Вернувшись в дом, чтобы проверить, ничего ли не забыл, он встретил девушку там. Да отчасти и пошёл сюда, зная, что она ещё наружу к остальным не вышла. Она стояла неподалёку от очага и быстро заворачивала что-то в ткань. Видно, хотела ещё какие припасы передать. Будто мало взяли: а уж до ярла ехать не так и далеко. Чуть больше дня. Ингольв, невольно крадясь, приблизился к ней. Обхватил за плечи — и девушка вздогнула, но тут же поняла, кто это, даже не обернувшись. Он развернул её и привлёк к себе, чувствуя лёгкое сопротивление: обиделась всё ж, что с собой не брал.

— Ты теперь здесь хозяйка, — Ингольв погладил её по спине. — Хоть никто ещё о том не говорит. Но они всё знают. Тебе лучше остаться.

Который раз за последние дни он повторял это. Но Асвейг всё равно дулась. Вот и сейчас только молча уткнулась в его куртку, так и продолжая сжимать в руках приготовленный для него свёрток.

— Может быть, когда-то я привыкну к тому, что какая-то часть твоей жизни никогда не будет мне подвластна, — проговорила глухо.

Ингольв чуть отстранился, заглянул ей в лицо.

— Ты чего? — легонько встряхнул её. — С того самого дня, как ты неосторожно привязала меня к себе, вся моя жизнь в твоих руках. А как только я пытался доказать себе, что это не так — сразу случалось что-то плохое. И боль. Та боль внутри меня, которая мучила всё то время, что я был в Ромейской империи. Она пропала только тогда, когда ты снова оказалась рядом.

Асвейг подняла взгляд. Ингольв скользнул ладонями вниз по её рукам, отобрал куль и отложил его на стол. Одним рывком притиснул девушку к себе и накрыл губами её губы. Асвейг только пискнула тихо и тут же повисла на его плечах, отвечая так неистово, как только она одна умела.

— Войско Хакон собирает, — сразу заговорил о самом важном мужчина. — И, слышал я ещё, что корабли скоро будут в Скодубрюнне сходиться. Все, что когда-то твоему отцу принадлежали. И не думай, что он в поход за море собирается. Нет. Тебя сначала давить будет.

— Меня что давить, у меня и хирда нет, — хмыкнул Ингольв, хоть и понимал, что Гагар вовсе не преувеличивает.

— Значит, не только тебя, — тот пожал плечами. Принял из рук Рагны миску, полную горячей каши, и улыбнулся ей коротко. — Про тебя, знаешь, в Скодубрюнне много чего болтают. Много придумывают, конечно. А ещё сам Фадир к отпрыску прибудет. Вот тебя изничтожат, и тогда только в поход отправятся.

Он криво усмехнулся.

— Стало быть, рассчитывает быстро меня прихлопнуть… — Ингольв взял за руку присевшую с ним рядом Асвейг.

— Ничего, и у нас войско соберётся, — на удивление безжалостно проговорил она.

Гагар перевел на неё непонимающий взгляд. Он-то ещё толком не знал о том, что здесь творилось.

— Так откуда войску взяться? — он даже ложку до тарелки не донёс. — Тут мне такого порассказали, пока тебя не было. Честное слово, волосы по всему телу дыбом встали. Думал, мне тяжко пришлось, когда сбегал. А оказалось, что нет.

— Откуда войску взяться, то потом известно станет, — загадочно проговорил Лейви, которому о всех планах Асвейг уже рассказали. Сразу по возвращении из дома Тругун.

Не слишком обрадовался скальд тому, что мертвецы могут подняться снова, чтобы сразиться с Фадиром, отомстить и за свои смерти, и за смерти отпрысков. Не поверил даже поначалу. А потом вспомнил, на что девушка способна — и смирился. Эльдьярн и вовсе до сих пор на подопечную за её решение серчал, но быстро смекнул, что переубедить её ему не удастся. Один только Кнут пока не знал. Да ему и забот больших от того не было. Сражаться он не собирался.

