Широкая спина Валда в чешуйчатом жилете была прямо перед ним, один рукав синей рубахи промок насквозь, облепив вздувшиеся мускулы, второй — оторван и повязан на лицо. Жилет может спасти Валда от удара паучьей лапы, но не от меча, особенно если направить острие прямо под левую лопатку. А еще проще нанести удар в незащищенную шею, на которой висит грязная мокрая косичка…

Валд ударил, отбивая летящий серебряный жгут, перебил паутину, вонзившуюся в дерево справа. Шиаг, который уже повис над рекой, плюхнулся в воду, раздраженно шипя, вскарабкался на чадящий берег, и Валд выставил средний палец левой руки. Странный жест, надо будет спросить, что он значит.

Хотя как же он спросит, если Валд будет мертв?

Жарко, как в бездне! Подул ветер, принося смрад и копоть от пожара. По щекам вдруг побежали слезы. Из-за дыма, конечно. Ведь нет других причин. Перед ним — его главный соперник, чья спина постоянно заслоняет ему путь вперед. Тот, из-за кого Магнус навсегда останется вторым номером. Тот, в чьих объятиях Эврика стонет от удовольствия каждую ночь.

Магнус стиснул зубы, шагнул вперед, замахнулся… и отбил паутину, летящую в Валда чуть сбоку.

— Ты здесь? — обернулся Валд. — Какого?.. Я оставлял тебя ниже по реке!

— Там тихо, — ответил Магнус. — Здесь я нужнее.

Валд оттолкнул его в сторону свободной рукой и обрубил натянувшуюся нить, по которой шустро карабкался паук с тугим яйцекладом, похожим на набитую сумку, болтающуюся внизу брюха.

— Ладно, — сказал Валд. — Я рад тебе, брат. — Синие глаза, такие же яркие, как у него, сверкнули над повязкой. — Прикрой чем-нибудь свою смазливую рожу, не то задохнешься.

— Просто я красивее, вот ты и бесишься, — ответил Магнус, отрывая рукав и спускаясь к реке.

— Шиагам без разницы, — заметил Валд. — Но если полезешь к моей жене, я тебе врежу, так и знай.

— Поверь, она и сама это может, — пробурчал Магнус, окуная оторванный рукав в воду и повязывая его на лицо.

Шиаг выстрелил паутиной особенно далеко и стремительно заскользил по натянутому тросу прямо на Магнуса. Тот быстро выпрямился, вытаскивая меч из ножен, но Валд появился рядом и рассек шиага пополам. Магнус брезгливо оттолкнул ногой тушу подальше в реку.

Они стояли плечом к плечу, обрубая паутину, добивая шиагов, которым удавалось перебраться на берег. По взмаху руки Валда воины стреляли огнем, и ветер переменил направление и подул сильнее, гоня пламя в Дикое место, точно сама богиня решила вмешаться и помочь своим детям.

А Магнус вдруг понял, что счастлив. Он сражался рядом с Валдом, выполнял его приказы, и в том не было ничего постыдного. В конце концов, можно быть и вторым номером, если первый — тот, кого ты любишь.

Мы со свекровью провели на крыше пирамиды весь день, болтая, волнуясь и наблюдая за дымом, охватывающим все большую территорию.

Я поморщилась от запаха гари, раздражающего ноздри. Страшно представить, что творится там, у реки. Сейчас, в сумерках, зарево пожара алело под темнеющим небом и постепенно сужалось кольцом, стремясь к центру.

— Знак бездны, — прошептала Инфинита. — Спаси нас, богиня.

Вновь слышу про этот знак. Огненное кольцо. Интересно, из каких событий прошлого эта бездна появилась.

— Пойдем, — встрепенулась свекровь. — Мы ничем им не поможем. Нам остается только ждать.

Я кивнула и поднялась, взяв поднос с опустевшим чайником и тарелкой, на которой остались лишь крошки. Покосилась на глаз богини, в котором вспыхнул синеватый разряд. Спустившись по лестнице, поставила поднос на стол и повернулась к Инфините.

— А можно мне почитать те записи об алтаре? — попросила я и пообещала: — Я буду очень аккуратной.

Инфинита, помешкав мгновение, кивнула и снова направилась к гобелену с Фернандой. Однако стоило мне сунуться следом, как свекровь уже оттеснила меня наружу и протянула зеленоватую тетрадь. Оранжевый шар с Ковчега и голоплеер остались в недосягаемости.

— Вот. Это древние записи, и кое-что я вовсе не сумела понять. Все же язык с тех нор претерпел изменения, — задумчиво произнесла она. — Может, тебе удастся добыть из этих записей зерно знаний, которые мы сможем использовать. Богиня оставила нам заветы священной девятки, первый из которых гласит, что наш разум постоянно должен быть в движении. А чтение летописей — самая что ни на есть благоприятная пища для ума. Хоть и жестковатая.

Инфинита лукаво улыбнулась.

— Спасибо, — поблагодарила я, забрав из ее рук старую тетрадь.

— Эврика, — задержала меня свекровь у дверей, — я приставлю к тебе на ночь охрану.

— Я не сбегу, — обиделась я. Мы так хорошо провели этот день и почти подружились, а оказывается, Инфинита все еще мне не доверяет!

— Верю. Это для твоей безопасности, — пояснила свекровь. — Мы все еще не знаем, кто украл тот кинжал у Валда.

— Вы знаете о том, что произошло?.. — поняла я.

— Валд рассказал мне, — кивнула Инфинита. — И я в ужасе от того, что тебе довелось пережить. Береги себя, Эврика. Я возлагаю на тебя большие надежды.

— В смысле?

— Ты проявила себя разумной и храброй девушкой, — пожала она плечами. — С твоим появлением многое переменилось. Я верю, что ты сможешь принести пользу нашему экипажу.

— Постараюсь, — кивнула я. Похоже, мою миссию можно считать выполненной. Так что я спасла их экипаж от смерти, хоть они об этом и не знают.

— А еще ты делаешь счастливым моего сына, — улыбнулась она мягко. — И я надеюсь, что скоро порадуешь нас прибавлением… Ох, у вас будут такие прекрасные дети!

Она вдруг порывисто обняла меня, но я отстранилась и поспешила уйти. От слов и объятий Инфиниты стало так горько, будто сажа с пожара осела копотью в моем горле.

У дверей в спальню я шарахнулась от какого-то мужика, но тот поклонился, посторонился и дал мне пройти. А когда я вошла в комнату, снова невозмутимо уставился в сторону лестницы. Охранник, поняла я. Вскоре ко мне постучали, и служанка, которой мужик придержал дверь, внесла ужин и зажгла свечи, разгоняя сумрак.

Без Валда было одиноко и непривычно, и, наскоро перекусив запеченными овощами, я забралась в кровать. Придвинув ближе канделябр, стоящий на прикроватном столике, обнаружила там же кинжал, оставленный Валдом, и мне вдруг сразу стало спокойнее.

Я открыла тетрадь и ахнула: записи датировались. Над первой значилось: «второй день месяца овцы сто двадцатого года со дня Выхода». Пролистав страницы, я поняла, что у меня в руках — настоящая реликвия! Капитаны Ковчега сохранили традицию вести судовой журнал! В этой тетрадке были записи нескольких капитанов, которые сменяли друг друга на посту и вносили на зеленые листы сведения о самых важных событиях экипажа. Хотя ближе к середине мне попался рецепт мясного пирога с припиской, что от него можно проглотить язык и будто побывать в объятиях богини.