Но город энергично строился. На свободных местах каждый год возводились новые дома – главным образом для новых магистратов и декурионов из рода Корнелиев и рода Теретинов. К западу от курии, неподалеку от Западных ворот стали строить общественные бани. В храму Цезарей и Ромы пристраивали новые портики.

К нашему приезду почти достроен был акведук протяженностью в четыре галльские левги, или в шесть наших миль, который призван был снабжать город чистой, и как считали, целебной водой. Но в Новиодуне еще не было водонапорной башни; и поэтому башню строили, а вода из акведука поступала пока в три большие цистерны, из которых ее развозили и разносили по городу муниципальные водовозы и частные слуги, и рабыни.

Почти у каждого состоятельного новиодунца была пригородная вилла, а у некоторых – даже несколько усадеб и ферм. Большей частью они располагались к северу и к северо-западу от города. При этом в северной стороне селились главным образом Корнели, в западной – Теретины, а в южной – по правому берегу ручья-речушки Кордана располагались земли «косматых» новиодунцев.

X. Колония наша, как я уже вспоминал, принадлежала Бельгике, столицей которой считали Августу Треверов. Но до нее было далеко. И потому город почти целиком был предоставлен самому себе, изредка получая начальственные указания не из Августы, и даже не из Лугдуна, а из Нарбонской Галлии, а иногда – прямиком из Рима.

Как и положено в колонии с римским правом, городом управляли два дуумвира, ежегодно избираемые на общем собрании горожан. Так повелось, что один дуумвир избирался непременно из «старых», или «исконных» римлян, то есть из Корнелиев или Теретинов, а другой – из «новых», или «косматых» граждан, бывших недавно гельветами.

В тот год, когда мы с Лусеной прибыли в Новиодун, «исконным» дуумвиром стал Квинт Марциан из рода Корнелиев.

Дуумвиры ведали финансами и правовыми делами.

А различные гражданские обязанности исполняли другие магистраты. Префект дуумвиров и его заместитель, которые почти всегда были из «старых», следили за порядком, но главной их заботой было строительство общественных зданий. Один городской эдил надзирал за пищевым рынком и лавками, а другой ведал вопросами снабжения города и всей колонии. Один из эдилов, как правило, был «новым» и «косматым».

Совет декурионов состоял из бывших дуумвиров.

При храме служили имперский фламин и жрица Ромы, которую у нас называли «жрицей Ливии», потому что она главным образом руководила культами и празднествами, посвященными «первой римлянке», «Весте чистых матрон», «той, что блюдет высочайшее ложе» – то есть великой супруге божественного Августа.

Отдельной должности претора у нас в Новиодуне не было, и суд вершили «исконный» дуумвир, если истец и ответчик были римскими гражданами, «косматый» – если судились жившие на территории колонии гельветы или аллоброги, и оба дуумвира, «старый» и «новый» – если судебное разбирательство затрагивало, с одной стороны, римлянина, а с другой – варвара и инородца.

«Косматые» магистраты – дуумвир и эдил, – конечно, пользовались некоторым влиянием (учитывая, что в совете декурионов их было поровну), но, как ты догадываешься, городом и колонией фактически управляли Корнелии и Теретины – два «исконных» рода (хотя, по логике вещей, их надо было бы считать пришлыми, потому что в истинном смысле исконными в этой местности были гельветы, которые жили здесь с незапамятных времен).

Эти Корнелии и Теретины, разумеется, соперничали друг с другом, особенно в преддверии выборов. Но всякий раз охотно объединялись и действовали сообща, когда их политическим и экономическим интересам начинал угрожать кто-либо из «косматых» граждан.

Ты спросишь, наверное: а чем занимались новиодунцы? Отвечу: торговлей – ведь мимо проходила одна из главных заальпийских магистралей, – а также сельским хозяйством. При этом «исконные» римляне ухаживали за виноградниками и сеяли пшеницу, а «косматые» граждане выращивали рожь, овес и разводили свиней, коз и овец: свиней – на мясо, коз – для молока и сыра и овец – для шерсти.

Мало кто из горожан занимался ремеслами, и ремесленниками в колонии были почти исключительно гельветы и другие кельты, не имевшие гражданства.

XI. Теперь несколько слов о гельветах.

Со времен божественного Юлия гельветы делились на четыре племени: ваудов, лусонов, авентов и салов. Юлиева Колония потеснила ваудов, а они, в свою очередь, отодвинули лусонов, отобрав у последних их главное поселение – Лусонну.

Живя в непосредственной близости от римлян и быстро перенимая наш образ жизни и обычаи, вауды не только отказались от царской власти, но стали на общем племенном собрании выбирать вергобретов – так они называют своих варварских магистратов.

У лусонов, земли которых отныне простирались на северо-восток до Родана и на север – в сторону Авентика, и центром которых теперь стал укрепленный городок Вивиско, племенной жизнью руководил князек или магнат (не помню, как он именовался на гельветском наречии). Он тоже избирался, но не на племенном собрании, а на совете старейшин, и только из трех династических кланов, которые издавна господствовали в племени лусонов. Этого магната окружали толпы, как мы бы сказали, «клиентов», и род его патронировал другие роды, а те находились от него в клиентской зависимости.

Об авентах, живших по правому берегу Озера Эбуронов, пока умолчу, ибо как раз во времена моего детства по инициативе римлян здесь стали возводить город Авентик, который в ближайшей перспективе задумано было превратить в своеобразную столицу всех четырех гельветских пагов. И эта, если угодно, романизация гельветов-авентов разрушила старую структуру племени, но еще не создала новой.

А вот самые дальние из гельветов – салы, земли которых на севере граничили с землями рауриков, – салы эти жили по старинке. То есть не было никаких вергобретов, никаких выборов, а правил ими один-единственный царек, передавая свою власть по наследству.

Так было за пределами Юлиевой Колонии Всадников. Но многие вауды и частично лусоны, как я уже вспоминал, были оставлены на нашей территории. Их свободный, но бедный люд ремесленничал, ловил рыбу в озере или нанимался на поля и на пастбища к знатным и богатым гельветам. А те жили у себя на фермах или в усадьбах и изо всех сил старались пробиться в магистраты, дабы по окончании срока службы получить гражданство и стать пусть «косматыми», но полноправными римлянами.

Стало быть, общую картину я тебе обрисовал. И можно теперь начать вспоминать о моем первом годе жизни в Гельвеции.

XII. Квинт Корнелий Марциан, избранный дуумвир Юлии Всаднической, к которому нас направил наш благодетель Гелий Капелла, принял нас незамедлительно, внимательно и сочувственно выслушал краткий рассказ Лусены и тотчас направил к человеку, у которого нам предстояло поселиться.

Человека этого звали Гай Коризий Кабалл. Уже по имени его ты можешь судить о его происхождении. «Коризий» говорило о том, что он был из галльского рода. Семейное прозвище Кабалл сообщало, что предки его были связаны с лошадьми. А личное имя Гай указывало на то, что этот человек считал себя римлянином. И действительно: дед Гая Коризия служил в кавалерии божественного Юлия и был среди первых колонистов Новиодуна; отец Гая, уже имевший римское гражданство, женился на исконной римлянке, так что Гай Коризий был наполовину галл и наполовину латинянин.