– К Заенко. Я вспомнил: Заенко! Лапоть говорил, что нас всех спасет Заенко!

– «Нас»?

– Он говорил, что нам всем нужны новые, свежие органы. Рано или поздно, но нам всем нужно будет. И что нас спасет Заенко!

Боги!!! Спасибо!!!

– Потому что он самый главный в морге?

– Наверное… Да, поэтому. Он всеми органами заведует. Но неужели он хочет навредить Лаптю?!

– Мы это узнаем, Егор. И не позволим ему!

…Дальше события развивались почти одновременно, с разницей в какие-то ничтожные минуты.

Первой в хронологии дальнейших событий позвонила Лена Грушицкая. Она была крайне некстати, Алексей еще не успел передать фамилию Заенко на Петровку, отчего он разговаривал с Леной нервно и сухо. Он объяснил, что шансы найти Кристину живой все еще есть, но если его будут отвлекать, то они понизятся, и что спецназ ГРУ ему по-прежнему не нужен.

Далее Кис позвонил Сереге: он передал имя Заенко, которое следовало срочно увязать с одним из моргов.

Третьим событием стал звонок Димыча, у которого оказался полный короб новостей.

Во-первых, одну из машин Лаптева сумели задержать на Минском шоссе. Самого Лаптева в машине не обнаружилось, но зато бандюка сейчас растрясут!

Кис понимал, что Димыч очень надеется вытряхнуть сведения о местонахождении главаря банды, Лаптева; но его, Алексея Кисанова, сейчас интересовало только местонахождение Кристины. Оставалось надеяться, что их интересы не пойдут вразрез…

Во-вторых, с Геной и связным сейчас работают ребята с Петровки, и вот-вот пойдет информация.

В-третьих, и самых главных: к дому Лаптева, где еще находился Димыч со своей командой, неожиданно подъехала машина, которая, завидев распахнутые милицией ворота, сразу же дала деру. Однако ее перехватили очень быстро, и водителя, молодого парня, сразу же повязали. Как оказалось, его просто-напросто забыли предупредить, что на «хазу» упал спецназ и что нужно уходить в подполье. Парень, – звали его Костяшкой, – вернулся на «хазу» с задания…

– Слышишь, Кис, – возбужденно кричал ему Димыч в телефон, – с задания! И ты знаешь с какого? Он отвозил Кристину в морг!!!

– И она… Что с девушкой?

– Жива пока!

– Етить твою в дышло, – произнес Кис, любитель затейливых выражений. – Говори адрес!

– Это в ближнем Подмосковье, туда недолго ехать… Пишешь? Я диктую….

Алексей с Геной пулей спустились вниз. Алексей позвонил Сереге из лифта – попросил выслать наряд для ареста Крикалова. За него Кис не волновался – благородная жирненькая тушка никуда не сбежит, она же не сомневается в собственном благородстве!

Игорь сидел в машине – стерег, так сказать, Фролова, засунутого в багажник на время переговоров с Крикаловым во избежание неожиданных эксцессов.

Они вытащили замерзшего Павла Николаевича из багажника – ночи были холодными, термометр опускался до минус одного-двух – и вернули его в салон: отогреваться. Кис никак не мог допустить, чтобы он помер до суда. Потом, в тюрьме, сколько угодно, но уже после суда!

– Куда мы едем, Алексей Андреевич? – спросил Игорь.

– За Кристиной, – ответил детектив.

– Куда? – упрямо повторил Игорь.

– Прежде всего: я думаю, что у нас высокий шанс на то, что Кристина еще жива, слышишь?

– Слышу. А куда мы все-таки едем?

Алексей не мог соврать. Все равно Игорь сидит в его машине и вскоре увидит пункт назначения.

– В морг, Игорь.

Парень умолк, больше ничего не спросил, отвернувшись к окну.

Детектив ввел адрес морга в свой GPS и рванул. Ночью московские улицы свободны, и доехали они быстро.

…Городской морг – это совсем не то, что оный при больнице, где подконтрольно и подотчетно – и почти почетно! – располагаются тела скончавшихся в больнице пациентов, нет! Городской морг задыхается от трупов замерзших или убитых бомжей, жертв бытовой поножовщины, пьяных драк и семейных разборок.

В городские морги свозились обезображенные трупы жертв ДТП и прочих несчастных случаев с летальным исходом, не вызывавших подозрений в преднамеренном убийстве.

Трупы, которые подобные подозрения вызывали, удостаивались лучшей участи: они направлялись в судебно-медицинский морг, где могли рассчитывать на большее внимание, хоть и пост мортем…

В этом нескончаемом ежедневном потоке обезображенных тел, поступающих в рядовой городской морг, в этом скорбном собрании трупов, которые далеко не всегда забирают для похорон, в этих переполненных холодильниках – во всем этом бардаке так легко спрятать под какой-нибудь белой простыней лишнее, неучтенное тело! Еще живое, но обездвиженное, связанное или парализованное действием каких-то психотропных средств, соображал по дороге Кис…

На этот раз они Фролова в багажник засовывать не стали: и время дорого, и за городом холоднее. Проверив состояние наручников и скотча, которым были склеены его ноги и надежно закрыт рот, детектив велел Игорю сторожить пленника: «Из машины – ни ногой, понял?!»

У входа на продавленном стуле сидел крепко поддатый санитар, выполнявший функции то ли охраны, то ли приемщика, то ли ключника у врат последнего земного прибежища бренных оболочек душ, отошедших в мир иной. Хотелось бы надеяться, что в лучший.

Увидев спецназовца, санитар икнул и, отодвинувшись от дверей, безмолвно и почтительно пропустил посетителей в морг.

Следуя по коридору, они обнаружили дежурного патологоанатома, спавшего на топчане в небольшой комнатке по соседству с прозекторской. Его растолкали с трудом.

– Григорий Заенко? – спросил его детектив.

Прозектор некоторое время махал рукой в воздухе, словно отгоняя муху, – пытался прогнать с глаз долой черное лицо спецназовца, как дурной сон. Но оно исчезать не хотело, дурной сон никак не кончался.

Детектив с Геной посадили его. В вертикальном положении соображается лучше.

– Григорий Заенко? – повторил детектив.

– Нет, я Потапов… А это кто? – кивнул он на Гену.

Крепкий алкогольный дух резко ударил в ноздри детектива. Не перегара запах, а вполне свеженький, от недавнего употребления. Кис осмотрелся. На столе, напротив топчана, стояла бутыль с истершейся этикеткой «Боржоми». Алексей отвинтил пробку, понюхал: так и есть, чистый медицинский спирт.

– Это спецназ. Неразведенный пьете?

– Да нет, почему… – Потапов почесал бок. – А зачем он сюда пришел?

– Отвечайте «да» или «нет».

Потапов почесался в паху.

Алексей взял со стола мутный стакан, понюхал.

– Я в нем развожу, – прозектор кивнул на стакан.