– Пперр-вое дело – пожррать, – с ухмылкой вмешался Дамаск. – После кхх-ампостных кхх-апсул.

– А кому это не по нраву, тот пусть идет на крысиный корм, – добавил Хинган, перебирая клыки в своем ожерелье.

Конго снова оглядел нас, но уже не хмуро, а с брезгливой миной.

– И это лучшие Охотники Мобурга… Во всяком случае, мне казалось, что я нанимаю именно таких! Я плачу им сотню в день… а кое-кому и побольше!

– Вы не ошиблись, почтенный гранд, – заверил его я. – Объем работ за пятидневку вполне соответствует вашей щедрости. Пройдены Старые Штреки под ярусом коммуникаций – этим занимались Охотник Хинган и Охотник Дамаск. Я с напарником пересек Ледяные Ключи и обследовал несколько новых тоннелей, что тянутся под промзонами. Правда, не до конца. На нас напали.

– Кто? – встрепенулся Конго.

– Тварь вроде огромного червя. Плюется молниями, как стационарный разрядник. Но мы с ней справимся. Мы туда вернемся. Завтра.

– А что у нас на сегодня, легат?

Я пожал плечами. После сытной трапезы меня клонило в сон.

– Пока ничего.

К моему удивлению, Конго не разорался снова, а произнес вполне нормальным голосом:

– Значит, ничего… пока ничего… Ну, это тоже результат. Это сужает зону поисков. – Потом уставился на меня: – Ты в чужом патменте. А как выбрался из своего? Там комес Нил дежурит и клянется Паком, что мимо тень не проскользнет. Я должен его разжаловать? К диггерам сослать, чтоб чистил Бункера?

– Вы советовали почаще оглядываться, достойный гранд. Я оглянулся и нашел шмеля на одном из нижних ярусов. В патменте соседа.

Конго скривил рот, выпятил челюсть и пробурчал:

– Ты не говорил, я не слышал. Впредь не задерживайся с докладом, легат. – Его глаза метнулись куда-то в сторону – наверняка к экранам слежения. – Ты, кажется, в подлеске, в Бирюзовом секторе? Ну-ну… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Я откинулся в кресле. Оно было таким удобным и большим, а кожа – такой мягкой… Просто не верилось, что ее содрали с крыс. Их черепа глядели на меня со стен, а хвосты, свисавшие с каната, чуть подрагивали и расплывались в сплошную серую ленту. Спать хотелось неимоверно.

– Сегодня ваши люди перебили тех, кто поджидал меня у патмента, – произнес я, еле ворочая языком. – Было бы лучше взять их и допросить. Узнать, кто их нанял, и тогда…

– Уже взяли и допросили, – с мрачным видом перебил меня Конго и исчез.

Я был не в силах осознать всю важность его слов. Я уже спал.

* * *

На следующий день, с середины первой четверти, мы разбирались с оружием, боеприпасами и снаряжением. Запасы Хингана были богатыми, однако кое-чего не хватало – имелся мощный водомет, но без ядовитого зелья должной концентрации. Кроме того, был нужен огнемет для Эри, очки-бинокуляры, гранаты и броня. Связавшись с арсеналом СОС и предъявив свои полномочия, я затребовал все эти вещи и отправил за ними Дамаска. Мы с Хинганом продолжали хлопотать, набивая перевязи, пояса и сумки, и за привычным делом я окончательно успокоился. Не то чтобы забыл про рыжего Сеула и остальных ублюдков, решивших посостязаться со мной и поохотиться на Охотника, но думал о них не больше, чем о крысах в Старых Штреках или пришельцах на земной Поверхности.

