Вся пятерка с невозмутимым видом повернулась и покорно двинулась вдаль от берега, приближаясь к Роузи. Через пару километров они войдут на людные улицы и придут в себя.

– Что это было? – Марта в недоумении.

– Ребята нездоровы. Они застали тут меня и Рика, хотели покуражиться. Ну и я с ними нехорошо обошлась. Они три недели мочились под себя по ночам. Больше не будут.

– Ты их что, заколдовала?

– Ну, для простоты можно сказать и так. Только не с любым человеком это можно проделать. Большинство не поддается. А тут целых пятеро легко внушаемых, да еще вместе. Уникальный случай. И странный. Кстати, Марта, ты каждый день пропадаешь в городе. Можешь рассказать, что ты там делаешь?

– Ищу одного человека. Помнишь Пьяппо. Он меня грамоте учил. И на мечах сражаться. А потом, когда мы сюда приехали, – пропал куда-то и не появляется.

Ветка взглянула на подругу. Вот оно что. Суровая и деловитая Марта уязвима для стрел Амура. Ничего не стала говорить, а потом направила запрос относительно места пребывания морского пехотинца Пьяппо. Все-таки кое-какие возможности ее положение обеспечивает.

Ответ пришел через три дня: «Капитан Пьяппо Риоли направлен в распоряжение Годрика Струм для выполнения поручений».

В полутора строчках содержалась уйма информации.

Во-первых, Пьяппо имеет высокий чин в морской пехоте.

Во-вторых, он с ее Риком.

В-третьих, Рик принял ее родовое имя, что логично, поскольку в его семье фамилия не используется. Просто раньше она не задумывалась над этим вопросом, а Рик задумался.

В-четвертых, Рик делает что-то такое, что вызывает необходимость его охраны капитаном морских пехотинцев. Ну, тут уже есть над чем поломать голову. В Порт-Митчелле он изготавливал иглы для шприцев и радиоприемники. Значит, сейчас он занят чем-то подобным, что делает его положение крайне опасным. За такими, как он, способными мастерить то, что люди на их планете давно разучились производить, охотятся жители Запрятанного Города. Возможно, в рядах резервистов на сторожевой ладье, идущей на абордаж китанского бомбардирского корабля, ее суженый был бы в меньшей опасности, чем сейчас. Лучшее, что она может сделать для него – поменьше интересоваться местом его пребывания и родом занятий. Чтобы не привлекать внимания к его персоне.

Свой повседневный быт Ветка построила по привычной для себя схеме. Вставала очень рано и в шесть утра снимала с гвоздика на дворцовой кухне передник и косынку. Часок проводила среди кухарок, разделывая рыбу, нарезая овощи и всякое разное такое, что поручал ей строгий дворцовый повар. Он продолжал игру в неузнанную принцессу, начатую уже, считай, шесть лет тому назад.

В семь, сменив платье скромной горожанки на шаровары и блузку, будила Марту и в ее сопровождении отправлялась к морю. Наплававшись и нанырявшись, возвращалась во дворец и проводила часок до завтрака за письменным столом в кабинете. Сортировала письма, записки, отчеты. В девять – завтрак. С папой, с мамой, в непринужденной беседе о дворцовых происшествиях, об успехах братишки, о проделках маминых фрейлин и пажей.

С половины десятого начиналась каторга государственной службы. Вороха бумаг на ее столе содержали сведения о ходе дел в королевстве. Читать приходилось все. А потом – одни требовали решения, другие было необходимо переслать министрам, третьи следовало отправить в архив. Голова одновременно учитывала и сопоставляла десятки разнородных процессов, идущих в ее землях.

Несколько тысяч пленных китан надо было кормить и охранять. В то же время на островах колоссально не хватает рабочих рук. Подумала, посовещалась с министрами, и узники получили статус принудительных поселенцев. Развезли их по островам и поручили заботам местных старост или бургомистров. Проблема рассосалась мгновенно. Китан расселили, и каждому нашлось дело. Того года, что был им назначен в наказание за участие в агрессии, вполне могло хватить, чтобы скопить денег для возвращения на родину.

Массу хлопот доставляли проблемы с топливом и с кормами для животных – лесов и лугов на островах практически не было. Если потребности кухонных плит почти удовлетворялись за счет плавника – древесных стволов, приносимых южным течением, то уголь для кузниц, гончарных и стеклодувных мастерских приходилось ввозить. Ветка вспомнила бескрайние леса западной Эрвии, где плутала, сбежав от интанцев, и сообразила, что именно эту местность сейчас контролирует муж Алисии, который потерял контроль над большинством областей своей, недавно такой огромной Империи.

Переговорила с министрами, отписала большое письмо своей недавней хозяйке-служанке и снарядила пятерых купцов, снабдив их деньгами, кораблями и подробными инструкциями. Если начало заладится, то дальше дело не потребует усилий. Само пойдет.

Кстати, о деньгах. В казне они не переводились. Ветка помнила, что три года назад финансовые проблемы были постоянным состоянием государственных дел. Теперь средств хватало. Откуда только берутся! Тратится очень много, но и поступления следуют непрерывной чередой. Затребовала приходные документы казначейства за неделю, полистала и диву далась. Мелкие налоги, пошлины, целевые платежи от ремесленников и торговцев сливались во впечатляющий поток, стремительно расходящийся по пенсиям и пособиям, расходам на содержание школ и больниц, на оклады флотских и статских, плату за покупку и доставку почвы, содержание флота. Сотни статей затрат. Детально анализировать не стала – тут на месяцы работы, ухватила общую идею и успокоилась.

Час, который она тратила на обед, не приносил отдыха. Скорее, наоборот, усугублял чувство захлопотанности. Голова продолжала решать державные задачки, а тут пажи, фрейлины и иностранные гости. Папенька с маменькой обедали вдвоем в своих покоях, а дочка за них отдувалась. Сидела во главе стола, говорила приветственные слова и поддерживала общую беседу.

Худо ей пришлось бы, если бы не придворные. Вот что значит школа. Гости не скучали. Их потчевали лучшими блюдами, расспрашивали о местах, где они побывали, сочувствовали их трудностям и восхищались успехами. Королева получала передышку и могла уделить немного времени утолению голода. Сама она не блистала ни красноречием, ни остроумием, ни красотой. Скромная, неприметная, прожорливая и чем-то озабоченная особа. Такой она, скорее всего, представлялась гостям. Ее это огорчало, но изменить такое положение было ей не под силу. Не давалось.

После обеда продолжались труды за письменным столом. Нередко в это время она принимала своих министров. Поодиночке, группами или всем кабинетом – как складывалось. Серьезных потрясений в государстве не происходило, но дела повседневные требовали неустанного внимания и величайшей осмотрительности. А нередко и неотложных решительных мер.

Однажды выяснилось, что некая особа из Караконы стала продавать необычно много прекрасных вязаных вещей. Она зарабатывала этим и неожиданно начала приносить лавочнику просто удивительное количество носков, варежек и колпаков. Сначала думали, что все дело в ее муже, который год назад вернулся с флота без ноги. Предположили, что он выучился работе со спицами и вносит свой вклад в благополучие семьи. Но нет, глава семейства, уверенно ковыляя на деревянном протезе, справлял по дому обычные мужские дела, а заодно починял домашнюю утварь соседям и всем, кто к нему обращался. Что интересно – плату не брал.