— Будет сделано, Александр Павлович.

Прихватив ПМ с глушителем, как я, двумя руками, он, взяв с собой двух матросов, осторожно двинулся прочесывать комнаты.

Со мной остался старший из матросов, кондуктор Палкин, которому я приказал вязать веревки как раз над окнами комнаты, где будут завтракать заложники, и готовиться к операции, а сам связался с Дубельтом:

— База, это Крот.

— Слушаю вас, Крот.

— Третий этаж очищен, ждем продолжения банкета.

— Вас вижу. Все идет установленным порядком. Завтрак доставлен. Уже начали собирать заложников в комнате над вами.

— Ждем сигнала.

Вытащив магазин из пистолета, я добавил в него патрон, вставил обратно и стал наблюдать за улицей. А там начали разворачиваться интересные события. Через пять минут, когда всех заложников собрали в столовой, в парк прибыл конный отряд, в котором явно просматривался человек в камуфляже. Спешившись, его в сопровождении двух драгун и офицера повели прямо к центральному входу флигеля.

— База, это Крот, начинаем вторую фазу. Сколько людей охраняют заложников?

— Мы насчитали шестерых.

— Хорошо.

И тут же вызвал Машу:

— Княжна.

— На связи.

— Сигнал, твоя стрельба. Валишь тех, кто в окнах второго этажа. Попытайся кого-нибудь достать внутри.

— Вас поняла, Крот.

И не утерпела и добавила:

— Саша, поосторожней, пожалуйста.

— Обещаю. Не подведи. Отбой.

Не доходя двадцати метров, офицер-драгун, два конвоира и вроде как я, если судить по камуфляжу, остановились и стали вызывать главаря террористов. Для нас это было сигналом. Используя альпинистское снаряжение, мы с вахмистром, каждый у своего окна, вылезли наружу и стали осторожно спускаться, чтоб не быть замеченными из окон второго этажа:

С первого этажа им в ответ закричали:

— Стоять. Это кого вы привели?

Офицер им ответил:

— Это капитан Осташев, которого вы хотели. У вас есть человек, который должен его опознать, спросите его!

И все затаили дыхание. Это был ключевой момент.

И тут с первого этажа я услышал короткую фразу, произнесенную с сильным английским акцентом:

— Это он.

Главарь террористов засмеялся и прокричал:

— Мы требовали голову этого москаля. Вот голову нам и предоставьте!

Офицер что-то скомандовал солдатам. Те отошли чуть назад, вскинули короткие кавалерийские карабины и синхронно выстрели в спину человеку в камуфляже. Даже мне отсюда было видно, как из его груди, разорвав камуфляж, вылетели два фонтана крови. Человек дернулся, упал на землю, и под ним стала расплываться лужа крови. Все это выглядело настолько реалистично, что и я бы поверил, если бы не сам несколько часов назад подкладывал этому человеку — моему двойнику, пакетики с кровью и маленькие вышибные зарядики, как в кино. Народ тут еще не избалован спецэффектами, по результату — Голливуд отдыхает.

Из окон Зубовского флигеля раздались радостные крики поляков, ставших свидетелями того, как русский император пошел на попятную и готов платить жизнями своих преданных офицеров за жизни своих детишек. Это были даже не крики, а рев удовольствия, а чуть позже они начали горланить какую-то свою песню. Вот этого мы и ждали.

Щелк. Стоящий прямо подо мной в окне поляк захлебнулся песней и исчез. Щелк. Еще один, но уже под Любкиным, также пропал из поля зрения. Теперь время пошло на секунды. Дернув карабин, я опустился на два метра, зависнув перед окном, пользуясь заминкой, запрыгнул на широкий подоконник. Руки трясло от адреналина, но тем не менее ствол АПСа с глушителем уже искал террористов в комнате. Так же, как и на вчерашних тренировках, где мы с Любкиным сожгли по полсотни патронов, уже автоматически стал стрелять.

Хлоп. Стоящий возле стола поляк, получив пулю в грудь, упал. Третий. Хлоп. Девушка в мужском костюме с пистолетом на поясе куклой отлетела к стене и начала сползать, оставляя за собой кровавый след. Хлоп. Это уже Любкин подключился. Хлоп. Хлоп. Вам! Это уже в ответ. Последний поляк, видимо не так сильно раненный, успел разрядить пистолет в вахмистра. Пуля, попав в бронежилет, вынесла казака из окна, и он повис на веревке. Хлоп. Последний недобиток затих.

В комнате уже стоял визг. Стараясь, чтоб меня услышали, я закричал во все горло:

— Все на пол! Быстро под стол!

Наследник, уже понявший, кто к ним пожаловал, схватил свою супругу и утянул ее под стол и тут же гаркнул на своих детей:

— Под стол!

Я перехватил из-за спины «Сайгу», снял ее с предохранителя и приготовился отражать нападение. С кряхтением на подоконнике снова нарисовался Любкин и, чуть качаясь и морщась от боли, вытащил из чехла «Ремингтон» и приготовился оборонять комнату, и главное — вовремя. Здание тряхнуло от взрыва. На улице и в доме грохотали выстрелы. Отчетливо тарахтел АК-74 — это Николаевич со своими уже пошел на штурм. Тут же хлопал одиночными АКМС Стеблова.

Двери в комнату резко открылись и прямо под наши стволы влетели трое поляков. БАМС! БАМС! БАМС! Даже в такой просторной комнате выстрелы двенадцатого калибра оглушили всех. Крупная картечь, каждая из которых по энергетике сопоставима с пулей пистолета Макарова, изорвала тела нападающих и дала нам определенное преимущество в бою. Не задумываясь, выхватив из разгрузки наступательную РГДшку, сорвав кольцо, зашвырнул ее в открытые двери и закричал «Бойся!» Бух! В коридоре кто-то пронзительно закричал. Время уходило, поэтому вышел на связь:

— База, это Крот. Груз получен. Нужна эвакуация!

— Готовьтесь!

Как раз в это время по нашим веревкам в комнату проникли три матроса и, вооруженные пистолетами, замерли возле дверей, ожидая попытки отбить заложников. Из коридора пару раз выстрелили, но сквозь клубы порохового дыма было мало что видно, в ответ хлопнули пистолеты матросов, да и Любкин пару раз пальнул из «Ремингтона».

— Крот, группы поддержки и эвакуации на месте.

— Вас понял, начинаем.

Повернувшись к матросам, закричал:

— Эвакуация!

Те, прекрасно поняв, что это такое, начали действовать. Кондуктор Палкин, грубо вытащив за ногу из-под стола внука императора, подхватил его, вскочил на подоконник и, не раздумывая, сиганул вниз, где несколько человек уже натянули парусину и стали ловить вываливающихся из окна второго этажа людей. У выпавшего матроса ребенка тут же выхватили бойцы группы эвакуации и, закрывая своими телами, со всех ног бросились в сторону конюшни, где уже другая группа принимала заложников и увозила в медицинский пункт. Там они обязательно должны были пройти медицинский осмотр у Наташи Станкевич.

Генерал Дубельт одобрительно смотрел, как в конюшню принесли сначала внуков императора, потом двое матросов, сложив руки, как на кресле, несли Марию Николаевну, а третий, прижимая к груди, нес маленькую Марию, вот только что-то наследник не появлялся…