Среди московского духовенства податливых поначалу не нашлось. Но буйная поросль взошла из зернышек, посеянных Схарией в Новгороде. В 1480 г. государь Иван Васильевич приехал туда расследовать заговор архиепископа Феофила, и тайные еретики, уже находившиеся рядом с ним, представили и расхвалили учеников Схарии, Алексия и Дионисия. Оба сумели показать себя учеными, благочестивыми. Великий князь в это время как раз был не в ладах с митрополитом Геронтием, хотел выдвинуть на ключевые посты таких священников, которые стали бы его личной опорой. Забрал в столицу понравившуюся ему парочку. С подачи придворных сектантов определил Алексия протоиереем в Успенский собор, а Дионисия – в Архангельский. В два главных кремлевских храма!

Сам великий князь был человеком довольно широких взглядов. Он не гнушался близким общением с иноземцами. Не разделял взглядов крайних консерваторов, видевших во влияниях из-за границы непременное зло. Но и «западником» не был, огульно хвататься за чужое не стремился. И тем более не допускал даже мысли об отступлении от Православия. Еретики знали, насколько прочны его убеждения, и даже не пытались сбить его с христианского пути. Но следовало позаботиться о том, кто сменит его на престоле. А наследник, Иван Молодой, оставался холостяком.

В 1482 г. ведомство Курицына доложило: у господаря Молдавии Стефана есть дочка-красавица Елена. Брак представлялся выигрышным со всех точек зрения, Стефан мог стать союзником против Литвы и Польши. Ивану Васильевичу перспективы понравились. Хотя о некоторых «мелочах» ему умолчали. Например, о том, что в семье молдавского господаря поработал тот же Схария. Сватать Елену Волошанку отправился Федор Курицын. Он все устроил. Со Стефаном заключили союз, в Москву привезли его дочку. Она и впрямь оказалась писаной красавицей. А о том, что она еретичка, будущему свекру и жениху было знать не обязательно.

Однако проблема наследования престола была непростой. Иван Молодой являлся сыном Ивана III от первой супруги, Марии Тверитянки. Но и вторая жена государя, греческая принцесса Софья Палеолог, родила уже троих детей – Василия, Юрия и Дмитрия. Они были младшими, зато родственниками византийских императоров, наследниками двуглавого орла в гербе… Чтобы расчистить дорогу будущим детям Елены, сектанты позаботились опорочить гречанку и ее потомство.

В 1483 г. У Ивана Молодого и его супруги родился сын Дмитрий. Иван Васильевич стал дедушкой. И тут-то враги Софьи разыграли интригу в духе романов Дюма, бриллиантовых подвесок из «Трех мушкетеров». Дело в том, что на Руси фамильные драгоценности государя и государыни не являлись частными вещами, они принадлежали казне. Они передавались из поколения в поколение, ими могли пользоваться, но не продавать и не раздавать на сторону. Софья подобных тонкостей попросту не знала. Муж подарил ей на свадьбу драгоценности покойной первой жены. Гречанка отдала кое-что из них в приданое племяннице, что-то сунула навязчивому брату. Погрели руки и другие. Серебряных дел мастера, обслуживавшие казну, и какой-то фрязин-итальянец воспользовались распоряжениями Софьи выдать драгоценности. Под этим прикрытием немало утащили для себя.

Недруги гречанки прознали о хищении. Надоумили Ивана III: надо бы наградить Елену за рождение внука. Например, подарить часть украшений, которые он раньше предназначил для жены. Великий князь согласился, и разразился скандал. Именно этих украшений в сокровищнице не оказалось… Впрочем, для Софьи Фоминичны обошлось моральной встряской. Государь разобрался, что она не имела понятия о русских обычаях. Однако жидовствующие не отчаивались: если в отношениях супругов возникла трещинка, и то хорошо. Со временем пригодится…