— Опять вы что-то недоговариваете, — сразу набычился Гагар. — А я, между тем, сюда торопился, чтобы вас предупредить.

— Я всё расскажу тебе, — попыталась успокоить его негодование Асвейг. — Но чуть позже.

Мужчина не слишком этим утешился. Но перестал зыркать с явной злобой.

— Так что, Ингольв? Ждать гостей станешь? — попытался уколоть он после короткого молчания, во время которого все принялись за еду.

— Стану. И к сражению подготовлюсь, — тот кивнул, чувствуя, как при мысли о битве шевельнулось что-то внутри, разгорелось нетерпеливым огнём, пробегая по мышцам. — И надеюсь, мне будет чём ещё встретить Хакона и его отца. Если тот сам решит пожаловать.

Гагар обвёл взглядом незнакомых хирдманнов, что прибыли с ним.

— Всё ж думаешь, сумеете Диссельв добыть? — на его лице отразилось сомнение.

— Там видно станет.

Воины Хаки во главе с Лейви и Рагной, выехали в путь на следующий день. Дорога им предстояла не то чтобы слишком долгая, но больше беспокоило, не оказалась бы она бесполезной. Спозаранку они собрались и пропали за воротами. И целый день ещё после взгляд невольно обращался в ту сторону, хоть и понятно было, что так скоро они не вернутся. Сам Ингольв крепко призадумался надо всем, что сейчас висело над ними. То снова принимался обсуждать что-то с ближниками, расспрашивать Гагара. То уходил куда-то, желая остаться один. Асвейг же после смерти Хельги и вздохнуть лишний раз теперь было некогда. Все хозяйские заботы вмиг свалились на неё.

Только под вечер, когда прекращалась суета, когда уставал Кнут, который никогда не упускал возможности подогнать, уколоть словом или взглядом, становилось немного спокойнее. Тогда можно было и посидеть немного рядом с Ингольвом, просто прислонившись к его плечу и слушая разговор мужчин. Асвейг старалась не упустить ни одного слова, знала, что в очередной раз планы обговариваются для неё. И тогда то и дело внутри проскакивал холодной рыбиной страх за всё, что дальше будет деяться, когда привезут или не привезут Диссельв.

Кажется, Ингольв чувствовал её неуверенность, но не знал, как помочь. Ведь в гальдре он ничего не смыслил, не знал, что происходит внутри того, кто творит колдовство. А потому он только и мог поддержать её тем, что просто был рядом. И как бы хотелось, чтобы так было всегда, чтобы не давило на всех приближение неизбежного. Но они сами встали на этот путь, сами выбрали, как жить.

Асвейг совсем измаялась, а потому решила, что нынче снова опробует свои силы, попытается хотя бы примериться к тому, что ей предстоит сделать. Осталось только Эльдьярна уговорить помочь и направить. А великан-то после возвращения почти с ней не разговаривал: выказывал нарочитую обиду. Хоть и не уходил, пусть и мог сделать это в любой миг. С уверенностью в том, что надо хоть на что-то решаться, Асвейг и поднялась утром, когда все только начинали ворочаться в постелях в преддверии пробуждения. Она мельком бросила взгляд на лавку Ингольва — и оказалось, что она уже пустует. И как только викинг, с его-то ростом и размахом плеч вообще умел настолько тихо двигаться? Каждый раз она тому поражалась.

Быстро собравшись, пока не пробудились остальные, Асвейг собралась, причесалась и поспешила к устью реки, ожидая увидеть его именно там. Прошла по двору, будто бы залитому молоком: такой плотный туман стоял с ночи — вывернула на нужную тропку. Ноги сами собой несли её всё быстрее, разгоралось в груди сладостное нетерпение: не так уж часто удавалось побыть совсем одним.