тоннеля, как открываем все хаты и велим рабам подниматься. Отто тоже сюда спустился с пистолетом в руках — не знаю, был ли у него свой или он подобрал его с одного из выключенных охранников.

Лишь когда первичный осмотр был закончен, мы занялись самым интересным. Колбы, бутылки и прочие сосуды с готовым акрием здесь занимали большие деревянные ящики — видимо, ожидали своей очереди на вынос.

— Чувидлы, глазам своим не верю! — сказал Мазя, сунув руку в пакет, внутри которого акрий был перетерт в мелкий порошок. — Как песок!

Нефедова тем временем начала более активно комментировать снимаемое на камеру. Брала в руки колбы, бегала из цеха в цех, время от времени задавала вопросы рабам. Их было немного — остались в основном женщины. Даже Иваныча, который в прошлый раз отказался отсюда бежать, сейчас не было, а ведь рабов его уровня на стрелки не брали, слишком ценили.

Отто Виц зря времени не терял и уже успел несколько коробок и ящиков перетаскать в багажник своего автомобиля. Мы с Тунгусовыми тоже подхватили идею затариться, но начали с себя. В буквальном смысле — маленькими колбами набивать карманы, собирать соли в пакеты.

— Артем, — обратилась ко мне Нефедова. — Я этих хлопцев на студию забираю. Ты говорил про десятки, а мужиков тут только девять набралось. Несерьезно.

— Забрали остальных потому что, — ответил я. — И не забывай, что это лишь одна точка из нескольких. Объемы руды посмотри, тут явно не на девять человек делов.

— Вот поэтому и забираю. Надо расспрашивать их. И девок тоже забираю, но в «рафик» они не влезут, приедем следующим рейсом, если не разбегутся. Не ментам же их оставлять.

Она была права. В милиции их либо закроют, либо вернут «владельцам», как пытались это провернуть со мной. Знать бы выходы на кого-то более вышестоящего. КГБ какое-нибудь… Канцелярия. А это — через Лену. Которая сейчас занята слежкой за стрелкой.

— А этих? — спросил я, подразумевая оставшихся бандитов. Но присмотрелся и понял, что одного из них Тунгусовы отделали очень уж хорошо. Того, что выходил от женщин.

— Не, — ответила Нефедова. — Возни слишком много.

Ну да — предположим, бандитов не схватятся свои, но девать их потом тоже куда-то нужно. В милицию? Так они первыми скажут про незаконное похищение. А если не они, так кто-нибудь донесет, что Нефедова медведевских к себе возит, и попробуй потом отмойся.

— Насть, — сказал я после раздумий. — Просьба будет. Мне понадобится отснятый материал, сможешь предоставить кассету или диск? Хоть сырой, хоть уже смонтированный — как угодно. Но обязательно до того, как пустишь его в эфир.

— Литовать собрался?

— А? Нет, я пообещал кое-кому предоставить это на индивидуальных условиях. Ни в коем случае не буду приписывать твои заслуги себе. Но показать нужно.

— Наивный ты, Артёмка, — усмехнулась Нефедова, закуривая сигарету. — Ну неужели ты ничего не слышал о моей репутации? Я даю какие угодно обещания, но так же легко их нарушаю. С таких условий тебе стоило начать телефонный разговор, и только потом остальное.

— А что это меняет?

— Ха! Это означает, что у тебя будет эксклюзив на мой репортаж. Матвеич! — обратилась она к проходящему мимо коллеге. — Что означает эксклюзив?

— Что это заказуха, — без долгих раздумий ответил он.

— Ага. Между прочим, к наемничеству я отношусь сугубо положительно. Но только не тогда, когда это делают без моего на то согласия.

— Ну, не усложняй! — сказал я. — Не так уж и много я прошу, если вдуматься.

— Это на будущее, Артёмка. Я бы и сейчас отказала, но… честно сказать, ты мне жизнь спас.

— Да? В смысле — спас?

— Клёнова убили ночью, видел? По всем каналам надпись весь день висит.

— Видел, — вспомнил я. — И что?

— И то. Он вчера репортаж про убийство Бистрюкова выкатил. Тоже подвязал медведевских, прямо как я собиралась. Если бы не засиделась с тобой в библиотеке, в вечернем выпуске новостей точно бы всё осветила. А он даже больше ниточек собрал, чем я.

— Думаешь, его убили из-за репортажа?

— Я сперва не поверила, — сказала она, затянувшись сигаретой. — Пристрелили на лестничной клетке. Выстрел в грудь и добивающий в голову. Работали профессионалы: у подъезда и на лестничных клетках набросали левых бычков, чтобы запутать следы. Следов никаких, даже частный одаренный сыщик ничего не нашёл. Не ограбили, хотя денег у Клёнова было с собой прилично. А до этого ему от медведевских пару раз угрозы прилетали через левых лиц или анонимно, еще когда он про открытие «Даров Колумбии» выпуск делал.

— Хм, — задумчиво донеслось от меня. — Может, тебе тогда вообще эту тему освещать не стоит? Эти твари на Клёнове не остановятся.

— И кто тогда вообще новости без прикрас останется освещать? — закричала Нефедова, но не на меня, скорее на саму ситуацию. — Этого и добиваются: заткнуть, напугать, показать, что ты будешь следующим, если продолжишь освещать тему. Невидимая рука цензуры. Хер им!

— Охрану хоть найми, — сказал я. — Они ведь и это… могут убивать на расстоянии через одаренных.

— Прорвемся, — отмахнулась Нефедова. — Я к тому, что для тебя сейчас сделаю исключение, Артёмка. Многие думают, что я циничный кусок дерьма. Хочу, чтобы ты свои выводы сделал сам, а не кормился обывательскими слухами, как это делает большинство.

— Спасибо, — сказал я. — Телефона у меня пока нет, так что свяжусь с тобой сам.

Попрощался с Нефедовой, переключился на братьев и подоспевшего к нам Отто. Некромант, вероятно, хотел прихватить как минимум еще один ящик.

— Ребят, — обратился я к Тунгусовым. — Надо отсюда выметаться. Не потому, что всё мы отсюда не унесём, а потому что непонятно, что там с медведевскими.

— Ну, мы уже набарахлили маечек, — сказал Булк, — плюс к Мазе в рюкзак свалили немало.

Под «маечками» они подразумевали обычные пакеты. И набить акрием они сумели семь таких. Вес нехилый.

— Так вот, — продолжил я. — Вопрос к вам, парни. Вы сможете это где-нибудь у себя спрятать? Потому что мы с Отто, если тот не возражает, заедем ещё кое-куда.

— Биттэ, — улыбнулся Отто. — Только места у меня на задних сиденьях не остается, а ведь я еще подходов пять планирую сделать.

— Добро, — с серьезным видом сказал Тоха. — Спрячем, конечно. Как найдёмся потом?

— А я вот и не знаю. Телефона у меня нет, у вас…

— В малосемейке есть, но мы ж там только ночуем.

Загадывать было сложно, когда мы теперь увидимся. Тунгусовы могут понадобиться мне буквально через час, а могут и не понадобиться вовсе. Номер они свой записали — нашлась и бумага, и карандаш в допросной. Я попросил