Но в 1487 г. ересь случайно раскрылась в Новгороде. Несколько пьяных сектантов повздорили, в потоках ругани грязно богохульствовали. Архиепископ Геннадий арестовал их и неожиданно обнаружил: перед ним еретики. Геннадий встревожился. Отослал их в Москву. Но реакция властей удивила архиепископа. В столице не придали делу серьезного значения. На напоминания отвечали пустыми отписками. Хотя ларчик открывался просто. Рядом с Иваном III находились его сноха Елена Волошанка, Патрикеевы, Курицын, в милость к государю вошел протоиерей Успенского собора Алексий-Авраам. Они подсказывали, что Геннадий увлекся пустяками. Мало ли что наболтали пьяные? Иван Васильевич не особо вникал в эти вопросы, у него хватало других дел.

Однако и новгородский владыка Геннадий не успокоился. Он обратился к епископу Нифонту Суздальскому. Просил как-то воздействовать на государя и митрополита. Посыпались ходатайства с разных сторон, и великого князя убедили: на ересь надо обратить внимание. Зимой 1488 г. созвали церковный собор. Вместе с епископами заседал сам Иван Васильевич, судили арестованных новгородцев, и троих из них признали еретиками – Григория, Ересима и Самсона. Но приближенные настроили государя, что не имеет смысла наказывать их слишком строго. Мало ли, наслушались от иноземцев! Сектантов били кнутом и отослали обратно в Новгород. Пускай Геннадий сам разбирается с ними, наставляет на путь истинный.

А в 1489 г. умер митрополит Геронтий. Иван Васильевич наметил на его место игумена Троице-Сергиева монастыря Паисия. Настоящего подвижника, аскета, мудрого советника. Однако такой митрополит никак не устраивал придворных сектантов. Они постарались правдами и неправдами провалить кандидатуру Паисия. И в это же время обозначилась еще одна фигура, мешавшая еретикам. Наследник, Иван Молодой. Он был уже опытным правителем, отличным военачальником. Но в Православии оставался твердым, обработать его через жену и вовлечь в ряды жидовствующих не получалось.

Возможно, что он стал подозревать жену в отклонениях от веры, был недоволен ее знакомствами. Но у Ивана Молодого был сынок Дмитрий. Если не станет отца, он окажется претендентом на престол… Как водилось на Руси, Дмитрий воспитывался при матери, Елена Волошанка и ее окружение внушали мальчику свои понятия о вере. Теперь ему исполнилось 6 лет. Пришла пора передать его с «женской» на «мужскую» половину дворца, новых воспитателей должен был подобрать отец…

Но зимой 1489/90 г. на Русь вернулось посольство из Италии. С ним прибыла группа специалистов, желающих поступить на службу – в их числе приехал «жидовин магистр Леон из Венеции». Он был лекарем и сразу стал указывать, что Иван Молодой страдает какой-то болезнью, «камчугой в ногах». Может быть, ревматизмом, застудился в походах. Леон горячо взялся убеждать государя, что излечит сына. Настолько горячо, что поставил в заклад собственную голову, «а не излечу аз, и ты веле меня казнити». Иван Васильевич поверил, приказал сыну подлечиться. Болезнь была отнюдь не смертельной, наследник нормально выполнял свои обязанности. Но лечение оказалось смертельным, 7 марта 1490 г. 32-летний Иван отошел в мир иной.

Великий князь, разумеется, казнил магистра, сам ставил такое условие. Но факты говорят, что Леон оказался лишь пешкой в чужой игре. Очень вовремя появился, вовремя навязал услуги. Кто-то специально вовлек его, внушил, насколько важно полечить Ивана. А в микстуры добавили иное зелье… Кто? Тайну спровадили в могилу вместе с Леоном. Но в первую очередь подозрение падало на государыню Софью! Она была не в ладах с Иваном Молодым, у нее подрастал 11-летний сын Василий. Неужели матери не хотелось, чтобы он стал наследником?