— Давай.

Честно говоря, мне лень, но ради малыша хоть на гору заберусь.

Пока собираюсь, нервно бросаю взгляды на урну, куда утром была выкинута моя объяснительная для Марка Мироновича. Березин, когда увидел, еле сдержался, чтобы не постучать меня по голове. Громко пыхтя, скомкал бумагу и затолкал в мусор.

— Ты никому ничего не будешь объяснять. — рычит сквозь зубы. — Даже не думай об этом.

— Но мы с Милой должны…

— О, поверь! Вольской тоже не позволят унижаться.

— Но?

— Нет. Тема закрыта. — мои подготовленные для работы вещи летят обратно в шкаф.

— Но мне за это ещё больше выговор сделают! — напрягаю ногу, чтобы топнуть.

— Успокойся, мышонок. — треплют меня по щеке. — Я уже говорил с директором и он все свои требования отменил.

— С чего бы это? — с подозрением щурю глаза.

— Понял, что перегнул палку. — невозмутимо отвечает Березин, расстёгивая на мне домашнее платье. — Собирайся, любовь моя. Поедем смотреть на детёныша!

Ну, хороший же, ну? Только темнит.

Прохожу мимо зеркала и уныло обвожу себя взглядом.

Мда, и правда видуха, что надо. Хоть Березин и старается меня кормить, как на убой, но выгляжу так, будто токсикозом страдаю всю жизнь.

— Готова? — чувствую на себе тёплый взгляд.

Выдыхаю, хватаю сумку и надеясь взбодриться, ковыляю за мамой на улицу.

— Расскажи мне о своей работе. — хоть и неуверенно, но всё же берёт меня под локоть мама. — Весь день за компьютером, да?

— В больше степени да, но…

— Алиса! — окликает меня чей-то голос и мы с мамой синхронно оборачиваемся.

АЛИСА.

— Кто это? — шепчет мне на ухо мама, отыскав глазами ту, что ставит свою машину на сигнализацию и раскачивающейся походкой гордо вышагивает в нашу сторону.

Не успеваю ответить. Все силы брошены на растягивание губ, чтобы хоть немного напоминало улыбку.

Как-никак, будущая свекровь, прости Господи.

— Добрый день. — не успев приблизиться, впивается в меня жёстким взглядом.

— Здравствуйте. — стараюсь изобразить вежливость, хоть и с трудом удаётся.

Уже по одному скользкому интересу к моей маме, мне хочется перенаправить путь этой мадам по другой дороге.

— Я хотела навестить сына. — без грамма искренности выдаёт женщина.

Врёт и не краснеет. Знает же, что в это время Березин всегда работает. С чего вдруг именно сегодня ему оставаться дома.

— Значит, вы мама Игоря? — воодушевлённо распахивает глаза моя родительница. — Здравствуйте! Я — мама Алисы. Светлана.

Ох, как распушилась Березина-то! Оёй! Как губу-то оттопырила! И для пущей важности грудь ещё колесом выпятила!

Паузу тоже специально выдерживает. Ждёт, когда колени приклоним.

Сдвиг по фазе, ей-Богу.

— Елена. — ни дать ни взять, важная особа.

— Приятно познакомиться. — светится от добродушия мама.

Какой же яркий между ними контраст. Две полные противоположности.

Холодная стать и угнетённая невинность. Спесь и простодушие. Собственное превосходство и душевная тонкость. Непроницаемая маска и глубокий благородный взгляд. Враждебный тон и трогательная нежность.

Грандиозная разница. И я считаю, очевидный перевес в сторону моей родимой матушки.

— Мы с Игорем только недавно познакомились, но он мне уже очень симпатичен. — не скрывая их общности интересов, откровенничает она.

— Само собой. — несправедливо грубо отзывается Березина и я мысленно давлю на спусковой курок, готовясь зарядить в хамку крупной дробью.

— Игоря дома нет. Всего хорошего. — подаю ничего непонимающей маме знак продолжать прогулку, но торможу, когда слышу забавное командирское веление:

— Дай ключи, я подожду сына в его квартире.

И руку ещё протягивает, ожидая моего беспрекословного подчинения.

Боковым зрением вижу, как от такой фамильярности у мамы приоткрывается рот.

— Всё верно. — через силу ужимаю своё пренебрежение. — Его квартира. Его ключи. Его разрешение. Последнего у вас точно нет.

Это вовсе не скоропалительность, говорю очень даже осознанно.

— Пожалуй, сделаю скидку на твою непроходимую глупость и

если ты не поняла, то так уж и быть, на первый раз объясню. — с откровенным цинизмом усмехается блондинка и подходит ко мне нос к носу. — Мне плевать на твой мышиный писк и попытку показать свою значимость в глазах моего сына. Ты вылетишь отсюда уже совсем скоро.

— Уходим, Алиса. Не смей это слушать! — хватает меня за руку мама и сдавив мне от злости ладонь, тянет за собой.

— Что? Неприятно слышать о возвращении в свой бомжатник? — с непомерным удовольствием выплёскивает нам грязь в спины Березина. — Я никогда не позволю Игорю связать свою жизнь с девкой низкого пошиба! Знайте своё место!

Пока у меня перехватывает дыхание и крошатся зубы от сильного сжатия челюсти, мама внезапно останавливается и поворачивается к женщине буквально с незнакомым для меня взглядом.

Яростный. Режущий.

— Желаете перейти на личности? — переходит она на повышенный тон. — Только так можете самоутвердиться? Грош цена вашему глупому тщеславию. — с отчаянной решимостью мрачнеет от гнева и заводит меня к себе за спину. — Вы вызываете лишь сочувствие. Не нужно быть курицей, чтобы понять, что яйцо тухлое. Ваша жизнь лишь суррогат… Не получается изменить положение, так вы от злости меняете себя и пытаетесь задавить достоинства других! Но в этот раз вы прогадали! Я не допущу оскорблений моей дочери! Так что, оставайтесь здесь со своим чувством неполноценности одна и больше не смейте к нам приближаться!

Так и не поймёшь, кто оцепенел больше — Березина или я. У обеих глаза на выкате.

— Иди вперёд, Алиса! — властно восклицает мама, отгоняя меня от будущей свекрови. — Не будем портить настроение!

Всё ещё в шоковом состоянии быстро повинуюсь и уже набираю скорость, чтобы свалить, как устремляю взгляд перед собой и мгновенно краснею до ушей.

Прямо-таки в паре метров от нас, величественно стоит Марк Миронович и не сводит с моей мамы заинтересованного взгляда.