А это, в свою очередь, позволит сбросить «стоимость полета на Марс до полумиллиона долларов и ниже» – то есть до величины, которую, как считал Маск, желающие отправиться на Марс смогут себе позволить.

В конце мартовского приема президент Клуба исследователей попросил всех награжденных и выступавших выйти на сцену и получить поздравления еще раз. Они выходили один за другим, более десятка человек. Маск встал на одну сторону сцены, Безос на другую. Они не разговаривали.

Ракета взорвалась внезапно, образовав гигантский оранжевый огненный шар, и одинокое облако в форме гриба зловеще поплыло в чистом, пропитанном солнцем техасском небе. Посыпались вниз кусочки и обломки, за которыми тянулся огонь и дым, словно это был фейерверк. Зрелище было прекрасным и яростным.

Ракета уже взобралась на сотню метров над испытательным полигоном компании в Макгрегоре, когда внезапно вошла в неуправляемое вращение и начала падать. Она не успела слишком далеко уйти с курса – вступила в действие система прекращения полета и взорвала ракету в вышине над прерией. Обошлось без пострадавших, да и к подобному исходу были, в общем, готовы: компания SpaceX подчеркнула, что испытание изначально задумывалось «особенно сложным, раздвигающим границы [использования] изделия сильнее, чем любой из предшествовавших тестов»[278]. Илон Маск даже изобрел специальное обозначение для зрелищных аварий вроде этой: внезапная незапланированная разборка, по-английски RUD[279].

И тем не менее авария напомнила о том, что при всех достижениях в ракетной технике каждый запуск в действительности является лишь управляемым взрывом воспламеняющейся смеси компонентов топлива. Маск знал не хуже любого другого: одна маленькая ошибка, даже такая незначительная, как проржавевшая гайка, может обратить все изделие в пламя. «Все еще чертовски мощно, – твитнул Маск после одного такого запуска. – Жду с нетерпением, когда это будет восприниматься нормально».

После взрыва он написал в твиттере: «Ракеты коварны».

И тем не менее SpaceX уже отыграла невероятную серию успешных пусков ракеты «Фолкон-9» без единой аварии. И как раз из-за этой удивительной череды успешных четырех лет подобные упражнения начинали казаться рутиной. Но Маска все равно всякий раз прошибал пот, и он отправлял всем сотрудникам фирмы письмо, призывая каждого встать и заявить, если он имеет причину для отмены старта. Он был одновременно и главой фирмы, и священником на бракосочетании: скажите сейчас или забудьте об этом навсегда.

Успех SpaceX поднимал планку ожиданий, но несдержанность привлекала стрелы критики. Число фанатов фирмы было огромным и продолжало расти. В июне 2014 года у страницы SpaceX в социальной сети Reddit число подписчиков уже перевалило за 10 000, а в сетевом магазине фирмы шли нарасхват майки с лозунгом «Захвати Марс» за 22 доллара штука. Маск уже стал не просто главой бизнеса – теперь он превратился в предмет культа, вышедшего далеко за пределы Кремниевой долины.

Основав компании Tesla и Solar City – последняя занималась солнечной энергетикой – он взялся за преобразование американских систем транспорта и энергоснабжения. У SpaceX сложилась невероятная история успеха, которая не только подрывала позиции существующей ракетной индустрии, но и своим примером восстанавливала общественный интерес к космосу. В программе «60 минут» компании CBS говорили, что Маск «построил промышленную империю». Журнал Time поместил его фотографию на обложку номера, посвященного 100 наиболее влиятельным людям мира, а Atlantic канонизировал в качестве «самого амбициозного инноватора нашей эры»[280]. «Подобный по духу великим и широким мыслителям, таким как Леонардо да Винчи и Бенджамин Франклин, Маск трансформирует буквально любую заинтересовавшую его область, от электронных платежей до коммерческих космических полетов и электромобилей, – утверждал журнал. – Диапазон и масштаб амбиций Маска поначалу встречают скептическое отношение, но он каждый раз доказывает, что является не только человеком с идеями, но и проницательным организатором бизнеса».

Однако в космическом сообществе, в значительной мере закрытом, SpaceX становилась компанией, которую начинали ненавидеть от всей души. На одном мероприятии в области космической промышленности фотографию Маска приклеили на дно унитаза, чтобы его соперники могли поочередно обливать его.

Прошли те времена, когда о SpaceX говорили, будто она «кусает за лодыжки». Теперь это был грозный соперник, и с ним следовало считаться. Маск взял в прицел самое хлебное дело United Launch Alliance – дорогостоящие запуски в интересах Пентагона и разведывательных агентств.

В течение целого десятилетия эта компания единолично получала контракты стоимостью в сотни миллионов долларов. Десятью годами ранее Маск оспаривал ее право на монополию, требуя допустить SpaceX в конкурентое поле. Однако у него еще не было летающей ракеты, и протест отклонили.

Теперь же ракета у него была. Только сертификат ВВС США, необходимого для такого запуска, получить еще не успели – а Пентагон как раз собирался выдать «Альянсу» очередную большую порцию контрактов, что по существу оставило бы SpaceX вне игры еще на несколько лет. Затеять очередной спор значило идти на риск – нельзя считать хорошей деловой практикой подачу в суд на агентство, от которого ты отчаянно ждешь заказа.

Список пунктов «против» был длинным, но и «за» представлялись существенными. За запуски в интересах национальной безопасности платили прилично – многолетняя программа могла потянуть даже на 70 миллиардов[281]. В SpacеX понимали, что способны перебить цены Lockheed и Boeing и получить реку доходов, которая сможет поддержать фирму на протяжении многих лет и поможет ей достичь Марса. Но часики тикали – если компания собиралась опротестовать контракт, ей требовалось действовать быстро.

«Вчинить иск военно-промышленному комплексу – это такая вещь, которая не дается легко», – вспоминал Маск.

Во время одного визита в Вашингтон, сидя на заднем сиденье автомобиля, двое советников спросили, что Маск планирует делать. Он затих, закрыл глаза и откинул голову назад. Он оставался в таком положении две минуты, три минуты… долгое время. У него было несколько странностей, и к таким внезапным уходам в размышления люди в SpaceX привыкли. Кандидатов, приходящих на собеседование, предупреждали: если Маск замолчал, значит, он думает, и лучше его не прерывать. Советники понимали: сейчас не нужно ни одного слова. Прошло шесть минут. Восемь. Вечность.