Стрелять в них Смирнов даже не пытался, оценив ситуацию как безнадежную. Пуля попала в его бронежилет, пробив защитный костюм и разгрузку. Выстрелом в упор Алексея отбросило к ногам двигающихся за ним солдат. Дальше он видел все, как в замедленном кино. Через запотевшие окуляры противогаза наблюдал расстрел своей группы и разлетающиеся осколки гранат. Почувствовал, как что-то тяжелое придавило его сверху – это было тело убитого бойца. Смирнов потерял счет времени и не сразу осознал, что его куда-то оттаскивают за капюшон защитного комплекта.

– Почему так тихо? – прохрипел он, открутив забитый глиной фильтр противогаза.

– Они отступают, товарищ старший лейтенант, – ответил присевший рядом Павлов. – Бегут к лесу, мы не меньше сотни положили, целую кучу!

– Понятно. Видимо, особи своих марионеток пожалели, всех в бой не бросили.

– Не, тут другое.

– Что?

– БМП огнем поддержала. Я думал, там боеприпасов нет, а из ПКТ на них такой град пуль посыпался, что мы сами мордами в грязь легли. Про пушку вообще молчу. Правда, прорвавшихся в окопы с трудом добили.

– Для прорыва, значит, боеприпасов в машине совсем не осталось…

– Зато мы еще живы! – с детским восторгом произнес Максим. – Вот это техника, я такого еще не видел. Стоило дожить до сегодняшнего дня!

– Какие у нас потери? – пытаясь встать, спросил Алексей.

– Первая линия вся легла, а из второй те, кого вы с собой брали, погибли. Вас уже позже гранатами закидали. Думали сначала, что вы тоже…

– Значит, я не все время в сознании был?

– У вас пуля бронежилет пробила и застряла в груди, ее нужно срочно вытащить.

– Как это знакомо, – произнес Смирнов, вспомнив ранение Дорониной. – Потом вытащим! Прикажи всем фильтры сменить и лишний груз с себя сбросить.

– Зачем это, товарищ старший лейтенант?

– Бежать много придется, не каждый выдержит. Снимай всех с позиций, переходим на южную сторону поселка.

– А как же оборона северной части?

– Атака отбита, «мертвым» нужно время для подготовки новой, а мы пока поможем Головину.

– Откуда вы все это знаете?

– Интуиция! Книжек много читал. И офицер все-таки. «Мертвые» – прежде всего люди, под чьим бы контролем ни были. Понесли потери – нужно перегруппироваться, а это – время. Все, я выдвигаюсь, не задерживайся, следуй за мной с людьми.

Превозмогая боль в груди, Смирнов, перешагивая через убитых, побежал по путям сообщений к южным линиям обороны. Встретив на другой стороне поселка нескольких офицеров и солдат «Стража» во главе с майором Степановым, Алексей спросил:

– Где полковник Головин? Вы же с ним должны быть? Как тут обстановка?

– Вы почему бросили север? – вопросом на вопрос строго ответил Степанов.

– Север отбит, товарищ майор, у меня двенадцать боеспособных человек, сейчас подойдут. У вас как? Слышали шум боя в стороне.

– «Мертвые» отступили. Думаю, что они окружили Головина и добивают. Вместе с вами осталось чуть более двадцати человек. Что же делать с таким войском?!

– Где машина, которая нас спасла? – поинтересовался Смирнов. – На ней нужно прорываться к полковнику.

– Крякнулась машина! – зло отмахнувшись, ответил Степанов.

– То есть как?

– А вот так! – добавил один из стоящих рядом офицеров. – Я механик-водитель БМП, у машины порыв левого трака, движение невозможно!

– Из-за чего порыв? – не унимался Алексей.

– Эти «мертвые» где-то взрывчатки надыбали, старлей. Один из них подорвал себя под машиной. Мы думали, будем уничтожать особей, а столкнулись с армией вполне себе людей! И действуют они, как люди.

– «Мертвыми» особи управляют, так что это одна война, один противник.

– И мы терпим поражение, – подытожил майор, которого только устав и остатки хладнокровия еще удерживали от более крепких и емких выражений.

– У нас мало времени, товарищи офицеры, – начал Смирнов. – Оборона бесполезна, это факт, люди погибли, и эту позицию удерживать незачем. Поэтому единственная возможность выжить остальным – это прорыв к Челябинску.

– Ага, в ОЗК ногами побежим, – усмехнулся водитель БМП.

– Да хоть и бегом, – ответил Алексей. – Сначала прорываемся к Головину, потом, если получится – до следующего опорного пункта. Тут всего семь километров.

– Хорошо, – остановил его Степанов. – Что с ранеными делать и теми, у кого с головой плохо?

– Придется бросить! Иначе все тут ляжем, – хладнокровно ответил Смирнов. – Павлов, возьми людей и прочеши периметр, всех боеспособных и ходячих собери. Первым делом – в медпункт и оружейку, боеприпасы, медикаменты собрать, и самих медиков – сюда.

– Ты что тут командуешь, старлей? – едва пришел в себя от такого приказа майор. – Там же раненых и обезумевших человек тридцать. Как мы можем? Как мы жить-то с этим будем? Может, вас в вашей Республике такому учат, но у нас раненых товарищей не бросают.

– Пойми, майор, – убеждал Алексей. – Нам нужно сохранить остатки второго батальона. Дойдем до укрепленного пункта в поселке Кузнецкое и вернемся за ранеными, если у них техника есть.

– А если нет, тогда что?

– Ты погоди, – вмешался механик-водитель БМП. – Ведь дело же республиканец говорит, может, и выгорит. А с ранеными людей оставим, я могу возглавить оборону.

– Нет, – проговорил Степанов, немного подумав. – Я здесь буду до конца, меня полковник оставил старшим, и за укрепрайон я отвечаю лично. Оборона позиции действительно бессмысленна, а помощи уже ждать неоткуда. Ладно, уходите. Со мной никого не оставляйте, я попытаюсь привести в чувство кого-нибудь из ребят, у кого крыша еще не окончательно поехала. Еще раненых, способных передвигаться, предлагаю тоже сразу вывести. Шансов, что вы вернетесь за нами, похоже, нет. А сейчас идемте в штаб Головина: заберете важные документы и боеприпасы.

– Старшего лейтенанта Смирнова нужно перевязать, – проговорил сквозь противогаз вернувшийся Павлов.

– А что с вами? – оглянулся Степанов на Алексея.

– Да ерунда! – отмахнулся тот, хотя боль в ране меньше не стала.

– У него пуля в груди застряла, – не унимался Павлов. – Может заражение начаться.

– А где медики? – спросил майор. – Огнестрельное оружие у «мертвых», кто бы мог подумать. Недооценили противника.

– Со мной один санитар, остальные скоро будут.

– Тогда все в землянку, там и пулю достанете. Нужно спешить, иначе потеряем мы Головина.

Операция по извлечению пули была проведена за считаные секунды, раздевался Смирнов и то дольше. Пулю калибра 7,62 выдернули плоскогубцами, залив рану просроченным йодом и наспех перевязав бинтом.