжала капать с зажатого в руке ножа. Абум стоял спиной, голова закинута вверх, так что затылок представляет собой идеальную мишень… не промахнуться, даже если захочешь.

– Ты готов? – повторил Расин.

– Да, – ответил Головешка, с перекошенным от усилий лицом поднимаясь на ноги. – Спасибо за помощь, и давай врежем этим уродам.

За воротами вскипели фонтаны огня, через них проглянул чей-то лик, бородатый и темный, в волнах из переплетающихся спиралей затанцевали фигуры, похожие на летучих мышей и на людей…

Абум издал горловой стон, вроде бы попытался шагнуть назад, но не смог.

Нет, не смотреть, только не смотреть!

Расин шагнул в сторону, взмахнул рукой, и нож с легким шорохом покинул его ладонь. Сверкнул вылетевшей из водопада рыбкой, и с мягким хрустом вонзился Абуму точно в основание черепа.

Тот содрогнулся всем телом, и начал поворачиваться.