Девушка-оператор наконец ответила на вызов. Босх заговорил громко, нарочито испуганным тоном. Он хотел, чтобы Эллис и Лонг знали, что он вызвал людей. Может быть, услышав его разговор через дверь, они предпочтут уйти.

– Алло! Мне нужна помощь. В мой офис ворвались двое вооруженных бандитов. Они собираются убить тут всех. Их имена Эллис и Лонг.

– Оставайтесь на связи, сэр. Вы находитесь в квадрате пятнадцать-пятнадцать на Западной Третьей улице?

– Да-да. Поскорее, пожалуйста!

– Как ваше имя, сэр?

– Да какая разница? Пришлите помощь.

– Мне нужно ваше имя.

– Гарри Босх.

– Мы высылаем помощь. Пожалуйста, оставайтесь на линии.

Босх прошел за письменный стол, положил трубку телефона на место и, действуя свободной рукой и бедром, приподнял стол за край и перевернул его на бок, так что алюминиевая столешница оказалась напротив двери, образовав баррикаду. Все, что было на столе, – проводной телефон, сотовый, стаканчик с ручками и карандашами, – со звоном и грохотом полетело на пол. Телефонный шнур натянулся и выдернулся из розетки. Но вылезать за ним не было времени. Босх надеялся, что оператор службы не решит из-за обрыва связи, что звонок был розыгрышем. Он спрятался за самодельной баррикадой и, постучав кулаком по крышке стола, убедился, что под металлом имеется толстый слой дерева. Двухслойная крышка могла оказаться пуленепробиваемой – в случае, если удача будет на его стороне.

Босх постарался как следует укрыться за столом и направил пистолет на дверь. Он захватил «глок» с собой для того, чтобы у Шуберта сложилось впечатление, что он полицейский, а теперь на оружие была вся надежда. Пистолет был полностью заряжен: тринадцать патронов в магазине и один в патроннике. Босх надеялся, что этого хватит.

У дверей раздался легкий металлический звук: Эллис и Лонг пытались повернуть дверную ручку. В этот момент Босх вдруг осознал, что неправильно выбрал укрытие: он находился в самом центре помещения, где они в первую очередь и ожидали его увидеть.

Эллис жестом показал Лонгу, что дверь заперта и придется ее выломать. Лонг отдал ему свой фонарик и, отступив на шаг назад, поднял ногу, нацелившись пяткой чуть выше дверной ручки. Ему много раз приходилось выламывать двери таким образом, и это у него хорошо получалось.

Дверь сорвалась с петель, и в образовавшемся проеме перед ними предстала полутемная комната, освещенная только светом, пробивавшимся из-за краев оконной шторы в противоположном конце помещения. Лонг по инерции влетел в комнату, оказавшись в уязвимой позиции. Эллис зашел вслед за ним с фонариком и пистолетом в руках, держась чуть левее и скрестив запястья в стандартном жесте на изготовку.

– Полиция! – крикнул он. – Всем оставаться на местах!

Фонарик высветил баррикаду в виде письменного стола. Эллис нацелил пистолет на верхний край стола, ожидая, что Босх или Шуберт могут появиться из-за него.

– Подождите! – раздался голос из-за двери, расположенной слева от стола.

Эллис перевел луч фонарика и прицел пистолета на эту дверь.

– Это я! – крикнул Шуберт. – Он сказал мне, что он коп!

Дверь открылась. За ней стоял Шуберт с поднятыми руками.

– Не стреляйте! Я думал, что он…

Эллис быстро послал одну за другой три пули в сторону доктора. Периферийным зрением он видел справа от себя Лонга, который тоже собирался выстрелить.

– Стой!

Крик донесся откуда-то сзади и справа. Обернувшись, Эллис увидел Босха, выходившего из-за ширмы, разделявшей комнату на две половины. Не успел Эллис осознать, что перевернутый стол всего лишь отвлекающий маневр и у Босха выигрышная позиция, как Босх открыл огонь.

Эллис кинулся вперед, чтобы спрятаться за широкую спину напарника. Несколько пуль попали в Лонга, он дернулся и закрутился на месте. Эллис почувствовал, что тот сейчас упадет. Он подпер Лонга плечом и, выставив из-за его спины руку с пистолетом, стал стрелять наугад в том направлении, где видел Босха. Затем начал отступать к двери, волоча Лонга за собой в качестве прикрытия.

Босх продолжал стрелять, и Эллис чувствовал, как дергается при этом тело Лонга. В дверях он отпустил его и сделал еще два выстрела в Босха. Выскочив в коридор, он бросился к дверям с надписью «Выход» и по лестнице вниз, в гараж. Все это время только одна мысль сверлила его мозг: бежать немедленно или оказать сопротивление?

Был ли это действительно конец или еще можно было выкрутиться и свалить все на Босха? Это Босх был зачинщиком. Он первый начал стрелять. Это он затеял кровавую вендетту. Это он…

Но Эллис понимал, что дурачит самого себя. Этот номер не пройдет. Если Босх остался в живых, этот номер не пройдет.

Он побежал к своей машине, слыша приближающуюся сирену: полицейские из управления шерифа спешили по вызову Босха. Они были еще в двух-трех кварталах от клиники. Надо было исчезнуть до их появления. Это было важнее всего. Если все удастся, у него будет время убежать далеко.

Такой конец не застал его врасплох. Он знал, что когда-нибудь это может случиться, и подготовился.

Держа пистолет обеими руками, Босх приблизился к Лонгу, лежавшему в дверях. Лонг корчился от боли и задыхался. В его рубашке спереди застряли две последние пули, выпущенные Босхом и расплющившиеся о бронежилет. Босх выдернул из его руки пистолет и кинул его на середину комнаты. Затем, перегнувшись через Лонга, он осторожно выглянул в коридор. Убедившись, что Эллис сбежал и не прячется там, Босх перевернул Лонга лицом вниз, снял с его пояса наручники и надел их на копа, заведя его предплечья назад. Затем он заметил кровь на правом боку Лонга. Она текла из раны чуть выше правого бедра. Одна из пуль, выпущенных Босхом, нашла-таки путь в обход бронежилета. А пуля сорок пятого калибра при выстреле с десяти футов наносит большие увечья. Рана могла оказаться смертельной.

– Ты мразь, – с трудом выдавил из себя Лонг. – Ты умрешь.

– Вот спасибо, что просветил. А то я думал, что буду жить вечно.

Босх услышал сирены полицейских машин и подумал, не задержали ли они Эллиса, пытавшегося сбежать.

– Твой напарник, Лонг, бросил тебя, – сказал он. – Сначала прикрывался тобой, как щитом, а потом бросил, словно мешок с картошкой. Хороший товарищ.

Похлопав Лонга по плечу, Босх прошел в ванную, чтобы осмотреть Шуберта.

Доктор лежал на спине. Голова его была под ванной, левая нога вывернута и прижата телом. В верхней части груди было два пулевых ранения; еще одна дырка от пули находилась в центре шеи. Пулей раздробило позвоночник, и оттого доктор, падая, оказался в такой неловкой позе. Глаза его были открыты, он не дышал. Делать что-либо было бесполезно. Босх не мог взять в толк, почему Шуберт решил, что Эллис и Лонг пощадят его, если он добровольно сдастся им. Он подумал, не виноват ли и он в этом, – может быть, зря пытался убедить доктора, будто сам полицейский.