образе Урана или Варуны мы видим, что безграничная свобода небесного творца граничит с разрушительностью стихии. Неслучайно к ностратическому dewhi, от которого произошли наши "дух" и "дыхание", восходят не только индоевропейское dhew ("дуть, колебать"), но и dhyeu — "сотрясать" и dheuer — "бушевать" (от последнего происходит наше "дурак", то есть "одержимый"). Уран воплощает собой движение, а движение стихии безудержно и анархично, опасна сама его быстрота; недаром русские слова "быстрый", "бурный" и "буйный" восходят к одному корню.

И мифологические персонажи архетипа Водолея во всей их стихийной силе несомненно близки образам богов первозданного Хаоса. Уран породил гекатонхейров ("сторуких") — чудовищ с пятьюдесятью головами и сотней рук, а также титанов, о чём напоминает нам астероид Титания. Имя титанов восходит к и. е. корню cueit ("сеет, белый') и непосредственно родственно русским словам "свет" и "цвет", что говорит об их изначально небесной природе. Ведь даже сама материя образована электромагнитным взаимодействием — и значит, состоит из света. Но хотя от одного из титанов, Кроноса, произошли последующие поколения небожителей, создавших эту материальную Вселенную, первобытная дикая природа титанов вовлекла их в сражение с богами устроенного мира, и они были низвергнуты Зевсом в Тартар. Интересно, правда, что победить титанов олимпийцам удалось с помощью сторуких, которые и стали их охранниками в недрах земли, гарантируя надёжность созданного Зевсом мироустройства. Они же помогли Зевсу усмирить мятеж богов во главе с Посейдоном, проявляя тем самым исконно благую и созидательную природу их отца-Урана, несмотря на свой ужасный облик и нрав.

В мифологии Небо часто мыслится посылающим кары, а образ небесной грозы у нас сливается с понятием божьего гнева столь же несомненно, как свет небес — с представлением о едином абсолюте. Как персонификация необузданных стихий природы — урагана, бури, грозы, молнии — владыка Неба зачастую враждебен и людям, и богам. Таким иногда предстаёт шумерский Ан, выступающий против героя Гильгамеша и создавший семёрку злобных демонов, вызывающих затмение бога Луны. И владыка-ветер Энлиль, ненавидя суету людского мира, насылает на человечество чуму, засуху и потоп. К Энлилю обращены плачи о разрушении городов:

"О, жилье твое гневное, о сердце твое взъяренное, доколе не охладится оно?..

Словно гроза над небосклоном, Утес могучий, Энлиль, когда ты утихнешь?

Все, что изрек, ты совершил, о ком промолвил, тех ты убил…

То, что промолвил, ты превысил. Когда ты утихнешь?"[56]

Шумерский Ишкур ("ветер") именуется "диким быком ярости", а его аккадский собрат Адад, сын бога Неба Ану, олицетворяет как плодоносный дождь, так и губительное для жизни наводнение, и тоже связывается с потопом. Связанный с Ишкуром образ быка символизирует и силы плодородия, и дикую неукротимость бога. Всё это, как и другой символ бога ветров и бурь — двузубец или трезубец молнии — может напомнить нам мятежных богов Нептуна или Посейдона.

Родственность небесных богов бездонной пучине проявляется в его исконной связи с мировыми водами. Так индийский Варуна, обитая в космических водах, проливает дожди, прокладывает русла рек и наполняет море. В позднее время образ Варуны упрощается: он становится богом небесных вод: отсюда его современное поверхностное отождествление с Нептуном. Но как небесный демиург он установил движение Солнца и звёзд, чередование дня и ночи, сотворил и хранит этот мир, сдерживая Хаос, — и одновременно пропускает в него стихийные творческие силы природы. Варуна связан с ночью, тайной, магией и порой исполняет карающую роль, хотя также защищает от колдовства, страха и ночных кошмаров. Как стихийный прародитель богов и людей, он выступает в паре с Митрой, творцом культурного мира, занятого поддержанием порядка. Аналогичную пару представляют собой финские демиурги Ильмаринен (от "Ита" — "небо, погода"), выковавший небесный свод, и Вяйнямёйнен, но здесь происходит перестановка: Ильмаринен, как кузнец, берёт себе культурную функцию, в то время как стихийные силы остаются Вяйнямёйнену. Связь Вяйнямёйнена с Небом подтверждает древне-финское название Млечного пути — путь Вяйнямёйнена.

Связь с мировыми водами мы находим и в образе иранского миродержца и отца богов Ахурамазды ("господь премудрый"), олицетворяющего собой небесную звёздную твердь. Небесные воды мыслятся жёнами верховного бога: так небесный свет предстаёт перед нами в окружении облаков. Ностратическое обозначение облака — bilwi, от которого, возможно, происходит и наше слово "облако", породило общесемитский корень bil со значением туч и небесных вод. Имя греческой богини облаков Нефелы, как и русское слово "небо", происходит от и. е. корня enehh — "увлажнять" (и по одной из гипотез родственно имени Нептуна).

Египетская богиня Неба Нут была и богиней воды, а Водолей — богом Хапи, олицетворяющим Нил и его разливы: так Водолей, подобно Рыбам, выводит стихию за рамки упорядоченного мира (обычного русла реки жизни). Эго может вести к разрушению, если мы не понимаем сути происходящего процесса, но оборачивается благом, если знание помогает человеку направить стихийные силы на созидание. Ведь именно разливы Нила, оживляющие сухую почву и создавшие максимально благоприятные условия для земледелия, породили древнейшую цивилизацию Египта. Недаром считалось, что Нил вытекает непосредственно из небесных сфер.

Женой римского небесного бога Януса была богиня вод — нимфа Ютурна, а их сыну Фонсу приписывается создание всех рек, источников и происхождение фонтанов. Символом Януса было судно, что тоже говорит о его связи с мировым океаном. В Греции созвездие Водолея правило временем сезона дождей и соотносилось с потопом, в котором уцелели лишь двое людей: Девкалион и Пирра, спасшиеся на корабле и положившие начало обновленному существованию человечества. В позднеегипетской традиции с созвездием Водолея связывали образ небесного корабля Канопуса, и Плутарх сравнивал его со знаменитым кораблём Арго, на котором античные герои-мореплаватели отправились на поиски золотого руна. Здесь можно вспомнить, что и в астрологии Водолей — покровитель самых дальних путешествий: как в сфере материи, так и в сфере духа.

Родственность Неба и вод отражает астрологическую экзальтацию планеты первозданных вод Нептуна в Водолее, чему соответствует и само название этого знака. Именно знак Водолея, льющего космическую влагу дождя на бесплодный камень Земли, даёт возможность вечной стихии жизни проявиться в мире. Можно привести и другие мифологические аналогии с предыдущим архетипом: Варуна, дарующий творческое вдохновение, благосклонен к певцам: его природа проявляет себя в музыке, нераздельно слитой со словами. А жена его Варуни — богиня вина, что возвращает нас к нептунианскому понятию опьянения, воплощаемому в образе Диониса. В средневековье созвездие Водолея иногда соотносили с Ганимедом, юношей-виночерпием Юпитера. Тем более, что рядом с Водолеем на небе находится созвездие Орла: того орла, который, будучи символом Зевса и