того, по предложению Н. Скоропадского, принято решение о формировании Генерального Штаба гетманских войск во главе с Омельянович-Павленко. Данные решения вырабатывались не без влияния британцев, чьи пожелания привёз из Лондона заместитель гетмана полковник Шемета, встречавшийся с представителями британского правительства. Кроме этого он имел беседы с министром У. Черчиллем, причём последний заявил, что Великобритания окажет поддержку П. Скоропадскому если он свою деятельность согласует с кругами Великого Князя Николая Николаевича.[277]

Ориентация на русские монархические круг эмиграции была неслучайна. Гетман позиционировал себя как монархиста и сторонника восстановления Российской империи. Поэтому его притязания на украинскую булаву и отделение от СССР вызывали закономерное недопонимание такой двойственной позиции со стороны Дома Романовых. По утверждению П. Скоропадского вопрос о рассчлениении России в свете возможного начала вооружённой агрессии против большевиков не ставился. Украина должна была отделиться от Совдепии для концентрации на её территории антибольшевистских сил под управлением гетмана и стать неким плацдармом, исходным рубежом для начала активной борьбы с Советами. Поэтой причине для него актуальной оставалась позиция монархических кругов эмиграции о не вмешательстве, и противодействию его планам в возвращении на Украину. Кроме того, он вынашивал намерения, заключив с ней некий договор, использовать её в борьбе с левыми украинскими элементами (подразумевалось правительство УНР А. Левицкого) оспорить его верховенство над Украиной. После освобождения страны от большевиков, П. Скоропадский планировал вновь вернуться в лоно Российской империи.

Понимания, что в борьбе за украинскую булаву на тот момент главным оппонентом выступают «петлюровцы», гетманцы развернули против них политическое наступление с использованием в том числе возможности немцев, собственно – это они и помогли П. Скоропадскому проторить дорогу в «туманный Альбион». При этом гетманцы учитывали, что отношения Лондона с Советами обостряются и что ликвидация власти большевиком – вопрос недалёкого будущего. А узнав, что Британия серьёзно изучает вопрос возрождения УНР, они решили приложить все усилия для привлечения к себе симпатий англичан. Участие Германии в налаживании этих отношений объяснялось стремлением не допустить упрочение союза УНР и Польши как угрозе своей восточной политики и прежде всего в отношении Украины, где гетманцы наряду с «петлюровцами» проводили определённую подпольную работу. И также как А. Левицкий, П. Скоропадский имел своё фиктивное правительство на случай возвращения в Киев.

Проводимые П. Скоропадским мероприятия по подготовке к «походу» достигли своего пика к ноябрю, когда он издал Приказ Гетманской канцелярии № 84/5 от 22.11.1927 г. «Командному составу гетманской военной организации в Чехословакии». В нём в частности говорилось: «По поручению его светлости г-на Гетманская Военная канцелярия извещает все гетманские военные организации, что теперешняя международная ситуация свидетельствует о приближении дней освобождения Украины. Государства Европы готовятся к новому бою против большевистской Москвы и в недалёком времени Восточная Европа станет плацдармом последней борьбы цивилизации и культуры побеждённых красным террором народов против большевистской диктатуры, в этой борьбе примем участие и мы.

Для украинского народа приближается новая эра борьбы за украинскую независимую Державу. Пользуясь всеми средствами борьбы и используя выгодную международную ситуацию, украинский народ может уничтожить большевистскую власть на украинской земле и возродить Украинское государство. В борьбе с коммунизмом на нашей стороне будет весь культурный мир. Поможет также реальная сила могущественных государств мира.

… По приказу его светлости г-на гетмана Военная канцелярия поручает командному составу гетманских военных организаций в ЧСР, заготовить регистрационные списки офицеров и рядовых…».[278]

В контексте подготовки нападения Запада на СССР, с целью эскалации напряжённости и создания «Casus belli», необходимо рассматривать и совершённое 7 июня 1927 года в Варшаве, убийство советского посла Войкова. Нельзя не отметить на провокационный характер данного преступления по аналогии с убийством германского посла Мирбаха в Москве 6 июля 1918 года сотрудниками ЧК Блюмкиным и Андреевы, чтобы спровоцировать очередной этап войны между государствами после подписания Брестского мира тремя месяцами раннее. Несмотря на запущенную вскоре версию о причастности к трагедии партии левых эсеров, в этом деле явно просматривался «почерк» британской разведки.

Однако, расчёты на канализацию и перерастание инцидента с Войковым в вооружённый конфликт с большевиками себя не оправдал. Больше того, сам факт неслыханного в межгосударственных отношениях преступления в какой-то мере отрезвляюще подействовал на Ю. Пилсудского и его окружение, которые задумались о цене предстоящей агрессии, негативных последствиях и восприятия её международным сообществом. В целом, агрессивное настроение польского правительства по отношению к СССР пошло на убыль. Оно осознало, что стало заложником коварного «британского альбиона», которое выступило инициатором этого преступления. В связи с убийством Войкова и занятостью польских властей решением этого инцидента, наступило некоторое охлаждение во взаимоотношениях Польского правительства с «петлюровцами».

Последующее расследование этого террористического акта предоставило следствию и специалистам сведения о возможной причастности к нему и польской контрразведки, среди сотрудников которой оставались противники установившегося в Польше режима Ю. Пилсудского. Так, осенью, стало известно, что убийца Войкова, некто русский белоэмигрант Борис Коверда, якобы являлся агентом 2-го Отдела польского генштаба и состоял на связи у руководителя Виленского отделения (г. Вильно – Вильнюс). В 1926 году Б. Коверда был внедрён в подпольную, националистическую организацию «Белорусская громада» и в начале 1927 года предоставил государственной полиции Польши всю необходимую информацию и материалы по её деятельности. В феврале полиция провела массовые аресты руководителей и членов организации во главе с председателем Б. А. Тарашкевичем. Весной прошли судебные процессы и националистическая структура была ликвидирована, а участники осуждены на различные сроки заключения.[279]

В любом случае вытеснение белоэмигрантских структур из Польши получило дополнительный повод. К этому добавились подозрения в лояльности союзников в лице «петлюровцев», сомнения в истинности предоставляемой ими информации о положении на Украине и потенциальной возможности организации вооружённых восстаний. Желая обезопасить себя от профанаций активной деятельности и избавиться от сомнений в результативности, 2 сентября 1927 года по указанию польского генштаба во 2-й Отдела ГШ УНР был возвращён Н. Чеботарёв на должность и.о. министра внутренних дел УНР. С возложением на него обязанностей руководителя антисоветского движения на Украине. Он тут же установил тесный контакт с английским военным атташе в Варшаве, от которого стал получать крупные суммы денег на разведывательную работу и организацию единичных террористических актов на Украине.[280]

Морально, поддерживаемый «двуйкой», но чувствуя враждебное окружение и недоброжелательность бывших коллег, Н. Чеботарёв, стремясь расширить оперативные возможности по работе на Украине, решил задействовать в этом деле потенциал полковника Е. Коновальца, который продолжал поддерживать отношения с некоторыми представителями правительства УНР, в частности, с генералом В. Сальским. Расчёт делался на «Союз освобождения Украины» (СВУ), который был воссоздан в 1927 году с участие