процесс запустят так, чтобы для поддержания его не требовалось стороннее участие…

Свидетелей никто не любит.

- Славка и решил сыграть по-крупному. Найти покупателей. Устроить встречу… а там и взять… или наладить контакт на дальнейшую разработку.

- И вы…

- Дал себя уговорить. Это… и вправду был шанс. Выбраться. Куда-нибудь… из болота этого… леса, леса… болото. Деревня сожженная. Меня уже тошнит от всего этого.

Новинский разжал кулаки.

- Извините… наши умники говорят, что даже под защитой, но поле пробивает. Меняется тонкая структура и что-то такое вот… последний вообще писал об эмоциональной нестабильности. У нас уровень суицидов среди солдат втрое против обычного был… поэтому и меняют личный состав каждые полгода. Мы же с Бахтиным вроде бы как опытные. И медосмотры проходим. И менталисты чистят… а вот… все одно. Иногда глянешь в окошко, и в голове мысль, что, может, петля – не самый худший выход. А то и интересно становится, что там, на той стороне-то… одного раза очнулся с пистолетом в руке. И зачем достал? Для чего? Надеюсь, все же закроют, а то ведь в другой раз могу и не очнуться. Так вот. Славка сам пошел на встречу. Хотел метки кинуть, проследить там, проконтролировать… проводника нанял. Василек гарантировал мирные переговоры.

- Почему деревню выбрали?

- Та сторона не хотела в городе рожами светить. Ну а мы – через границу лезть… вот и предложили. Мне это не нравилось. Думал, тоже пойти, но… это не по инструкции.

И хорошо, что не пошел. Небось, сейчас не отпускает мысль, что, если бы Новинский сунулся, там, в доме, нашли бы и его труп. Точно, не отпускает. По лицу видно.

- Ушли и сгинули. Как не бывало. Василек засуетился, стало быть, его человек пропал… мне пришлось докладывать.

Он поморщился.

Там, наверху, явно не похвалили за такую самодеятельность, если не сказать больше.

- Выговор, - пояснил Новинский. – В личное дело.

- А этого вашего…

- Варщика? Убрали по-тихому. Официально – перевели. Неофициально… не знаю.

Выговор – это, если подумать, весьма себе легко.

- Было бы кем меня заменить, - усмехнулся Новинский. – И я бы под трибунал пошел. Сейчас вот… до конца мне тут торчать. Одна надежда, что и вправду расформируют.

Или Бекшеев найдет убийцу.

И тогда… тогда все зависит от того, как именно все представить. И шанс реабилитироваться у Новинского высок. Не говоря уже о прочем.

Так что…

- Поэтому я с вами. Чем могу, помогу. Только могу я не так и много.

- Ученые, - Бекшеев прикрыл глаза. – Мог кто-то из них… не кто-то…

Дар иногда срабатывал своеобразно.

- Варщик?

- Он. Мог реализовывать свое зелье? Скажем, продолжить эксперименты, но уже не в части? Хотя бы чтобы убедиться, что зелье работает?

Новинский задумался и серьезно. И думал довольно долго, прежде чем ответить:

- Не знаю… возможно… подотчетный контингент возможности покинуть территорию части не имел. Здесь все строго. Каждая смерть заверяется… и не одним человеком. Освидетельствование. Вскрытие. Сопутствующие протоколы. Акты утилизации… главное, что комиссия…

Верно.

Если один человек может подделать и протокол, и акт, то с комиссией сложнее. Да и… зачем? Варили препарат вне стен лаборатории. Соответственно, и испытывать могли тоже вне этих стен.

- А вот тут… случаев, которые привлекли бы внимание, не было. Ни выбросов силы стихийных, ни магов вдруг… ни смертей необычных. Все в рамках. Ну, кроме этих пропавших…

- Контакты варщика? И в целом данные, - сказал Бекшеев. – Мне нужны данные. Фамилия. Биография краткая… с кем он здесь дело имел… не мне вас учить.

- Понимаю, - Новинский вытащил из портфеля кожаную папку, которую и протянул. – Вот. Только… большинство фигурантов, которые были причастны к созданию подпольной лаборатории… как бы…

- Зачищены?

- Именно. А из остальных… там ничего интересного. Торговцы и торговки. Проститутки… что? Все мы люди… сожительница у него тоже одно время была, но не сошлись характерами… и знать она ничего особо не знала. Проверяли.

- Здесь…

- Все, что есть… что удалось найти и в принципе, - подтвердил Новинский. – Буду рад, если что-то да поможет…

Он с раздражением закинул в рот орешки.

- Вы кофе пейте-то… в этой глуши только и остается, что пить. В лучшем случае кофе, хотя… может, если в лучшем, то и не кофе. Но мне только он и остается. Второй ошибки не простят.

Глава 29 Жесткая тропа

Глава 29 Жесткая тропа

«В мире современном, где женщине дозволено много больше, нежели прежде, иные неразумные особы вовсе готовы позабыть об истинном призвании своем. И, одурманенные этою свободой, они со смехом отвергают вековые ценности, низводя высокую роль женщины…»

Из речи княгини Зарецкой пред выпускницами Смольного института.

- Ань, а Ань… - Васька запрыгнул в почти пустую телегу. – А чего? Все, да?

Телега примостилась у неказистого строения, в каком-то закутке, где найти её было довольно сложно. Хотя, судя по всему, данное обстоятельство ничуть не смущало хозяйку.

- Все, - хмуро произнесла она.

Брат и сестра?

Похожи, пожалуй, еще меньше, чем мы с Софьей. Хотя мы-то точно не сестры, что бы там кто ни говорил. А эта… невысокая, коренастая и широкоплечая.

Мужская одежда смотрелась на ней вполне органично.

Разве что шелковый шарфик выбивался. Старенький, застиранный до того, что исходный цвет его почти исчез, осталась лишь эта вот блеклость.

Каким он был?

Голубым?

Зеленым?

В цвет глаз. Глаза у Анны хороши. Яркие, выразительные. Только взгляд недобрый.

- Зима, - представилась я.

- Анна, - Анна говорила негромко. – Сестра… этого вот… олуха.

И губы её тронула улыбка. И лицо это, уставшее, с ранними морщинами, вдруг разом помолодело, посветлело.

- Я не олух! – возмутился Васька. – Я… между прочим… делом занимаюся! Важным! Помогаю в расследовании…

Анна вздохнула.

- Сходи-ка, - она смерила Ваську взглядом. – К Корнеичу, он говорил, что морква есть старая, негодная. Дать обещался…

- Ага, - Васька кивнул и также легко перемахнул. – А репу брать, если чего?

- Все бери. Это свиньям, - пояснила Анна. – Они все сожрут, а весна… хотя уже