– Смог, и поскольку провал случился по вине Ордена, а не по моей, я жду полноценного вознаграждения, Арам. Исполнения уговора.

Бритва взглянул на книгу, что поднялась со дна океана, посмотрел на волшебника в радужном плаще и оценил мощь, плескавшуюся внутри него.

– Прежде, – сказал повелитель металлов, – тебе неоднократно предлагалось вступить в ряды Ордена. Второй Учитель самолично оказывал честь. Но ответом неизменно был отказ. Что изменилось?

Илиас Фортуна пожал плечами:

– Он изменился. Шивариус. Прежде он был жив, а теперь он мёртв.

– Стало быть, личная неприязнь?

– Арам, прошу, не притворяйся слепым или глухим. Не было ничего личного промеж мной и Шивариусом. Причина проста, – при жизни он всегда был первым. А умерев, создал окно возможностей.

– Ах. Пресловутая грызня магов за наивысшее место в иерархии.

– Не всем тщеславие чуждо также, как тебе. Не все согласны на второе место.

– Ты жаждешь быть первым.

– Жажду, – ответил Илиас жёстко, с неподдельной яростью в глазах. – Первый в своей гильдии, первый в Гильдхолле. Затем, когда угроза Шивариуса сделалась явной и серьёзной, я желал объединить всех магов Вестеррайха в борьбе против него и стать первым на Левом Крыле.

– Не вышло. – Арам Бритва допустил лёгкий намёк на ухмылку.

– Не вышло, – согласился Фортуна, – Майрон Синда сделал то, что иные почитали невозможным. Угроза исчезла, во втором Великом Волшебном Соборе отпала нужда…

– А потом Радован Багряный выжил тебя из своего королевства, – кивнул повелитель металлов.

– Увы, это так, мы с его величеством не сошлись во взглядах. Я пытался бороться с Орденом, а он являлся его высокопоставленным членом. Я желал оставить магию Ридена самостоятельной и независимой, а он считал, что маги должны служить короне как верные псы.

– Но теперь ты желаешь вступить в орден и занять место ещё более высокое, чем его.

– Желаю.

– Но не самое высокое. Выше меня ты не заберёшься.

– Как знать. Я всегда стремился наверх, а ты согласен быть и вторым, если первый более достоин. Со временем, может быть и ты станешь добровольно исполнять мои приказы.

– Тщетные надежды.

– Как знать, – повторил Фортуна. – И что же, соблюдёшь порядочность или попытаешься меня обмануть?

– Я всё ещё могу обвинить тебя в том, что ты сокрыл личность Синды. Если бы я знал, кто гостит у Геднгейда, возможно, подыскал нестабильной Зиру замену, и всё…

– Прошу тебя, Арам, хватит издеваться. Моккахины провалились, потому что рядом с Синдой оказалась Грандье Сезир. Это непреодолимое и непредсказуемое обстоятельство, – они просто не осилили старуху и моей вины в том нет. Опять же, нет у Ордена лучших лазутчиков чем эти полумёртвые убийцы.

Хмыкнув, Арам Бритва достал из воздуха небольшую коробочку полированной стали. Она открылась, явив золотое кольцо, украшенной рунами и круглым красным камнем.

– Илиас Фортуна, Орден Алого Дракона приглашает тебя в свои ряды и дарует место в правящем совете. Принимаешь ли оказанную честь?

– Несомненно.

Черновик Джассара перешёл к Араму Бритве, а Фортуна надел кольцо. Предательство окупилось.

– Ты знаешь, куда напарился Майрон Синда?

– Разумеется, – ответил новоиспечённый член совета, – Хранитель Истории вознамерился провести его по стопам Шивариуса, попробовать всё то, что оказалось бесполезно прежде.

– Значит, – решил Арам, – Абсалодриум Раздвоенный?

– Именно так. Что будешь делать?

Пришла очередь повелителя металлов пожимать сверкающими плечами:

– Отправлю туда нескольких индивидов…

– Только что вспомнил! – Фортуна улыбнулся. – Синда больше не волшебник.

– Хм?

– Его астральное тело покалечено, он больше не способен творить заклинания. Хотя это не помешало ему встать против моккахинов.

– Учту, – кивнул Бритва. – И раз уж мы заговорили о моккахинах…?

– Разумеется.

Радужный маг ловким движением кисти материализовал меж пальцев свою волшебную палочку, – не очень длинную, слегка изогнутую, тонкую, выточенную из кости. Кончик артефакта начертал по воздуху несколько светящихся линий и открылось магическое окно. Через него в привычную реальность вывалилась Зиру и Эгидиус Малодушный. Ужасная женщина пребывала под чарами паралича, а на шее колдуна виднелся ошейник с керберитовыми вставками.

– Остальные не пережили события.

– Остальные не важны, – ответил Арам Бритва. – Это всё, что ты хочешь передать Ордену?

– Думал, забудешь, – притворно улыбнулся Фортуна, – вот он.

Из нового пространственного окна выплыла глыба льда с запечатанным внутри посохом Архестора. Артефакт постоянно менял облик, становясь то безликим стержнем, то чернея и отращивая набалдашник в виде рогатой змеи. Судя по всему, это древнее оружие не могло понять, чем и с кем оно желает быть.

– Итак, ты говорил…?

– На захват Синды отправятся проверенные индивиды. – По знаку генетического отца воины Стального корпуса потащили пленников к железноножке.

– Такие, что смогут справиться со старухой Сезир и высшим элементалем воздуха?

– Вполне. А ещё такие, кого не жалко. Слышал об узниках Академии Ривена?

– Тёмные маги? – удивился Фортуна. – Те, кого Шивариус освободил, когда захватил Академию? Годами ничего о них не слышал.

– А они живы и уже не раз пригождались.

– Но… магические преступники? Можно ли доверять подобному отребью?

– Ты в Ордене всего несколько минут, а уже ставишь под сомнение мои решения. Начинаю сомневаться, что стоило соблюдать уговор.

– То ли ещё будет, – пообещал Илиас Фортуна, полушутя, но без улыбки во взгляде.

Эгидиуса Малодушного посадили в клетку со связанными за спиной руками дабы он не смог избавиться от ошейника. У Зиру отняли целые конечности, – просто отсоединили их, оставив лишь культю; надели на голову шлем, лишавший зрения и возможности говорить. Арам Бритва не желал, чтобы, когда дочь Шивариуса очнётся, она убила кого-то криком или погрузила в царство страха.

* * *

День 30 месяца окетеба (X) года 1650 Этой Эпохи, где-то в горах Драконьего Хребта.

Ферротибия без устали неслась по горам, а лишённая конечностей Зиру висела на стене, перетянутая ремнями крест-накрест. Она скрипела зубами от боли, но не издавала никаких звуков, сосредоточенная на сращивании позвоночника. Из всех девиаций, которые составляли организм Зиру, быстрая регенерация была самой полезной.

Стальной шлем стискивал череп женщины, полностью лишая зрения и плотно прижимая нижнюю челюсть. От этой ноши болела шея, но то мелочь, досадная помеха. Намного сильнее болели правая плечевая и обе тазовые «втулки». Проклятые выродки знали, как демонтировать рунические протезы, но сделали всё быстро и грубо. Теперь по нервной системе прокатывались болевые судороги… они за всё заплатят! Они все! Но прежде всего он, убийца!