слышал, как в новостях упоминалось, что Томми собирался дать показания в суде по делу Рокмэна, но Гризз был уверен, что эти показания не будут решающими и не развалят дело Мэтью. Блу позаботился о том, чтобы улики, найденные на месте убийства Джен, указывали на Рокмэна.

Он покачал головой, когда вспомнил ещё одну деталь. Когда в конце он усомнился в преданности Томми, то позволил некоторым уликам выглядеть так, будто они могли указывать на Томми. Гризз собирался его слить, если бы выяснилось, что тот солгал, чего не было. Блять. Почему я не мог этого так оставить? Что, если Томми застрелили из-за того, что всплыло в суде над Рокмэном? Дерьмо.

Гризз заставил себя мысленно вернуться к тому, что — вернее, кого — он нашел в Луизиане. Он нисколько не сомневался, что встретил сестру-близняшку Кит. Он улыбнулся, когда подумал о записке, которую мог бы анонимно передать через Картер Блу: «Последний приказ Гризза перед казнью, специально доставлен тебе через несколько месяцев после его смерти. Он оставил кое-что для тебя в закусочной под названием «Зеленая Фасоль». Ты найдешь эту закусочную в Чинкоу, штат Луизиана, и с первого взгляда узнаешь посылку и что с ней делать».

Гризз рассмеялся, когда представил, каким может стать знакомство Блу с Джоди, сестрой-близняшкой Кит. Но он также знал, что такое сообщение он никогда не отправит. Последнее, что ему нужно — это заставить Блу притащить Джоди обратно в Форт-Лодердейл, чтобы устроить встречу с Джинни, в то время, как он сам собирался с ней встретиться. Нет, он прибережет такой сюрприз на будущее а пока сделает все возможное, чтобы самому избежать встречи с Блу.

Он слушал Пинк Флойд Run Like Hell и наслаждался рокотом и мощностью своего Chevelle 1967 года, когда на него обрушилась волна горя, настолько глубокого, что он едва смог вздохнуть.

Гризз отпустил газ и выключил радио. Он никогда раньше не испытывал ничего подобного, и не знал, как на это реагировать. Затем медленно обвел взглядом окружающее его пространство. Он оказался на пустынном участке шоссе. И не увидел ни одной машин ни перед собой, ни позади. Коровы лениво паслись вдоль зеленых полей с участками высушенной омертвевшей земли. Гризз ощутил такую чудовищную тяжесть, такой толщины, что на мгновение задался вопросом, не сердечный ли приступ у него.

Нет. Он не чувствовал физической боли в груди. Это была боль души. Боль утраты. Такого он не испытывал даже на собственной казни.

Кит.

Гризз нажал на педаль газа.

Глава 37

Томми

2001, Форт-Лодердейл

Он ее слышал. Ее голос пробивался сквозь его сознание.

Где я? Почему не могу ей ответить? Томми показалось, будто он ощутил нежную ласку на своей руке. Она была невесомой, словно дуновение ветерка. Голос Джинни перебивал какой-то посторонний шум. Этот звук походил на шипение. И этот писк. Что это за писк?

Он пытался дать ей понять, что слышит ее. Теперь он был уверен, что это она держала его за руку и легонько поглаживала. Томми хотел потянуться к ней, но рука у него была как будто налита цементом. Джинни, я слышу тебя! Я слышу, как ты говоришь, что любишь меня. Я тоже тебя люблю. Почему я не могу этого сказать? Почему я не могу дотянуться до тебя?

А затем воспоминания вернулись. Автозаправочная станция. Кофе. Ограбление. В него стреляли, и теперь он в больнице. Он почувствовал невероятную тяжесть, когда до него начала доходить реальность того, что с ним произошло. Его разум начинал проясняться. Вспомнив выстрелы, Томми задался вопросом, как он мог находиться в полубессознательном состоянии и в то же время не чувствовать боли. Должно быть, все это благодаря чуду современных препаратов.

Затем Томми услышал другой голос. Речь шла о нем самом. Сара Джо.

— Почему бы тебе не сделать маленький перерыв и не оставить меня с ним на несколько минут, Джин?

— Спасибо, Джо, но я не могу. Мне кажется, он приходит в себя. Я клянусь, что перед этим он пытался сжать мою руку. — Он слышал надежду в голосе Джинни.

— О, Джин, это же отличные новости! — воскликнула Джо.

Если бы Томми не знал Джо как облупленную, он, возможно, поверил бы, что ее ответ искренен.

— Я же знаю, что ты уже несколько часов не покидала эту палату. Почему бы тебе, в самом деле, не выйти в уборную, и не прихватить чашечку кофе? Размять ноги. Я обещаю, что все время буду рядом с ним.

— Да, может, ты и в самом деле права. Дженни обещала мне ещё один кусочек бананового хлеба. Сбегаю в дамскую комнату, затем возьму кофе. О, ты получила назад ожерелье своей матери! Картер же говорила, что Билл сможет починить его для тебя.

Томми не мог понять, что Джинни говорила об ожерелье Джо. Даже при том, что не мог ее видеть, он был уверен, что Джо сидела, нервно сжимая свой кулон. Сам тысячу раз наблюдал, как она это делала.

— И Картер оказалась права. Мне вернули его обратно всего через пару часов. Целым и невредимым. Теперь иди. Я останусь и поболтаю с ним.

— Я скоро вернусь. Ты что-нибудь хочешь?

— Я хочу, чтобы ты отдохнула и знала, что я буду рядом с ним, пока ты не вернёшься, хорошо?

Томми не услышал, что ответила Джинни, должно быть, она просто кивнула. Он почувствовал, как она поднесла его руку к своим губам и нежно поцеловала его ладонь.

Не оставляй меня, Джинни. Хотя его мозг лихорадочно работал, им овладели неожиданные для него спокойствие и умиротворение. Томми почувствовал, как подняли другую его руку, и услышал голос Сары Джо.

— Мы со Стэном только что возвратились из Сиднея и навещали друзей в Атланте, когда мне позвонила Мими. Я делала то, что ты велел. Подталкивала Стэна к собеседованиям в других странах. Но, обстоятельства меняются, не так ли? — Наступила пауза. Не могла же она ожидать ответа от него. — Томми, ты хоть представляешь, насколько это будет легко для меня? Все, что мне надо сделать — это сжать одну из трубок на твоём дыхательном аппарате, и остановить доступ кислорода.

В этот момент Томми осознал, что дышит не самостоятельно. Шипение, от которого он очнулся, издавал аппарат искусственной вентиляции лёгких.

— Или я могла бы незаметно вытащить из кармана шприц и ввести инсулин прямо в твою капельницу. Я бы повернулась спиной к медсестрам, и они бы знать не знали, что я