Тэган приподнял крыло в тщетной надежде хоть немного облегчить боль и сказал:

— А разве ваш род тоже подвержен безумию?

— Мы ведь драконы, не так ли? У меня были дурные предчувствия, да и характер начал портиться, становлюсь сварливым и раздражительным.

Обессилевший, трясущийся от лихорадки, Тэган сдержал нервный смех, представив себе, как крохотные волшебные драконы впадут в бешенство подобно своим гигантским сородичам. Хотя на самом деле это было вовсе не смешно. Какими бы ловкими ни были эти маленькие существа, они тоже наверняка погибнут, если вдруг решат объявить войну человечеству. Судя по Дживексу. весь его род был безобидным и даже благожелательным и не заслуживал такой судьбы.

— Несколько мудрых людей, — сказал авариэль, — пытаются предотвратить бешенство.

Это было лучшее, что он мог сказать, не вдаваясь в подробности о бумагах Саммастера.

— А тем временем мы, слуги Ее Величества, должны найти способ остановить последователей Культа, чтобы они не смогли создать драконов-мертвяков, которые опустошат наши земли. Сомневаюсь, что твои призраки спасут тебя от таких тварей.

— Ты удивишься… — сказал Дживекс. Он подлетел к дереву, ободрал кору, зубами достал что-то из дупла, проглотил и полетел дальше. — Но это не важно.

— Да?

— Можно сказать, что с тех пор, как здесь появились гоблины, страшилища и оборотни, Серый Лес испортился, но эти существа — часть природы. Мы, волшебные драконы, ничего не имеем против их соседства, пока они не натворят беды. Но мертвяки — это мерзость. Само их существование отравляет землю и воздух. Если лес захватят такие могущественные и сверхъестественные существа, как драконы-мертвяки, все живое здесь наверняка погибнет.

Тэган вспомнил Павела и Бримстоуна и сказал:

— У меня есть друг, который согласился бы с тобой, и знакомый, который думает иначе.

— И очень хорошо, что ты эльф, — продолжал Дживекс свою мысль.

— Это почему?

— После битвы, произошедшей сегодня утром, я видел немало воинов, спасавшихся бегством, но я не помог ни одному из них. Моя раса с недоверием относится к людям. Бывают хорошие люди, но другие не раз пытались убить нас или посадить в клетку. А старые предания говорят, что эльфы были нашими друзьями, пока не ушли на запад.

— И поэтому ты решил спасти меня.

— Правильно, и именно поэтому у нас есть надежда остановить этих оккультистов, их омерзительных змеев и прочих тварей.

— Если я смогу добраться до Лирабара.

— Но ведь это займет слишком много времени:

пока ты туда доберешься, пока соберешь войска и приведешь их обратно, учитывая, что твоя королева и лорды не очень-то этого хотят. Разве Культ не окрепнет за это время? Может, нам удастся сокрушить их сейчас, если нам помогут другие эльфы.

Тэган покачал головой. Не ослышался ли он из-за усталости, болезни и шума ливня?

— Я думал, ты сказал, что эльфы ушли из леса, — сказал авариэль.

Он сам точно никогда не слышал о поселении эльфов в Сером Лесу.

— И да и нет, — ответил Дживекс. — Увидишь. Я надеюсь, что своего они признают и будут с тобой говорить. Меня они обычно в расчет не принимают.

Это было непонятное заявление, и Тэган даже подумал, что волшебный дракон не только странный, а просто-напросто сумасшедший. Но ведь он спас авариэлю жизнь, и оставалось только последовать за маленьким драконом. По крайней мере, они все больше удалялись от возможных преследователей.

Дживекс все летел вперед, а Тэган тащился за ним следом, когда гроза наконец закончилась, а сквозь густую листву начали пробиваться первые утренние лучи. Теперь авариэль увидел, что крылья дракона были серебристого цвета, а чешуя переливалась всеми цветами радуги. Вскоре они подошли к выстроившимся в круг высоченным деревьям с серой корой и листвой. Интересно, подумал Тэган, не из-за них ли лес получил свое название. Хотя всю свою юность Тэган провел в самом сердце Земляного Леса, таких деревьев он никогда раньше не видел.

— Эльфы, — закричал Дживекс, — посмотрите! Здесь один из ваших сородичей.

Тэган в недоумении огляделся.

— Ты к кому обращаешься? — спросил он. — Мы здесь одни.

— Нет. Они вокруг нас.

— Спрятались? Сделались невидимыми? Не переставая махать крыльями, волшебный дракон покачал головой:

— Они — деревья.

Учитель фехтования вздохнул. Все ясно. Дживекс сошел с ума.

Оскорбленный недоверием, Дживекс сказал:

— Они существуют. Когда пришло время уходить, некоторые не смогли расстаться с родным лесом. И превратились в серые деревья.

— Как остроумно.

— Просто им нужно время, чтобы проснуться. Или заметить гостей. Или остановить медленный поток своих древесных мыслей и вспомнить, как нужно разговаривать с такими быстрыми и маленькими существами, как мы.

— Ну, если так, — сказал Тэган, — я, пожалуй, отдохну, пока они соберутся с мыслями. Мы здесь в безопасности?

— Да. Эту опушку не сможет найти ни одно злое существо.

— Я — злое существо. Можешь спросить лорда Орисеуса.

— Что ты имеешь в виду? — встрепенулся Дживекс.

— Я слишком устал, чтобы охранять самого себя. Если тебе не трудно, пожалуйста, покарауль первым.

Тэган отстегнул пояс, на котором висела шпага, — и лег на мокрую землю, положив оружие рядом. Дживекс заметил летающее насекомое и устремился за ним.

Поначалу пульсирующая боль в крыле была столь невыносимой, что авариэль не мог сомкнуть глаз. Он уже совсем потерял надежду на то, что сможет уснуть, когда наконец провалился в сон.

Во сне он снова пережил все испытания и несчастья вчерашнего дня. Затем вдруг обнаружил, что снова стоит в центре круга серых деревьев. Мысли стали более ясными, он осознавал, что спит.

Дживекс взлетел, сел на одну из длинных ветвей и ухмыльнулся:

— Я же тебе говорил.

— Что говорил?

— Что старым эльфам проще иметь дело с тобой. Я рад, что они и меня признали.

— О чем ты, мой доблестный друг? — спросил Тэган. — Ничего же не происходит. Да и сам ты — фикция. Настоящий Дживекс улетел за жуками к завтраку.

Приветствуем тебя, авариэль, — сказал кто-то низким приглушенным голосом, и Тэган почувствовал, что это мысли, передаваемые на расстоянии. — Когда-то мы были лунными эльфами, и потому мы считаем тебя своим родственником. Мы также приветствуем и тебя, Дживекс, хотя ты часто досаждаешь нам своей болтовней и нескончаемыми вопросами.

Тэган наконец-то понял, что это больше, чем сон, хотя помогут ли ему серые деревья, все еще было неясно. Он грациозно поклонился, несмотря на то что это причинило ему нестерпимую боль.