со странного вида телескопическим устройством, которое было прикреплено к большому штативу. Трагедии едва удалось избежать, когда огромный штатив рядом с Кенихэном почти упал на хрупкого актера; один из каскадеров поймал его как раз вовремя. Кенихэн почувствовал облегчение, а Джордж Миллер был вне себя.

«Люди редко видели, как Джордж выходит из себя, но на сей раз он абсолютно озверел, – говорит Кенихэн. —

Он такой: "Народ, ради всего святого! Я же предупредил вас о том, насколько хрупок Квентин! Вы знаете, что случится, если мы его раним? Вся эта сраная Австралия…» – ну, он действительно сорвался. Он был очень зол, что конструкцию не проверили на безопасность».

Фильм «Безумный Макс: Дорога ярости» завершается тем, что Рокатански показывает толпе, собравшейся вокруг Цитадели, окровавленный труп Несмертного Джо, пристегнутый к капоту машины покойного военачальника – теперь уже изрядно поизносившегося автомобиля «Гигахорс». Корпус Колоссус, окруженный группой молодых парней, наблюдает за происходящим с высоты. Юноши поворачиваются к нему, чтобы увидеть его реакцию; в ответ он смотрит на них полными слез глазами, кажется, едва сдерживая рыдания. Когда снимали эту сцену (хотя в итоге она почти не была использована), по сценарию Кенихэн должен был не просто прослезиться, но и по-настоящему заплакать.

Даже самым опытным актерам бывает трудно выдавить слезу по команде, а Кенихэн был далеко не самым опытным. Он вспоминает, что Миллер помог ему зарыдать, поговорив с ним наедине за несколько минут до того, как прозвучала команда «Мотор!».

«Он знал, что мой отец умер, и прошептал мне на ухо: "Квентин, это твой отец, – вспоминает Кенихэн. – И, конечно, это заставило меня вспомнить, как умирал мой папа. Поэтому, когда он крикнул «Мотор!», то напомнил: "Давай, ты только что увидел, как умирает твой отец, ну же!" В течение следующего часа я выплакал все глаза. Это были настоящие слезы».

Глава 22. Трюки и зрелища в Намибии

«Всегда остается саднящая тоска о былом величии, об утраченных ценностях и тех немногих вещах, напоминающих, что когда-то и мы были королями, – и речь не только о хромированных задних крыльях кадиллака 1959 года с красными ракетоподобными стоп-сигналами».

Джордж Миллер досконально продумывал каждый кадр фильма «Безумный Макс: Дорога ярости». На важную должность оператора он выбрал австралийца Джона Сила, который пришел на проект после ухода в отставку Дина Семлера (оператора «Воина Дороги» и «Под куполом грома»). На начальной стадии подготовки с Силом, получившим «Оскар» за работу над «Английским пациентом» 1997 года, Миллер спросил, где он собирается находиться во время съемок. Когда Сил ответил: «Я хочу быть ведущим оператором и находиться на мостике, в гуще событий», Миллер сказал: «Именно там буду и я».

На съемках своего первого фильма «Безумный Макс» почти три десятилетия назад Миллер постоянно хотел быть на передовой. Но вскоре он понял, что это невозможно, учитывая масштаб производства: съемки длились 138 дней, а сложные трюки выполнялись практически ежедневно. Современные технологии облегчили работу – или, по крайней мере, улучшили связь. Видео высокой четкости принималось в нескольких местах, в том числе внутри автомобилей, следящих за ходом действия. Этому дали название «Ярость ТВ».

Не каждый день увидишь белый грузовик с прицепом, оснащенным 15-метровой пневматической мачтой, уходящей в небо (необходимой для трансляции «Ярости ТВ»). Однако на фоне других транспортных средств «Дороги ярости» он выглядел скучно и обыденно. Художнику-постановщику Колину Гибсону, сменившему Грэма Уолкера, который занимал эту позицию на съемках «Воина Дороги» и «Под куполом грома», предстояло проделать большую работу. В то время как Уолкер и его механики прикрепляли на машины и байки различные случайные штуковины, в перерывах пропуская по стаканчику, в четвертом фильме процесс был немного сложнее. Во-первых, у автомобилей появился собственный дизайнер: художник Питер Паунд, который также отрисовал многие из 3 500 раскадровок фильма.

Колин Гибсон был подписан на «Дорогу ярости» уже давно, еще с тех пор, когда съемки фильма постоянно срывались. Прежде всего, сказал ему Миллер, машины должны «выглядеть круто» и «представлять из себя нечто такое, чего я еще не видел». За исключением Plymouth Rock, автомобиля-скелета в виде багги с огромными шипами, напоминающего культовую извращенную штуковину из «Машин, которые съели Париж…», художник-постановщик и его команда более или менее добились своего. Они воспользовались старинным приемом из архива «Безумного Макса»: взять один вид транспортного средства и объединить его с другим, как, например, в случае с лодкой- кабриолетом, которую Грэм Уолкер и его «промасленные комбинезоны» смастерили для «Воина Дороги». Таким образом, в «Дороге ярости» появились «Миротворец» (танк снизу, Valiant Charger сверху), «Громила» (грузовик 1940-х годов, скрещенный с суперцистерной) и фургон со слепым гитаристом Комой – 15-тонный четырехосный грузовик с подвижной сценой, кучей динамиков и воздуховодов, прикрепленных к огромным японским барабанам тайко. За время на экране борются и другие монстры, пышущие выхлопами, включая «колесницу» Несмертного Джо, которая в некотором смысле является автомобилем-каннибалом, пожирающим самого себя: Cadillac Coupe de Ville 1959 года, поставлен поверх идентичной модели так, будто тот, что сверху, заглатывает того, что снизу.

«Апокалипсис, возможно, оставил цивилизацию в состоянии свободного падения, – сказал позже Колин Гибсон. – Но всегда остается саднящая тоска о былом величии, об утраченных ценностях и тех немногих вещах, напоминающих, что когда-то и мы были королями, – и речь не только о хромированных задних крыльях кадиллака 1959 года с красными ракетоподобными стоп-сигналами».

Автомобили «Дороги ярости» принадлежат к новой эре кинопроизводства. Для начала, правила безопасности на съемках действительно существовали и соблюдались в точности. Если Грэм Уолкер с радостью признал, что его диковинные и шатающиеся на ходу машины были «смертельными ловушками», то автомобили Колина Гибсона – это произведения искусства. Сидевшим за рулем людям больше не казалось, что они могут не добраться до дома живыми.

Одним из водителей-каскадеров «Дороги ярости» был Джон Уолтон, который также появляется в небольшой роли воеводы Несмертного Джо. Уолтону особенно нравилась Пожарная машина #4, Holden HZ UTE 1970-х годов, оснащенная четырьмя громоотводами (похожими на копья) спереди и огнеметом сзади – автомобиль для преследования, созданный во имя насилия и приготовления барбекю, как говорится в материалах для прессы. Уолтон, которому в Намибии исполнилось пятьдесят лет, практически вырос за рулем подобных машин – за исключением огнемета, – поэтому, по его словам,

«…в некотором извращенном смысле, управляя этой машиной, я как будто вернулся в детство. Это был типичный Holden с большими толстыми шинами, так что он справлялся с ездой по пустыне. Его можно было гонять