Пришел Костас.

Та же история — советский грек, перестройка, Греция, две дочери, одна совсем по-русски не говорит. Он отвечает сейчас за Пса. Это не подполье. Это платная услуга. Ниша специфическая. Войти сюда могут немногие, но никого не сдадут. Только это денег стоит. Деньги у Пса есть. Зарплата, командировочные, другие источники доходов. Накопления некоторые. Можно просто найти себе вот такой домик в спокойной стране. Они еще остались — спокойные. Через разумное количество лет переехать в другое место, потом в третье. И все. Хороший дом, хорошая жена, что еще нужно человеку, чтобы встретить старость? Как там, в фильме про белое солнце и про пустыню? В пустыне довелось быть. Там жарко и пить хочется…

— А почему бы тебе не вернуться в монастырь? На время, разумеется?

— В какой?

— Ну не в русский… К сербам, например…

— Если только в щель, какую-нибудь. В Катунаки. После того, как вертолет тот грохнулся с вождями греческими, с клириками. После кое-чего другого, как например, визита первого лица и интересных находок в связи с этим, в плане присутствия некоторых лиц, не совсем желательных на просторах Святой земли, несомненно… ну, ты все понял, я связно даже говорить перестал. Меня там вели…

— Да кому ты нужен, старый пень. Пей да закусывай. Помолиться можешь…

Костас уходит. Нужно искать другие варианты и еще ждать. Ждать, не догонять. Пей, да закусывай. Телевизор смотри. Новости и триллеры. Танец сиртаки.

Пес хорошо относился к Салоникам. Бывали времена, когда он был здесь почти счастлив. Но город портился на глазах. Затеялось строительство метрополитена. Отличные тоннелепроходческие машины приступили к работе.

«Строительство ведет компания… учитывая полученный в ходе строительства метро в Афинах опыт, компания сотрудничает с археологическими службами. Работы по прокладке тоннелей начались на западной стороне по соседству с железнодорожной станцией, где сохранились стены и дороги, связывающие Салоники… средневековые и византийские здания, монастырь, часть восточного кладбища и центральная городская улица… шестнадцать — двадцать один метр, тогда как археологические ценности на глубине одиннадцати — тринадцати метров».

Там, под европолами и асфальтом, под булыжниками и грунтом — Византия. Метро под Салониками — все равно, что автобан через Каргополь. Как бы сказал Саша Болотников, чтобы трансвеститы и педрилы быстрее перемещались в пространстве. Хотя, что ему до Салоников? В животе юной Арины Болотниковой ворочается нечто. Это он. Пес. Подпесок. Продолжение рода. Зачатый не с трезва. Обкуренный. Может быть, накумаренный. Если вовремя взяться за ум, все еще исправится. Хорошая платная больница. Уход. Забота…

Он залез в холодильник, достал банку пива, подержал в руке, поставил назад. Лег на диван. Уставился в телевизор…

«Накануне кабинет министров Греции одобрил предложение министра общественных работ Георгиоса Суфлиаса возвести первую в греческой столице мечеть в центральном городском районе Вотаникос…» «Посетители окаменелого доисторического леса на западе греческого острова Лесбос смогут насладиться персональной экскурсией, ставшей возможной благодаря наладонным компьютерам и мобильным телефонам третьего поколения».

«Эксклюзивное фото разлучницы Абрамовича…»

Он выключил телевизор, вернулся-таки к холодильнику, отхлебнул узы, нашел на блюдце маслинку, бросил в рот, вернулся на диван, лег лицом к стене, стал медленно засыпать.

КАРГОПОЛЬ. ОЗЕРО ЛАЧЕ

…Саша снимал донки на том самом месте, где они чудесным образом повстречались с Псом. Сегодня зацеп следовал за зацепом, леска даже в нормальной ситуации путалась, рвалась, а на крючках сидели ерши через одного. Но таких жирных и комфортных ершей он не видывал с раннего детства, когда небо вечером золотое и кот спит в коробке из-под обуви под дверью. Родители живы и страна готовится к празднику. Отчасти это сглаживало гнусное настроение этого дня, так как недалеко от берега маялась на дырявой «пелле» Арина. Дыру эту он получил в лодке недавно, напоровшись на топляк вековой, которого не должно было быть на реке в этом месте, в принципе, но он нашелся. Подтекало-то слегка, и все руки не доходили поправить. Потому приходилось слегка подчерпывать. Арина теперь сопровождала его везде, у них возникло нечто вроде тайного общества, так как супруга Саши и мать Арины знала о произошедшем физическую суть, но не знала главного — имени исполнителя…

Возвращение Саши в Каргополь из Греции носило характер дурного аттракциона. В Ленинграде он произвел какие-то бесполезные, но эффектные покупки и явился домой на рассвете, в пакетах и коробках, почти трезвый. Было то редкое время суток, когда вся семья оказалась в сборе. Хранительница домашнего очага работала бухгалтером в четырех местах, уходила рано, приходила поздно и тут же садилась обыкновенно за компьютер, уходя в родной «один эс».

— Загорел…

— Немножко. Вот — разложил подарки на столе Саша.

— И вот, — последовал кивок на наметившийся живот Арины.

— Ага, — ответил Саша и стал собираться на озеро. Он несколько доукомплектовался снастями и решил испробовать их, не медля. Он даже денег несколько отложил заранее и теперь небрежно бросил на угол стола. Так сотни три евреев. Чего их жалеть. Остались еще.

Бывшее совместное прошлое, работа в аэропорту, небольшом, но живом и бодром, накатило сейчас на обоих. И нынешние балансы и отчеты, донки и банки с брагой хотя как-то могли оправдаться обстоятельствами, но жизнью не были. А мысль, что так сейчас живет большая часть когда-то веселой и доверчивой страны, мгновенно пришла в головы обоих, но не могла пока посетить сестер Болотниковых, не знавших иной жизни, чем эта. Но интуитивно она и их не устраивала.

Из книжки про монастыри выпали буклеты, из них — бумажные иконки.

— Ты иконами не сори.

— А ты не разбрасывай. Ты где был-то?

— В монастыре.

— В каком?

— В Пантелеймоновом.

— Работал что ли?

— Ага. Лук полол.

— И что?

— Да ничего. Причащалась давно?

— А ты?

— А я недавно. И еще буду.

— Еще что будет?

— Донки пойду ставить. Спиннинг вот обновлю… А ты иди. Дебет с кредитом своди.

Через час, когда он сидел на берегу и пил пиво из банки, глядя куда-то сквозь сосны, к нему пришла Арина и присела рядом. Ничего не сказала. Посидели еще с час, костерок запалили.

— Обещал приехать.

— Когда?

— Скоро.

— Пап, а он кто?

— Говорит что… ну, не простой человек.

— Не бандит?

— А тебе охота в бандитки? К сладкому общаку?

— Не…

— Ты че, рожать-то надумала?