Однако Помощник не выступает категорически против системы легальной проституции, напротив, он «готов допустить, что, по крайней мере в настоящее время, вопрос о том, является ли государственный контроль наилучшим средством, останется открытым». Но ему не нравится, как действует система, и он жалуется, что правительство не все делает, чтобы препятствовать пороку. Он считает, что ситуацию может улучшить лишение официального одобрения контрактов, которые в настоящее время привязывают проституток к их работодателям, с тем чтобы последние в случаях побега своих работников не могли настаивать на исполнении контракта. В этом предложении что-то есть, но мы сильно сомневаемся, не сделает ли это жизнь несчастных девушек еще тяжелее. Предположим, что владелец публичного дома не будет располагать законными средствами воздействия на девушку, сбежавшую из его заведения, тогда он приложит все усилия, чтобы такого не произошло. И что это значит? Это неизбежно приведет к ограничению свободы всех его служащих, которые окажутся в результате на положении галерных рабов. Наш оппонент может сказать: ну отчего же, полиция может ведь вмешаться. Да, может, но в определенной степени, поскольку трудно ожидать, что ее строгость и усердие полностью смогут удержать беспринципных и изобретательных хозяев публичных домов от осуществления плотного контроля за каждым шагом подчиненных им проституток. В результате мы получим еще большее увеличение невзгод несчастных созданий.

Что касается обвинений правительства в недостаточности усилий по обузданию этого социального зла, мы должны сказать, что полицейские власти, только с одобрения которых девушки могут начать жизнь проститутки и получить лицензию, работают в рамках строгих инструкций, не позволяющих определить девушку в публичный дом нечестным путем и против ее воли. И существует множество примеров, когда обнаружение подобных обстоятельств служило поводом для отзыва официальной лицензии. Тем не менее мы допускаем, что система в ее теперешнем виде требует реформ и улучшений. Одним из них, как указывает Помощник, было бы запрещение выставления обитателей публичных домов на всеобщее обозрение. И мы надеемся, что полицейские власти скоро осуществят это.

Другой корреспондент, именуемый Реформатор, заявил, что он, «изучив проблему общественного порока», отрицает, что «для окружающего общества существование системы, которая локализует социальные пороки и осуществляет над ними строгий контроль, все же лучше с точки зрения и морали, и санитарии, чем альтернативная система или вообще отсутствие таковой». Он пишет, что «в провинциях Гумма и Вакаяма (sic), где проституция была запрещена, венерические заболевания перестали быть преобладающими, как в местах, практикующих легальную проституцию» и что «процент заболеваний в провинциях и городах, официально разрешающих порок, оказался выше». Это очень смелое утверждение, не совпадающее с мнением тех медицинских экспертов, кто проводил специальные исследования вопроса. К сожалению, статистических данных не хватает, но общеизвестно, что санитарные власти министерства внутренних дел согласились с вердиктом о том, что венерические заболевания заметно более распространены в местах, где не существует официальной проституции, чем в лицензированных локальных образованиях.

Реформатор возражает против нашего определения «эффективный контроль» и приводит некоторые сведения о нелегальной проституции в Токио. Стоит ли говорить, что словосочетание было использовано в относительном смысле. Ни один здравомыслящий человек не подумает, что порок возможно контролировать в абсолютном смысле. Также ни один из таких людей не сможет отрицать, что улицы Токио относительно свободны от присутствия тех неприятных персон, которые роятся в городах, явно требуя большей цивилизованности и просвещенности, что можно получить только при системе локализации, принятой здесь. Мы, конечно, не ожидаем, что Реформатор осознает этот факт, пока сам не навестит свою родину и не увидит, как порок открыто шествует по улицам отдельных городов. Такое путешествие было бы весьма полезным и другим реформаторам общества.

