— Похоже, она увезла с собой все-все, будто и не собирается возвращаться! — сказала девушка, выкинув из сейфа связку бумаг. Они приземлились у ног Финеаса. Он поднял их, чувствуя, как сильно кружится голова, и засунул в карман, стиснув от боли зубы.

— Финеас? — Ему казалось, что Адам разговаривает с ним через дымоход. — Принеси бинты! — рявкнул зять на горничную, выхватив из ее руки пузырек с опием. — Я оставлю тебя здесь, Блэквуд, — сказал он, когда девушка вышла. — В Уотерфилд я поеду один.

Финеас заставил выпрямиться свое истерзанное тело и выбил склянку из рук Адама.

— Черта с два. Я ни под каким видом не останусь здесь. Изабель просила меня помочь, и будь я проклят, если позволю тебе убедить меня, будто она предатель.

Конечно, Адам не знает ее, еще не может разглядеть под унылой маской восхитительную женщину. Но это все впереди.

— Поехали! — прорычал Финеас. Его рука была липкой от крови. Он воспользовался кружевным носовым платком, чтобы оттереть ее, а потом просто отбросил метку контрабандистов. — Мою рану нужно зашить. Займешься этим по дороге.

Адам поморщился.

— Я управляюсь с иголкой не намного лучше Марианны.

— Марианна не может проложить ровный шов, — сквозь стиснутые зубы произнес Финеас.

— Я тоже. Но мои матросы говорят, что дамы любят мужчин со шрамами.

В самый темный час ночи к дверям Мейтленд-Хауса подкатила повозка. Лошадиные копыта замотали тряпками, чтобы они не стучали по каменной мостовой.

— Я приехал за леди, — сообщил Финчу у дверей мужчина в надвинутом на лицо капюшоне. Остальные слуги столпились за спиной дворецкого, испуганными глазами глядя на изрезанное шрамами лицо приехавшего.

— Сюда, пожалуйста, — пригласила его Сара. — Она вот тут, слегка вздремнула.

Сара провела его в салон и указала на распростертую на кушетке фигуру с бледным лицом и влажной салфеткой на лбу. На салфетке, как одинокая красная роза, расцветало красное пятно.

Посетитель не задал ни одного вопроса. Он поднял Джейн Кирк, погрузил ее в повозку и уехал.

— Изабель!

Когда Изабель вошла в гостиную аббатства Уотерфилд, Онория уставилась на нее, как на привидение. Ее выпуклые глаза расширились еще сильнее, когда она заметила Марианну.

— И графиня Уэстлейк тоже. Какой неожиданный сюрприз.

— Где Робин? — требовательно спросила Изабель, не утруждаясь объяснениями. Желудок ее стиснуло страхом за ребенка и яростью.

Онория не ответила. Она пересекла комнату, устроилась на кушетке, как королева, и в упорном молчании сердито посмотрела на посетительниц.

Изабель подняла пистолет, который дала ей Марианна. Руки вспотели и дрожали.

— Где мой сын? — повторила она сквозь стиснутые зубы.

На мгновение глаза свекрови, увидевшей оружие, расширились, но она тут же захохотала.

— О, убери его, Изабель. Ты такая серая мышь, что никого не сможешь застрелить. — Онория с упреком глянула на Марианну. — Не ожидала, что нас почтите визитом вы, графиня Уэстлейк. — Она обвела рукой запыленную комнату. — Как видите, мы только что прибыли и не готовы принимать гостей.

— Мы не с визитом, — едко ответила Марианна. — Мы приехали забрать лорда Робина.

— Где он? — снова воскликнула Изабель, не в силах думать о чем-нибудь другом. Она взвела курок и прицелилась туда, где следовало бы находиться сердцу Онории, если бы оно у нее было.

Онория встала, подошла к Изабель, глядя на нее холодными глазами, и вынула пистолет из ее руки.

— Успокойся. Вот уж чего я точно не собираюсь делать, так это отвечать на твои вопросы, если ты будешь мне угрожать. С Робином все в порядке. Мы долго ехали, так что теперь он крепко спит наверху. Чарлз обещал позже отвести его на пляж, если будет хорошая погода.

Она отошла и положила пистолет на чайный стол, подальше от Изабель.

— На пляж? — эхом повторила Изабель, чувствуя, как от страха распирает грудь. — Как мистера Харта?

Широкое лицо Онории побагровело.

— О чем это ты? Позволь тебе напомнить, что это я назначена опекуном мальчика. Ты доказала, что не годишься ему в матери. Кстати, Блэквуд с тобой? — Она устроила целое представление, заглядывая через плечо Изабель в пустой коридор. — Вижу, что его нет. Минутное удовольствие, а может быть, просто шутка, и он умчался покорять следующую дурочку.

Изабель бросило в жар, но она продолжала смотреть свекрови в глаза, не испытывая больше стыда.

— Леди Онория, я должна настоятельно… — резко начала Марианна, но Онория повернулась к ней.

— Это семейное дело, графиня, и вас не касается.

— Если вы намерены причинить вред невинному ребенку, это, вне всякого сомнения, становится моим делом, — свирепо произнесла Марианна. — Насколько я понимаю, были угрозы…

— Угрозы? — засмеялась Онория. — Моему любимому внуку? Что за сказки ты напридумывала, Изабель? — Она снова повернулась к Марианне. — Изабель себя обесчестила, и у меня есть все права, чтобы избавить внука от ее влияния. Изабель, не ты ли умоляла меня позволить Робину провести несколько недель на море?

— Да, но не таким же образом, — начала Изабель, однако Онория властно взмахнула рукой. Подчиняясь давней привычке, Изабель мгновенно замолчала.

— Вот видите, графиня Уэстлейк? Боюсь, Изабель поддалась каким-то своим фантазиям, в точности как ее мать.

Изабель искоса глянула на Марианну и увидела на ее лице тень сомнения. Вспыхнувший гнев придал ей храбрости. У Онории на душе куда более тяжкие грехи, чем у нее.

— Я хочу сейчас же увидеть Робина.

На какой-то миг ей показалось, что Онория откажет. Изабель пристально смотрела свекрови в глаза. Единственный раз в жизни Онория первая отвела взгляд, уставившись на кольцо с рубином у себя на пальце, затем пожала плечами и подошла к двери.

— Очевидно, ты не успокоишься, пока сама не увидишь, что с ребенком все в порядке. — Она вздохнула и посмотрела на Марианну. На ее лице возникла уродливая пародия на озабоченность. — Хотя мне очень не хочется будить его после такой долгой поездки. Дети должны высыпаться, но, боюсь, тут ничего не поделаешь.

Марианна отошла в сторону, выпуская Онорию из комнаты. Юбки свекрови оставляли след на пыльном полу. Изабель пошла следом.

Онория поднялась вверх по лестнице, свернула в знакомый коридор.

— Ты же помнишь эту комнату, верно, Изабель? — спросила она, остановившись у двойных дверей. — Насколько я понимаю, это бывшая комната твоей матери.

Изабель пробежала мимо нее и распахнула дверь.

— Робин? — В комнате было пусто и темно. Марианна вошла следом. — Робби! — Кровать пуста, мебель укрыта чехлами, посеревшими от пыли. Робина тут не было, комнату населяли одни только призраки.