– Надо было вас тогда гранатами забросать! Ты же любишь советские гранаты, а, Нгвана? – ухмыльнулся Кремнев.

– Что?! – взвился негр. – Ты еще смеешь издеваться надо мной? Баха! Баха!

– Я здесь, господин! – с видом побитой собаки откуда-то сбоку вылез из чащи с опущенными плечами пигмей и бегом подбежал к хозяину.

– Что, Баха, мало тебя каленым железом жгли, что служишь им? – презрительно бросил лейтенант предателю. – Давай лижи им дальше задницы, может, косточку повкусней когда кинут!

– У меня семья у лонгов в заложниках, – не поднимая головы, проблеял трясущийся от страха пигмей. – Прости, белый брат!

– Где его нож? – крикнул Нгване. – Сейчас поглядим, какого цвета у белого брата кровь.

– Вот. – Балаец суетливо подал садисту боевой нож переводчика в ножнах. – Только у вас вряд ли что выйдет. Я сам видел, как нож от него отскакивает.

– А это мы сейчас и проверим, – ощерился в оскале лонг, пробуя пальцем остроту стального клинка. – Дай-ка, белая сволочь, я тебе пальчик отрежу! Не бойся, пока один! На пробу!

– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! – эхом вторили главарю бандиты, собравшиеся посмотреть на кровавое представление, из числа тех, кто еще мог самостоятельно перемещаться по лесу.

– Ну-ка-с! – Негр выбрал на связанной левой руке переводчика сжатый мизинец и быстро провел ножом по нему. Сталь скользнула по кожному покрову, не причинив Михаилу ни малейшего вреда. – Что за черт? – удивился Нгване и усилил нажим. И опять ничего! Нож оставил на руке небольшую вмятину. – Так проверим здесь! – занервничал лонг. Он острием вспорол на груди лейтенанта гимнастерку и силой резанул по ней, двумя руками нажимая на нож. Сталь, словно заговоренная, прошелестела по заросшей волосами грудной стенке Кремнева, лишь слегка примяв волосы. – А дай-ка я проверю! – подмигнул покрывшемуся мелкой испариной переводчику палач.

Сколько ни бился Нгване, но ножи не причиняли лейтенанту никаких повреждений. Он пробовал, и везде результат был один и тот же – холодное оружие не нанесло ни малейшего урона храброму советскому офицеру.

– Господин, я же вас предупреждал, – извиняющимся тоном шептал лонгу Баха.

– Ладно, оставим пока. Все равно он мне пока живой нужен. Ты должен научить меня, как пользоваться той летающей штукой. Я посмотрел – великолепный аппарат. Главное – снаружи совершенно невидим! Представляешь, какие теперь передо мной перспективы разворачиваются? Это приобретение покрывает все расходы по утрате и Жозефа, и убиенных тобой бойцов. Покажешь, как им пользоваться, и я, может быть, тебя и отпущу на все четыре стороны.

– Транспортолет! – тихо простонал Михаил. Транспортолет в руках у бандитов, все пропало! Как же он его не уберег! Еще открытой кабину оставил! Вот раззява!

– Ну как? Согласен? – размахивая перед носом переводчика огромным ножом, гримасничая, подобно орангутангу, поинтересовался Нгване.

– Надо подумать, – пытаясь выиграть время, чтоб собраться с мыслями, ответил Михаил.

– А чего тут думать? Соглашайся! А то если тебя нож и пуля не берут, так что, тебя и шлепнуть никак нельзя? Я полагаю, твоя кожа по каким-то причинам стала наподобие бронежилета? Ну и замечательно! А мы давай попробуем тебя в воду бросить? Сколько ты без воздуха проживешь? Минуту-две, а может, и все пять? – безобразно кривлялся негр, брызгая на подручных ядовитой слюной.

– Не знаю, – честно признался переводчик, без воздуха он точно долго не протянет, – не пробовал.

– Так, и чего? Прямо сейчас и попробуем? Эй, ребята, хватайте его и тащите вон к той речке! Сейчас проверим! Люблю научные эксперименты! Там глубина относительно небольшая, метра полтора всего, но мы же тебя не стоя утопим! Ха-ха-ха-ха! Мы тебя, собаку такую, плашмя положим и камушками сверху придавим!

– Стойте! Погодите! – подал голос Кремнев, когда помощники Нгване приготовились волочь его к берегу реки. – Я согласен! Только вы мне руки развяжите!

– Ага, еще и ноги! Ишь чего удумал! Чтоб ты нас всех перебил, как слепых щенят? Так расскажешь, словами. Я же инженер, как-никак. Это я в Брюсселе учился, а не Жозеф. Это он тебе мою биографию выложил, а не свою, хи-хи!

– И про детей, что в Сорбонне учатся, тоже правда?

– Конечно, русский! Я для всех уважаемый бизнесмен! И дом у меня в Киншасе есть, и квартира в Париже, и счет в банках. Это Жозеф в Киншасе учился на бухгалтера, да не доучился.

– А что так, умишка не хватило?

– Да нет, с этим все в порядке как раз! Он очень умный парень был, – при этом Нгване с искренней жалостью посмотрел на облепленный мухами труп любимца. – Дочку одного бельгийца влиятельного обрюхатил, а папашка, вместо того чтоб благословить молодых, заявление в полицию написал. Пришлось Жозефу не под венец идти, а ко мне в лес податься.

– В банду, значит, пошел, – подытожил Михаил, – прям как у нас раньше, чуть набедокурил, и в леса!

– Не в банду, а в отряд! Ладно, будешь показывать, как твоя игрушка работает?

– Буду! Развяжите меня!

– Нет! – отрезал бандит. – Чисто теоретический курс проведешь.

– Погоди, там на словах всего не объяснишь.

– Объяснишь, я инженер, как-никак, хоть и бывший.

– Но как я стоя в кабину влезу? – не сдавался Михаил. – Сесть-то хоть можно?

– Сесть можно! – ответил Нгване, рассматривая фигуру переводчика. – Сейчас тебе другие палки прикрутим, покороче.

Через час Михаила втаскивали в кабину транспортолета три дюжих негра. Двое тянули за плечи, третий нес ноги переводчика. Теперь к ногам возле щиколоток привязали одну короткую палку по типу колодки, а другую, подлинней, примотали к спине и за нее по бокам завели руки, основательно прификсировав прочным капроном. У Кремнева теперь появилась возможность сидеть и стоять, ну и лежать, при необходимости. Конечности полностью оказались обездвиженными и не слушались владельца. Пока фортуна не на стороне Михаила, но у него появился план.

На первые сиденья в кабине транспортолета уселись сам Нгване и один из его помощников, свирепого вида бритоголовый накачанный негр по имени Том. Михаила усадили сзади себя на откидные сиденья, а по бокам уселись Чак и Макомба, тупые, смахивающие на горилл парни, в задачу которых входило следить за Кремневым, чтоб он чего-нибудь не отколол.

– Давай, объясняй, что тут к чему! – лениво приказал вожак лонгов, откинувшись на спинку кресла первого пилота, когда они все расселись по местам. – Но не торопись.

– Возьми вот ту рукоятку возле правой руки и поверни ее против часовой стрелки! Против! Не ту!

– Какую? Их тут десять штук!

– Вот ту, желтую! – ткнул носом лейтенант в панель управления.

– Эту?

– Да! Поворачивай, медленно! Да не так!

Промучившись минут десять, Нгване так и не удалось запустить двигатель транспортолета. Он начал нервничать и тыкал на все кнопки подряд, пока вконец не расстроился, и, скрипя зубами, опустил руки.