ЗАМЕТКИ О ДЗИГОКУ, ИЛИ О НЕЛЕГАЛЬНЫХ ПРОСТИТУТКАХ

Дзигоку. Это настоящие представительницы древних ётака (ночных бродяг). Как сообщает обычная японская энциклопедия, слово зародилось в XVIII веке, когда на улице Ёсида в Токио стоял дом Ётакая (под знаком ночного ястреба), где женщины подкрашивались и принаряжались, поскольку разрушительное действие болезней сделало их внешность совершенно непрезентабельной. Тяжелобольные женщины гримировались, чтобы выглядеть молоденькими девушками, старые перечницы чернили углем брови и укладывали волосы в модные прически. Носы многих из этих проституток были съедены сифилисом, и они восстанавливали потерю с помощью крашеного воска. Среди них встречались немые, глухие, хромые, полностью слепые и страдающие прочими болезнями, приобретенными благодаря сифилису и не позволяющими им работать в нормальном публичном доме. Цвет лица маскировался пудрой, сифилитические язвы и раны замазывались косметикой, а платки, которыми они повязывали голову, не позволяя их толком разглядеть, делали все остальное.

Эти женщины в грязных, засаленных хлопчатобумажных платьях рыскали по улицам в бледном свете ущербной луны, носясь как души проклятых в поисках жертвы. У них была привычка носить с собой кусок циновки или коврик, назначение которых было настолько очевидным, что не требовало пояснений. Они приставали к прохожим с предельным бесстыдством, и цена их благосклонности составляла несколько медяков за ночь! В период с 1711 по 1735 год явление разрослось настолько, что множество таких женщин насильно определили в легальные проститутки и силами властей водворили в Ёсивара. Согласно отчету от 27 марта 1746 года, в период между 1711 и 1746 годами количество женщин, направленных властями в Ёсивара в качестве легальных проституток, отработавших там свой срок и освобожденных, составляло всего 246.

С тех пор как в июне 1899 года было напечатано первое издание этой книги, в японском законодательстве произошло много изменений, призванных улучшить положение проституток, и автору кажется, что краткое описание положений, в рамках которых сейчас функционирует Ёсивара в Токио, будет небезынтересным для западного читателя.

Все нижеприведенное необходимо предварить словом предупреждения. Рассматривая в целом, правила кажутся хорошо продуманными и даже справедливыми, но пусть читатель не обманывается кажущейся гладкостью изложения!

Необходимо помнить, что в замкнутом пространстве, населенном теми, чей бизнес состоял в богопротивной торговле человеческой плотью и человеческой честью, не могло оставаться много места для сантиментов и милосердия! Будьте уверены, что в так называемом «городе, куда не приходит ночь», где обитают жестокие, бессердечные мужчины и падшие, бесстыдные женщины, где частыми гостями являются хулиганы, закоренелые преступники и прочие отбросы общества, никакие законы и правила, сколь угодно мудрые и гуманные, не будут действовать эффективно! Несмотря на все то, что было и будет сделано, Ёсивара остается сущей преисподней, полной черного отчаяния, поскольку является местом отдыха самой безнравственной и развращенной части мужского населения, предающейся веселью в его пределах. Единожды попав на это кладбище скромности и добродетели —дом крайней невоздержанности и половой извращенности, женщина становится фактической рабыней хозяев публичных домов, многие из которых упразднили закон внутри четырех стен своих мерзких притонов и с помощью своих раболепствующих приспешников терроризируют и угнетают несчастных женщин, обреченных проводить годы страданий в обществе бесстыдных развратников и проституток! Кто-то может спросить: «Если у этих женщин есть права, то почему они не обратятся в полицию или в суд?» Ответ прост. Некоторые пробовали, но лишь единицы смогли обрести свободу. Большинство продолжают молча страдать под давлением обстоятельств и общественного мнения. Большая часть их почти неграмотна, не знает своих прав и находится под постоянной угрозой террора, которая лишает их воли к борьбе за свою свободу. Прочие под влиянием ложного чувства долга перед своими родственниками и друзьями (которые в результате заключения контракта с хозяином публичного дома оказались ответственными за долги) воздерживаются от жалоб или иных действий, а над всем царят неумирающие традиции квартала, держащие свои жертвы железными тисками. Полиция, в силу своего знакомства с этой категорией женщин, относится к ним достаточно грубо и неприязненно, и даже Верховный суд империи, к стыду судебных чиновников, постановил, что долги, сделанные проститутками при совершенно аморальных обстоятельствах, находятся на совести самих женщин и их поручителей! После такой преамбулы мы продолжим описание системы контроля, действующей в Ёсивара, который является важнейшим и самым крупным кварталом публичных домов в городской префектуре Токио, а потому и самым типичным.