Послышались шаги бегущего человека — легкое, торопливое, женственное стаккато. Женщина была без шляпки и плаща, и Изабель ее моментально узнала.

— Марианна! — хрипло окликнула она.

Ей показалось, что подруга ее не услышала, но та резко остановилась и повернулась, вглядываясь в улицу.

— Я здесь, наверху.

В свете уличных фонарей забелело поднятое вверх лицо Марианны, искаженное страхом.

— Не вздумай звонить в звонок, — негромко предупредила Изабель, но Марианна уже пробиралась сквозь живую изгородь, проталкиваясь к стене.

— О, Изабель, я украла твое письмо. Прости, я думала… Я приехала сразу же, как только смогла. — Она перевела дыхание. — Ты наверх или вниз?

— Вниз, — выдохнула Изабель. — Они увезли Робина. Мне нужно…

Нога соскользнула, она испуганно вскрикнула. Пальцы непроизвольно впились в кирпич, тело распласталось на безжалостной стене.

— Изабель! Где ты этому научилась? — ахнула Марианна.

У Блэквуда.

Его имя эхом прозвучало в мозгу. Он не получил ее записку, вот почему не пришел. Но все же, сурово напомнило сердце, ты ему отказала, ты убежала прочь. Изабель зажмурилась, заставляя себя сосредоточиться на том, как достигнуть земли и спасти Робина. Нога снова соскользнула.

Изабель заставила себя двигаться. Нога в атласной туфельке больно ударилась о грубый край кирпича.

Тут Марианна прикоснулась к ее ступне. Изабель поняла, что она почти справилась. Она облегченно расслабилась, и нога соскользнула. Израненные пальцы отказались удерживать ее. Изабель повалилась навзничь.

Живая изгородь и стоявшая на пути Марианна ослабили удар. Две графини, тяжело дыша, лежали среди кустов, запутавшись в нижних юбках.

Первой сумела сесть Изабель.

— Марианна, мне нужно добраться до аббатства Уотерфилд. — Она посмотрела на карету Уэстлейков, стоявшую на мостовой. — Могу я взять твою карету? Понимаешь, они увезли Робина, и я должна спасти его до того, как…

Слезы помешали ей договорить.

Марианна схватила ее за руку.

— Ты не можешь поехать одна, и потом, частично тут и моя вина! Я еду с тобой.

Изабель не стала спорить. Она вытащила из волос запутавшуюся веточку и полезла в карету.

— Кент! — приказала графиня Уэстлейк кучеру.

— Кент, миледи? — удивленно переспросил он. — Тот, что возле Суссекса?

— Совершенно верно. И поторопись, пожалуйста, — сказала Марианна и начала шарить под сиденьями. — Где-то тут Адам всегда хранит пистолеты, — пояснила она Изабель, а минуту спустя улыбнулась и вытащила один. Тусклый свет блеснул на зловещем металле дула.

Финеас вытер пот со лба и снова уставился на темные окна кареты. Он представлял себе скромно сидящую внутри Изабель, затем вспомнил ее в своей карете, сидевшую верхом у него на коленях, когда они быстро занимались любовью; лицо ее раскраснелось, шляпка сбита набок. Палец на спусковом крючке дернулся.

Дверь гостиницы распахнулась, с грохотом ударившись о стену, вслед за хозяином наружу вырвались шумная песня и густая кислая вонь. Хозяин направился к карете, агрессивно расправив плечи.

Окно кареты отодвинулось в сторону, показалось жирное и сальное лицо Чарлза Мейтленда.

— Эй, милорд! Ваш чертов «багаж» жрет столько, что скоро оставит меня без крыши над головой! — с ходу начал жаловаться трактирщик. — Я согласился на это за золотишко, но мне нужны еще деньги. Хорошее французское вино стоит недешево, а он прикончил уже три бутылки самого лучшего!

Адам ткнул Финеаса в бок.

— Стало быть, там не леди М. Есть догадки, что это может быть за джентльмен? — прошептал он.

— Полагаю, через несколько минут узнаем, — прошептал в ответ Финеас. — Похоже, Мейтленды приехали, чтобы его забрать.

— Тебе отлично заплатили, черт возьми! — взорвался Чарлз. — Не наглей! Пришли сюда джентльмена сейчас же!

Но Финеас обратил внимание, что голос Чарлза дрожит, вот он начал промокать лицо носовым платком.

Трактирщик скрестил на груди мясистые ручищи, видя нервозность Чарлза.

— Я сказал, что этих денег не хватило.

Финеас вскинул бровь в ожидании ответного хода Мейтленда.

— Быстро приведи сюда джентльмена, добрый человек, будь так любезен, и я позабочусь о том, чтобы ты получил достойное вознаграждение.

При звуках знакомого женского голоса, раздавшегося из кареты, в животе у Финеаса все сжалось.

— Онория? — изумленно проскрипел Адам.

— Чарлз, иди в гостиницу и приведи его сам, — скомандовала Онория.

— Минуточку, — начал было трактирщик, но Чарлз уже выбирался наружу. Похоже, он больше боялся матери, чем этого забияку.

— Я расплачусь с тобой, когда его милость вернется, — пообещала Онория таким сладким голосом, что у Финеаса заныли зубы.

— Еще сотню, — потребовал трактирщик, заглядывая в карету. — Или подойдет что-нибудь из этих ваших драгоценностей, если, конечно, они настоящие. Это что, изумруд?

Чарлз медлил. Он полуобернулся назад и крепко сжал свою трость.

— Иди и немедленно приведи лорда Реншоу! — крикнула Онория, своим пронзительным голосом заставив разгавкаться собаку в соседнем дворе.

— Реншоу? — прошипел Адам. — Блэквуд…

Ему не требовалось больше ничего говорить. У Финеаса по спине потек тот же самый холодок. Реншоу прибыл сюда, чтобы отомстить французскому королю, и Мейтленды определенно являлись частью заговора. Задание мгновенно превратилось из просто опасного в смертельно опасное.

— А ты думал, что Мейтленд всего лишь контрабандист, — пробормотал Адам. — Похоже, измена для обитателей Мейтленд-Хауса — семейный подряд.

Финеас прикрыл глаза. Изабель держала за болвана и использовала его, играя в его игру. От гнева закаменела челюсть, и он уставился в окно кареты, дожидаясь, когда мелькнут рыжие волосы.

— Не хотите ли стаканчик эля, пока ждете, миледи? — вполне дружелюбно спросил трактирщик у Онории, успокоившись насчет оплаты. — Тот джентльмен говорил, что вам сегодня ночью еще ехать и ехать.

— Как это неосмотрительно с его стороны, — чопорно отозвалась Онория.

Трактирщик ухмыльнулся.

Финеас пожалел, что не видит лица Онории, но с другой стороны, даму, которой хватило дерзости явиться на рандеву в эту часть Лондона, вряд ли можно так легко запугать.

— Если я могу еще где пригодиться, миледи, вам стоит только зайти внутрь. Люблю иметь дело с главными, — сказал трактирщик. — Если хотите знать, ваш сын ничего в делах не кумекает, не знает даже, как нужно заключать сделки, чтобы всем угодить, вот как мы с вами.