— Эйн? — Людвиг разглядывал водоходов, не понимая ни слова.

— Убери меч. И не доставай, пока я не скажу.

Ульф смотрел таким же удивлённым взглядом. Значит, до сих пор не выучил язык южан.

— Глаза не врут? Ты точно жив?

— Нет, — буркнул Эйнар. — Это мой призрак пришёл тебя мучить.

Ульф расхохотался.

— Всё такая же сволочь. Без бороды ты стал смазливее моей жены, — он фыркнул и бесцеремонно ткнул Эйнара в шрам на лице. — Узнал тебя только по этой отметине.

Забытая обида вновь вспыхнула с новой силой, будто и не прошло пяти лет.

— Я из-за этой раны не мог потом нормально пить и есть полгода, — сказал Эйнар, не пытаясь скрыть злости. Слова когда-то родного языка казались чужими. — Половина лица не шевелилась.

— Всё такой же обидчивый самовлюблённый хер, — заключил Ульф.

Он стоял напротив, огромный и сильный. Воин развёл руки. Сейчас завершит то, что не закончил тогда. Но Ульф обхватил Эйнара в своих медвежьих объятиях.

— Мог бы и поумнеть за эти годы. Как же я рад, что ты выжил.

Эйнар кашлянул и с трудом вырвался.

— Ты растолстел.

Ульф похлопал себя по пузу.

— Не всем же быть стройным девицам, как тебе. А это кто? — он показал на Людвига. — Мужик твой?

— Да иди-ка ты на хрен.

Ульф тот расхохотался с довольным видом.

— Лейв тоже тут.

— И как он?

— О! Он теперь большая шишка, командует походом. Пошли, он обрадуется! Он часто о тебе говорит. Проклятие, мы же думали, что ты сдох! Мужика своего тоже бери.

Воспоминания, которые Эйнар старался забыть, вновь возвращались. Вечно недовольный Старик и улыбающийся Хенрик. Лейв и Ульф, те, кому он верил и те, кто его предал. А потом бой, ужасная боль в лице и плевки в спину. И как любимый младший брат засыпает солью следы, чтобы изгой никогда не вернулся.

— Мы должны уходить, — сказал Эйнар. — Ты не хуже меня знаешь, что клан сделает с изгоем.

— Пока я рядом, никто тебя и пальцем не тронет.

— А Лейв?

— Да он уже сто раз говорил, что жалеет об этом. Он обрадуется, вот увидишь.

Лейв был подростком, когда изгнал Эйнара. Сейчас должен быть чуть старше Людвига. Наверное, брата не узнать. Но и не надо. Тёплых воспоминаний о детстве давно не осталось, есть только плохие.

— Жаль, — здоровяк расстроился. — Повидал бы клан, с братом поговорил, на Старого Змея посмотрел. Ну, раз надо идти, то что поделаешь, прощай. Рад, что ты всё-таки жив.

— Проваливай, изгой, — Альфи скорчил гневную рожу.

— А это ты видел? — Ульф показал могучий кулак и крысёныш отошёл подальше. — Пошли, провожу тебя немного, а то вдруг попадутся эти курицы.

Он двинул по улице, будто не видя разгорающегося в ближайшем доме пожара. Изнутри кто-то вопил, долго, пока не затих. Пламя перебиралось к соседям.

— Ты их знаешь? — спросил Людвиг.

— Угу.

— Именно такими я нордеров и представлял. Кто они?

— Потом расскажу, — сказал Эйнар. Если будет это потом.

— Может, передумаешь? — Ульф обошёл лужу крови. — До порта не так и далеко.

— Нет.

— Ну как знаешь. Лейв расстроится. Я бы на твоём… вот так и думал, что эти в жопу укушенные выродки будут здесь.

Их окружил отряд ворон около десятка бойцов, а вёл их нескладный прыщавый юнец. Сынок Сиггурда, наверняка такой же подонок, как и его папаша.

— Так это ты отбил добычу у моих людей? — прогундосил Зигрид. Вроде так его звали.

— Теперь это мои пленники, — ответил Ульф. — Делаю с ними, что хочу. А тебе что?

— Они напали на мой клан! — взвизгнул Зигрид. — Я требую…

— Член изо рта вытащи сначала, потом требуй!

Водоходы напряглись, прыщавый гайдер побледнел и перевёл взгляд на Эйнара. Сегодня день тех, с кем лучше не встречаться.

— Ты? — Зигрид открыл рот. — Это ты?

— Нет, это не я, — ответил Эйнар.

— Это ты погубил дрэк отца!

Вообще, корабль погиб из-за обезумевшего от страха Сиггурда, как и весь его стак. Но вряд ли сынок мерзавца будет внимать гласу рассудка. А ведь какой-то час назад Эйнар мечтал, что жизнь наконец наладится.

— Они умрут, — сказал Зигрид. — И ты с ними, Ульф, если будешь стоять у меня на пути.

— Ну это мы посмотрим. Зарублю несколько куриц перед смертью! Ну, кто первый?

Вороны переглядывались, не очень-то и желая связываться с лучшим бойцом клана Змея. Ульф похрустел пальцами и достал меч таким движением, будто собирался нарезать хлеба, а не сразиться с целым отрядом. Кто-то из водоходов Зигрида вздрогнул.

— Виг, готовься, — шепнул Эйнар.

Альфи бочком отходит в сторону, оставляя сражение остальным. Эйнар не сомневался, что и сам здесь лишний, но всё равно нужно драться. Это страшно, но сами вороны боялись не меньше. После боя с Ульфом их погибнет немало, а может и все. И они это знали, судя по их взглядам.

— Люблю такие моменты, — раздался давно забытый вкрадчивый голос. — Резня за добычу. Твой покойный папаша этим и прославился. В бою его не найти, зато когда приходит время делить трофеи, он тут как тут.

Зигрид сглотнул, его водоходы погрустнели ещё сильнее. К Ульфу подошёл невысокий мужчина в короткой, украшенной орнаментами золочённом панцире поверх кольчуги. Тяжёлый бархатный плащ за плечами доходил до земли и подметал улицу, собирая мусор.

— Или чего вы решили подраться? — Гуннар внимательно рассматривал всех целым глазом. Пустую глазницу он прятал, зачёсывая волосы.

— Ульф забрал нашу добычу, — сказал Зигрид, смотря под ноги. — Когда мы…

— Раз забрал, то это его, — Гуннар поправил заплетённую в косу бороду, украшенную блестящими камушками. — Но если вы собираетесь напасть на моего родича, я в стороне не останусь.

— Лживая сука, — шепнул Ульф.

Перевес у ворон, но их боевой дух достиг дна, из которого, впрочем, он редко выбивался. Зато вернулся Альфи, напустив на себя такой вид, будто и не уходил. Гуннар положил руку на украшенный эфес рыцарского меча.

— Кто хочет напасть? Вообще никто? Трусы! У вас хоть кто-то умеет оружие держать? Или вы вместо топоров только члены друг дружке привыкли трогать? Вороны, вы и есть вороны, ссыкливые мерзавцы.

— Следи за своим языком, Сестрица, — пробормотал водоход Зигрида.

Гуннар сверкнул глазом и без предупреждения бросился на смелого, но не очень умного воина.