Антонин наклонился, сжал ее ладони в своих, одним движением поднимая на ноги. Убрал растрепавшиеся волосы с лица, всматриваясь в черты расплавленным золотом глаз. Лора зажмурилась, чувствуя приятное тепло во всем теле. То самое, из своих видений. Глубоко вдохнула горько-сладкий запах каких-то трав.

Сделала последний разделяющий их шаг и коснулась лбом его груди. Сжала в кулаки отвороты мантии. Разжала.

Тук-тук. Тук-тук. Там, под ее ладонью.

— Я ведь тебя потеряла когда-то.

Он судорожно выдохнул и крепко обнял, в который раз прогоняя липнувший к ней холод.

Два дня спустя.

Лора пребывала в смятении. Слишком много событий ворвались в ее жизнь, сметая прочь все, что казалось единственно верным и правильным. Произошедшее на арене навсегда въелось в память, отравило, уничтожило прошлую Лору. Ту девочку, которая шагнула в чужое измерение, свалившись на голову Геральду Холду. Этому неоднозначному человеку, когда-то ступившему не на ту дорогу. Несмотря на все его странные поступки, он запомнился ей хорошим.

Она сидела в своей комнате, забравшись на кровать с ногами и поглаживала Ваську между ушей. Ожог, оставленный артефактом, почти зажил. Он уже не беспокоил, но тонкая красная ниточка на запястье осталась с ней навсегда. Как сказал Антонин, столь сильные магические печати не проходят бесследно.

Рубина пропадала на парах, а Лорелия уже два дня не могла прийти в себя. Да и сможет ли теперь?

Игры прервали сразу, как только Антонин перенес ее из лабиринта. Как оказалось, все, кто выбывал с арены, попадали не в академию, а в подполье Йорвига. Порталы перенаправил сам распорядитель игр — Леон Крон. Именно так в их лапах оказался бедняга Финеас.

Что стало с главным аномальником, Лора так и не узнала. Скорее всего, тело осталось лежать в том ледяном коридоре. А может, Смертов перенес его вместе с Геральдом сюда, в академию. Расспросить подробнее не решалась.

Она вообще не могла спокойно находиться рядом с ним. Внутри сразу же все расцветало, душа трепетала, а сердце сбивало ритм. Ей нестерпимо хотелось обнять его, почувствовать вкус губ, вжаться в него полностью и забыть, что существует отдельно. Что она сама — единое целое и не нуждается в дополнении. Но ее ли это чувства? Или той женщины, видения о которой ее посещали? Слишком всё сложно и непонятно, а Антонин был занят разбирательствами с аномальниками и связью с ними Азара Фельна, вместо того, чтобы хоть немного развеять сомнения.

Отца Лора так и не увидела. Не хотела, боялась, что не сдержится, не выдержит. Его предательство резануло сильнее, чем все остальное вместе взятое. Разве можно оправиться после такого?

Фин и Марика пребывали в коме. Целители провели необходимый ритуал по возвращению души, но для реабилитации понадобится время. Возможно, после пробуждения они и не вспомнят, кем являются.

Лорелия оглядела комнату. Она все еще была ей чужой, холодной и неприветливой. Как и все остальное, что окружало девушку последние месяцы.

— Знаешь, Васька, наверное, мы вернемся домой.

Мышь молчаливо шевельнул ушами, устраиваясь в руках Лоры поудобнее. Он всем видом показывал, что ему абсолютно все равно, в каком измерении охотиться и пугать прохожих. Главное — рядом с хозяйкой.

Девушка улыбнулась. Мысль пришла сама собой и принесла странное облегчение. Значит, была правильной. Необходимо разобраться в себе, оправиться, успокоиться. Здесь она вряд ли сможет это сделать.

Переложив Ваську на одеяло, Лорелия встала и принялась собирать чемоданы. Когда почти все уже было готово, в дверь негромко постучали.

Лора закусила губу, останавливаясь посреди комнаты. В груди стало горячо-горячо. Она почти наверняка знала, кто пришел. Чувствовала.

— Войдите, — ответила так же тихо, уверенная, что ее услышат.

Ручка опустилась, дверь бесшумно отворили. В коридоре стоял Антонин.

Задержавшись у порога, вошел. Осмотрелся, останавливая взгляд на чемоданах. Глаза метнулись к ее лицу. Посветлели.

— Куда ты собралась?

— Домой.

Он помолчал, мрачнея. Приблизился. Легкое прикосновение кончиков пальцев к щеке. Дрожь по спине и знакомая волна тепла по позвоночнику.

— На долго? — голос мягкий, бархатный. Прям как в том, последнем видении на арене.

— Не знаю… Навсегда? — на последнем слове дрогнула, зажмурилась. — Слишком много свалилось. У меня в мыслях и чувствах сейчас такая каша… Понимаешь?

— Понимаю.

Погладил по волосам, поцеловал в висок, скользнул к щеке. Лора затаила дыхание, кожа лица горела. Его губы задержались у кончика рта. Коснулись нежно-нежно, до сладкой истомы в груди. Она и не представляла, что такие поцелуи могут творить с сердцем.

Отстранился, поймал расплавленным золотом глаз ее взгляд.

— Тогда, до встречи, Лорелия Фельн, — улыбнулся.

Она качнула головой, непроизвольно отвечая на эту улыбку.

— Лариса. Мисс Фельн здесь больше не живет.

21 декабря этого же года

Преодолев буквально по стеночке расстояние от двери до кровати, Лора со стоном рухнула на мягкие подушки.

— Ставицкий, я вас ненавижу… — промычала она в пустоту сдавленным голосом. Ныло все тело, а многострадальные конечности просто отваливались, как у сломанной куклы. Даже стук двери и саркастический хмык не заставили девушку пошевелить хоть пальцем.

— Будешь знать, как пропускать две тренировки подряд, — с праведным ядом проговорил стоящий в дверях высокий брюнет.

Получив в ответ невнятное мычание, парень повторно хмыкнул и приблизился к кровати. Там с раскинутыми руками и ногами, носом в подушку пребывало в ауте тело в спортивных штанах и майке. Наконец, девушка все же повернула голову, явив взору красную щеку, частично прикрытую розовыми волосами и ярко-синий глаз. Вторая половина этого великолепия все еще оставалась вжата в постель.

— Не делай вид, что ни в чем не виноват, — выдавила она.

— В чем? — откровенно ухмыльнулся парень. — В том, что ты двое суток пролежала пластом, вскакивая лишь для пробежки к унитазу или раковине?

— В том, что потащил меня в этот чертов бар! — девушка даже приподнялась на локтях и негодующе зыркнула на сводного брата. — Макс с Серегой тоже хороши: «Ну, что? Еще по одной и домой?» — передразнила она и со стоном рухнула в исходную позицию.

— Лора, но почему-то из нас четверых, только ты танцевала на барной стойке и лезла целоваться к Максу. И потом, — быстро добавил он, заметив гневный взгляд, — ты сама выделила Дине с Михой одну из спален… Или ты собралась уединиться с ними?

Лора, с небывалой скоростью для недавно больного страдающего человека, уселась и подозрительно спокойно покосилась на вазу, затем перевела взгляд на все еще ухмыляющегося парня. Улыбка тут же сползла с его лица.