Дамаск еще не успел вернуться, когда со мной связалась Эри. Вид ее так меня поразил, что в первые секунды сказанное ею пролетело мимо моего сознания и унеслось куда-то – может быть, в те штреки и тоннели, которые мы собирались навестить. У Эри были карие глаза! Темно-каштановые волосы, темные брови, иные очертания лица, щек, скул и подбородка. Не могу сказать, как выглядела она в этом новом варианте, лучше или хуже, но, безусловно, стала другой, совсем непохожей на женщину, которую я знал.

Случается, что люди изменяют внешность, обычно в поисках новизны или желая скрыть какие-то дефекты, чтобы полнее соответствовать собственным понятиям о красоте. Но к Эри это вроде бы не относилось, и потому я был удивлен. Впрочем, мое удивление было недолгим – я вспомнил нашу встречу в «Сине-Зеленом» и ее слова: «Он жил вместе с женщиной и их сыном… Он их все время вспоминает и зовет во сне… Женщина была шатенкой с карими глазами…» Подумав об этом, я с облегчением понял, что вижу другую Эри, не ту, которую считал когда-то своей подругой и партнером. Эта Эри была женщиной Дакара.

– Мадейра, – повторяла она, – Мадейра…

– Что – Мадейра? – переспросил я.

– Крысиный корм! Я тебе об этом уже пять минут толкую! Я сижу в шалмане Африки, а Дакар у Мадейры! И он сейчас со мной связался!

– Надеюсь, они закончили беседу. Мы скоро выступаем, часа через три-четыре. Ты готова?

– Подожди, послушай меня! Мадейра показал Дакару что-то важное, что-то связанное с нашим поиском. Это находится в Тоннеле, прямо в тупике… Дакар говорит, ты должен это видеть. Возможно, нам не придется лезть в Керуленову Яму и шарить за Ледяными Ключами… Есть ход на Поверхность, какой-то древний коридор, который нашли блюбразеры… Ты придешь?

– Уже иду, – отозвался я и стал натягивать броню.

Эри исчезла. Хинган, слушавший наш разговор, неодобрительно покачал головой:

– У нее новое лицо.

– Да. – Я приладил на место плечевые щитки.

– В прошлый раз она не пошла с нами. Теперь понятно, почему.

– Да. – Я застегнул пояс и обулся.

– Была в ГенКоне и потратила кучу монет.

– Да. – Я подвесил к поясу разрядник. Не люблю разрядников, но не тащить же к Мадейре огнемет!

– Пустое дело! Зачем это ей?

Я сунул за голенища ножи и сказал:

– Знакома тебе поговорка, партнер? Пачкуна не отмоешь, капсуля не накормишь, гранда не купишь, а женщину не поймешь?

– Ты прав. И пытаться не буду, – ответил Хинган и начал укладывать сумки.

Седьмое. Одной из основ стабильности общества является анонимность власти. Ее носители не должны быть известны средствам массовой информации и широкой публике.

«Меморандум» Поля Брессона,

Доктрина Шестая, Пункт Седьмой

Глаза магистра блестели в прорезях маски, взгляд был колючим и пронзительным. Мнилось, что этот человек пытается его гипнотизировать; еще чуть-чуть – окаменеешь и выложишь всю правду в сонном трансе. Это ему не нравилось. Он не терпел насилия над своей волей.

– Вы слишком напряжены, дем Дакар. Расслабьтесь! Я вам верю, – сказал магистр. – Я ознакомился с записью, сделанной Мадейрой, и поэтому в курсе всего, что вы ему рассказывали. О рельефе с двухголовым существом, об этой картине, – он посмотрел на пейзаж над диваном, – и о других вещах, гораздо более содержательных и важных. Но, видите ли, мелочи убеждают больше… такие мелочи, как изображение той твари, картина и все, что вы поведали о них. Я склонен признать, что вы действительно явились к нам из прошлого, из тех тысячелетий до Эры Взлета, от коих не осталось ни записей, ни древних книг, ни даже мифов. – Магистр сделал паузу и, понизив голос, заметил: – Но это странное явление, дем Дакар, очень странное… Вы понимаете меня?