Пилоты взлетели, прибыли к островам, имитировали атаку, а тут как начало все взрываться!

Что, не может быть?

Почему? Почему не может быть? Американские ребята не из такого же теста сделаны, что и все остальные? Если бы Торопову пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью какого угодно количества соплеменников и родственников…

Спокойно, приказал себе Торопов. Он уже выбирал недавно, он знает, что способен сделать такой выбор. А тупые америкосы… Им недоступно такое. В их ограниченные мозги не вместится такое простое уравнение, в котором моя собственная жизнь всегда больше, чем любое множество других.

Да и мало кто способен на такую степень абстрагирования от глупостей типа «патриотизм», «чувство товарищества». Все это придумали тупые и ограниченные люди. Человек по-настоящему разумный сразу поймет, что и выбора-то нет. Все понятно с первого взгляда. А эти…

Да не только американцы. Вон, спросить у капитана и лейтенанта – они согласились бы бомбить свой собственный аэродром ради… Ради того, чтобы их не поставили к стенке. И что скажет капитан? Точно – пошлет. Или в рожу врежет, не задумываясь. Всякие там Гастелло и Талалихины не просто так появились, их готовили, вбивали им в башку мысль о необходимости самопожертвования ради каких-то там высоких идеалов.

Значит, что сделают американские летчики, когда увидят, что все взрывается под их самолетами, что горит авиация и тонут корабли?

Вернутся на авианосцы. И к бабке не ходи – рванут домой разбираться, что произошло. И все это неизбежно выплывет наружу. Газетчики ухватятся, поднимут вой. Начнется расследование… Может начаться расследование. Оно, собственно, и было проведено. И ничего такого не выявило.

Ерунда, конечно, лезет в голову. Полная ерунда.

На земле – куча народа, способного распознать по силуэтам, что бомбят свои, американцы, и никакие красные круги вместо белых звезд никого в заблуждение не введут.

Писали, что кто-то из американских адмиралов, увидев «Б-17», заходящие на посадку, возмутился, что японцы нарисовали на своих самолетах американские опознавательные знаки. Но тех, кто четко отличит американца от японца, – сотни и даже тысячи.

Торопов покачал головой.

Он устал.

В голову не просто лезет всякая фантастическая ерунда, она еще и не хочет уходить, цепляется за мозги, пытается выкрутиться, заставляет искать варианты реализации этого бреда.

А что, если японцы передадут американцам свои самолеты?

Вот встретятся с американскими авианосцами японские транспорты, перегрузят все эти «зеро», «Вэлы», «Кейты»… Американцы сядут в кабины… Без подготовки, между прочим, без тренировок… Еще возможно представить, что перед вылетом пилотов можно будет обмануть, но когда все рванет… И мы плавно возвращаемся к той же схеме – журналисты, расследование, скандал, импичмент.

Забыли-вычеркнули.

А если на американские авианосцы не только самолеты передали, но и пилотов? Японцы стартовали с «Лекса» и «Энтерпрайза», нанесли удар…

– Ага, как же, – сказал Торопов.

Мы снова возвращаемся к потерям среди японских пилотов. И снова никто не сможет заткнуть рты свободолюбивым американским матросам и летчикам, которые просто не смогут молчать.

«У нас ведь японцы на борту были!» – «Да что ты говоришь?» – «Точно, как раз за час перед ударом по Перл-Харбору стартовали…»

Ну и небольшие довесочки в аргументации. Японцы ни за что не отдадут свои «зеро», которые еще тогда даже «зеро» не были. Американцы им название потом придумали, в сорок втором, кажется… Отдать свой секретный самолет на предмет изучения?

Маленькая ерунда, подкрепляющая ерунду большую. Громадную.

И снова – кто помешает японцам нанести удар по нефтехранилищам?

Думай, Торопов, думай!

Ведь удар нанесен был? Был. День позора состоялся? Состоялся. Значит, ты все придумал. Получилось все у тебя.

Или не у тебя?

А вдруг эти путешественники во времени что-то там сместили, наступили не на ту бабочку, к примеру, и поэтому Ямамото свой удар отменил. И Торопов уже находится в измененной реальности и должен предотвратить катастрофу… Которую невозможно предотвратить.

В дверь постучали.

Лейтенант, подумал Торопов. Это он так всегда стучит, вежливость проявляет.

– Да! – крикнул Торопов.

Дверь открылась, и в комнату заглянул Сухарев.

– Что тебе, лейтенант? – спросил Торопов.

– Обед готов, – сказал Сухарев. – Суп гороховый из концентрата, гречневая каша с тушенкой…

– И что?

– Сюда нести или выйдете? – как всегда на протяжении недели, спросил лейтенант, и Торопов, как всегда, ответил, что сюда.

Сухарев вышел.

Странный парень, этот особист. Дикий какой-то… И он никак не обращается в Торопову. Ни разу он не назвал его по имени-отчеству или фамилии, ни «товарищем», ни «гражданином» не назвал. Странно? И смотрит как-то…

И черт с ним.

Все надоело. И физиономия этого лейтенанта надоела, и капитан, который обменялся с Тороповым и Сухаревым за все время разве что парой-тройкой фраз. Жратва эта из концентратов…

А жить тебе не надоело?

Нет, пробормотал Торопов. Не надоело.

Значит, нужно думать. Думать и думать, что предложить Ямамото и Рузвельту, как убедить Черчилля и Сталина.

Орлов оставил и расшифровки своих разговоров с Большой тройкой. В переводе, естественно, но…

Черчилль, Рузвельт и Сталин… Все трое ждут от Торопова решения. И выполнят его, если тот придумает что-то действительно рациональное.

На мгновение у Торопова закружилась голова. Сейчас только от него зависит судьба человечества. Патетика? Да, но ведь правда…

Не отвлекаться. Его не интересует судьба этого человечества, его интересует судьба Андрея Владимировича Торопова. Только его.

Сухарев внес тарелку с супом и несколько кусков засохшего хлеба, подождал, пока Торопов освободит край стола от бумаг, поставил тарелку, положил ложку, хлеб и вышел из комнаты, пожелав приятного аппетита.

Хлеб он не печет, приходилось доедать тот, что привезли с собой. Потом перейдут на сухари. Нужно скорее все придумывать, чтобы избавиться от этого опостылевшего меню.

Торопов взял ложку.

Аппетита совершенно не было. Тошнота подкатилась к горлу, как обычно при мысли о еде. Швырнуть тарелку с баландой в лицо летехе… Нельзя. Нужно есть, нужно поддерживать силы. На пустой желудок ничего не придумаешь.

Это идиоты говорят, что художник должен быть голодным. Торопов привык кушать регулярно и хорошо. Качественно.

Ничего, он потерпит. Как терпел свою жену, терпел соратников по сайту, терпел… Много чего терпел.