Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 66 67 68 69 70 71 72 73 74 ... 89
Перейти на страницу:

Я положила телефон в грибную корзинку и пошла себе по тропинке, как Маша без медведя. Сосны уютно шумели над головой, тихо подвывали комары – и кто сказал, что я не люблю российскую природу? Настоящее лето бывает только здесь.

До конца отпуска осталось меньше недели, скоро возвращаться в город. Знаете, как это бывает? Уезжаешь куда-нибудь и грезишь наяву, как в твое отсутствие все твои близкие подружились с твоими врагами, объединились и наслаждаются чем-то особенно прекрасным. Именно сейчас, думаешь ты, в кино идут самые интересные фильмы, в магазинах устраиваются распродажи за гранью добра и зла, и вообще жизнь больше всего напоминает тот идеал, в соответствии с которым она должна быть задумана.

Может быть, Ека уже заняла место главного режиссера? Или ее вышвырнули с позором и я никогда больше не увижу этой гадкой улыбочки?

Сосны одобрительно шумели, комары демонстрировали редкостную коллегиальность. Я шла, повторюсь, с корзинкой в руках и путаными мыслями в голове – натуральман, Красная Шапочка! Только Серого Волка не хватало для полной идентичности. И грибов-лисичек.

Тут я очень вовремя посмотрела на наручные часики и обнаружила, что они, поганцы такие, остановились. Я тоже остановилась: на месте стой, раз-два. И выяснилось, что я не понимаю, где нахожусь.

Знаменитая телеведущая и малоизвестная писательница Гималаева заблудилась в трех соснах!

В оправдание могу сказать, что люди в пенчурских лесах теряются регулярно – примерно с той же скоростью, с какой в них произрастают ягоды-грибы. Даже мои собственные родители, как вы помните, начали знакомство со староверами именно с того, что решительно заблудились в местных лесах. Почти каждую неделю к Пенчурке выносит неудачливых грибников и невезучих любителей природы – всем оказываются скорая географическая помощь и теплый прием. Насколько он может быть теплым в деревне, где на всех людей – три фамилии: Никишины, Егоршины да Агаревы.

Папа много раз говорил мне, что в лесах близ Пенчурки нашли приют не только местные староверы, но и оставшиеся невостребованными языческие божки, которые и развлекаются таким вот нехитрым способом, сбивая людей с верного пути.

Ветерок прошелестел по траве, и в двух шагах от тропинки я увидела самую настоящую лису – с большими ушами, длинными тонкими лапами и пушистым хвостом. Шерсть у нее на спинке блестела так, будто ее глазировали абрикосовым джемом. Лиса повернула тонкую мордочку и облизнулась. Возможно, она хотела намекнуть таким образом, что без лисички я все-таки не осталась – пусть и не в нужном виде и числе.

Я села на траву и задумалась. Для размышлений лучше места не найти: кругом деревья, деликатные звери и грибные корни, растущие, как известно, под землей на многие сотни километров. Вот я сижу сейчас, пригорюнившись, как сказочная девочка, оставленная помирать в лесу, а прямо подо мной растет мицелий. И если сейчас пойдет дождь, грибы попрут из-под земли, как античные воины.

Я вспомнила, как уютно бывает слушать дождь в деревянном пенчурском доме – кажется, что десять аккуратных секретарей шелестят пальцами по компьютерным клавиатурам.

Интересно, который час?

Телефон, как ни странно, включился сразу – на часах светилось 17.56. Не зря продавец расхваливал мне эту модель – якобы она каким-то таинственным образом сохраняет остатки заряда на долгое время… Родители, наверное, с ума сходят – при условии, конечно, что мама проснулась, а папа вернулся с пасеки. В Пенчурке папа превратился в убежденного пчелофила – и мед у него, правда, невероятный. Особенный. Очень вкусный.

Комары, летевшие за моим теплом стаей преданных вассалов, облепили мобильник и запищали – обсуждали, наверное, между собой, что это за штука и как ее лучше съесть. Один особо настырный кровосос попытался впиться в мониторчик, но тот вдруг засветился. Телефон звенел и вибрировал, комара (с инфарктом, не иначе) отнесло в сторону, а я выронила трубку из рук.

Потом, конечно, подняла, но ответить не успела. Сработал определитель номера – это звонил Дод Колымажский.

Звонил сюда, в лес, где мой чудом включившийся телефон чудом изловил сигнал! Не иначе что-то случилось! А если с Шарлеманей? Я оставила ее именно Колымажскому – отвезла вместе с мисочкой и переносным туалетом.

Сосны угрожающе зашумели. Не двигаясь с места, чтобы сохранить драгоценный сигнал, я набрала номер Дода.

– Слушаю вас, – вежливо сказал он.

– Давид, что случилось?

– Геня? Наконец-то! Где ты? Все еще в этой бородатой деревне? Вы там вообще знаете, что в мире происходит?

Колымажский так орал в трубку, что, честное слово, даже природа притихла. А я, как любой человек после такого вступления, подумала о самом страшном – что началась война. А что? Люди моего поколения выросли под «угрозы американской военщины» и песни о японских журавликах. Я до сих пор помню, как нужно вести себя во время всеобщей эвакуации, и умею быстро надевать противогаз.

– Идиот, она решит, что война началась! – закричал в трубке далекий родной голос. Ирак! Как я по ней соскучилась!

– Геня, возвращайся скорее! – торопилась моя помощница. Она говорила так, будто озиралась по сторонам. И опасалась не успеть закончить разговор. – В стране экономический кризис, у нас кризис жанра – и вообще ужас. Приезжа…

Она отключилась на полуслове, связь пропала, на дисплее высветилась ровная надпись: «Нет сигнала». Это были финальные титры.

Я поднялась на ноги и рядом увидела живое грибное море лисичек, а вдали за соснами – коренастые домики Пенчурки.

Глава двадцать пятая,

переломная

Родители разворчались: «Сначала приехала без предупреждения, теперь так же резко уезжает…» Они явно перестарались с брюзжанием и недовольством: из-под вороха эмоций выглядывали облегчение и даже радость. А что? Я прекрасно понимала родителей – к маленькой Генечке, которую они тетешкали тридцать шесть лет назад, взрослая лохматая телеведущая отношения не имеет. Детям в такой ситуации значительно проще – родители спустя годы остаются взрослыми и знакомыми, а вот сами отпрыски мутируют в толстых дельцов, стервозных училок или телевизионных звезд на стадии заката.

Кстати, в Пенчурке – закаты дивной красы. Я несколько дней караулила, когда солнце исчезнет с горизонта – не смоется по-тихому, как у нас в городе, а уйдет со сцены торжественно и гордо, будто заслуженная артистка, получившая главную театральную премию.

Пока мы с папой шагали по лесу к автобусной остановке, солнце копило силы для очередного яркого прощания и так жахнуло напоследок по стеклам фырчащего «Богдана», что я, каюсь, пожалела о том, что уезжаю. Все-таки здесь красиво. И староверы не такие уж страшные, какими их малевало воображение: тетки тем более, как говорилось, у них по домам сидят, а от теток, знаю по своему горькому опыту, в жизни все главные беды.

– Приезжай, дочка, когда захочешь, – сказал папа, уколов меня на прощание бородой. – Мы с тобой на рыбалку сходим!

1 ... 66 67 68 69 70 71 72 73 74 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?