— Завтра упадет на твой счет — заверил меня бизнесмен — С небольшой компенсацией за просрочку.

— Все господа — в палату вошла медсестра — Время. Прощаемся с больным и выходим!

Велика власть младшего медперсонала над людскими душами. Ой, как велика! Ведь непростые же люди находились у меня в гостях, но все одно миловидную девушку послушались беспрекословно.

— Пригляди за ним — велел ей на прощание Носов, а после сунул в кармашек накрахмаленного халата несколько пестрых евровых купюр — Мало ли, чего парень захочет? Водички там, яблочко или еще чего. Сочувствия, например. Разные приятные эмоции, знаешь ли, не хуже лекарств действуют.

— Да вы о чем вообще… — возмутилась было девушка и даже руку в карман сунула, чтобы достать оттуда то, что в него положили, но после глянула в глаза Носова, и, как видно, прочла в них нечто, отшибающее желание поспорить — Идите уже.

— Вот и умница — погладил ее по голове олигарх — Выздоравливай, Сашка.

— Завтра одежду завезу — сказала мне на прощание Ряжская, а после поцеловала в щеку — И вот еще. Ты у нас в офисе эту вещицу оставил. Я так подумала, что она тебе еще пригодится. Вот, возвращаю.

И она положила на тумбочку длинную черную иглу в полиэтиленовом пакетике.

— Полдник нести? — проводив посетителей поинтересовалась медсестра Зоя, попутно перебирая фрукты в корзине — Сок и булочка. Выпечка у нас, кстати, своя, очень вкусная.

— Нет, не надо. Лучше капельницу отключите, а? Ну нет в ней никакого смысла.

— Врач решает — в чем есть смысл, в чем нет — в голосе девушки снова появились суровые нотки — Пациент же выполняет все, что ему предписано. Не знаете, как вот эта штука называется? И откуда она вообще?

Речь шла о плоде размером с яблоко, бугристом и зеленом, чем-то похожим на гранату-«лимонку».

— Нет — признался я — Впервые такой вижу. Но наверняка откуда-то из южных краев приехал, из Тайланда или Индонезии. Там чего только не растет.

— Это да — согласилась Зоя — Я вот во Вьетнаме была в том году, так там фруктов разных необычных хоть лопатой греби. Некоторые прямо так висят на деревьях — бери, рви и ешь.

Слушая эту звонкую трескотню, я даже и не заметил, как провалился в сон. И что особенно здорово, на этот раз мне ничего не снилось. Совсем ничего. Потому, вероятно, я и проспал довольно долго. Проснулся, правда, ни к селу, ни к городу, тогда, когда в окно полезли ранние серые предутренние сумерки. Причиной этого стали крайне неприятные ощущения, возникшие после того, как я во сне попытался повернуться. Прямо как иглой ткнули, да еще в такое место, что стыдно сказать. Сон как рукой сняло.

— Да елки-палки! — пробормотал я, приподняв одеяло и глянув под него — Вот же ты зараза, Зоя!

— Кто такая Зоя? — поинтересовалась Жанна, которая, как оказалось, уже вернулась обратно в больницу и расположилась на небольшом диванчике, который входил в меблировку палаты — А? Я чего-то не знаю?

— Зоя — медсестра — раздраженно пояснил я — И она мне вон, катетер воткнула в причинное место, хоть я и просил без него обойтись. Поверь мне, ощущения сильно так себе.

— Может, так надо — заступилась за сотрудницу клиники моя помощница — Может, ей Вагнер велел его тебе туда воткнуть? Ей сказали, она сделала. И вообще — раз ты тут, то лежи, лечись. Хоть раз по-людски это произойдет, а не самопально. Я как вспомню Прагу, когда тебе ведьма бок латала, так дрожь по телу проходит.

— У тебя нет тела — заметил я.

— А дрожь есть — парировала девушка — Вот и представь, как меня пробирает.

— Ты Толика нашла? — перевел я тему разговора в другую плоскость, а после цапнул с тумбочки бутылку с водой — Или нет?

— Нашла — Жанна встала с диванчика и подошла поближе — Саш, он не виноват.

— Для начала я хотел бы сам с ним пообщаться — напившись от души, сообщил ей я — А после, по итогам беседы, решу — виноват он, не виноват.

— Не получится — мотнула головой моя помощница — Он не может покинуть дом Ряжских.

— Это как?

— Вот так — Жанна присела на кровать — Он там заперт. Внутри дома перемещается, как угодно, а наружу выбраться не в состоянии. Ни через дверь, ни через стены, ни даже через каминную трубу.

— Очень любопытно — проникся я — Давай-ка поподробнее рассказывай.

Как выяснилось, Жанне крепко повезло. Она, как мы и договорились, первым делом рванула в дом супружеской четы Ряжских. Слава богу, что перед тем, как войти в здание, она, словно по некоему наитию свыше, сначала описала круг вокруг него, в результате чего увидела в одном из окон отчаянно жестикулирующего Анатолия.

Увы, но пообщаться с ним вербально у Жанны никак не получилось, но и знаки о многом рассказали. В первую очередь о том, что лезть моей неживой подруге в дом не стоит, он теперь ловушка для таких, как она. Войти можно, выйти нет. Во-вторых, непосредственно мне стоит поберечься, поскольку негодяй Антон склонил-таки своего нанимателя к мысли, что я лишний в списке живущих на этом свете. И, в-третьих, то, что он, Анатолий, жутко хочет выбраться на волю.

Уж не знаю, каким образом Жанна все это поняла из тех пантомим, что ей устроил бывший таксист, но уверен, что смысл она уловила верно.

— Вот же скотина этот Максим! — мрачно пробормотал я — Хотя, по большому счету, мне у него еще и поучиться можно. Все ведь верно просчитал, до мелочей. Или это я такой предсказуемый?

Но самое скверное было не то, что ворожей в очередной раз опередил меня на пару шагов. Это ладно, это понятно. Сегодня он впереди, завтра я, все относительно. Тем более что Максим со мной уже воюет, а я только-только за оружие взялся.

Плохо другое. Я не знаю, каким именно образом он закрыл Толика в доме Ряжских. Вернее — при помощи чего. Не скажу, что существует прямо уж очень много способов для того, чтобы ограничить в передвижении неупокоенную душу. Подчеркну отдельно — не развоплотить, не прикончить, а именно стреножить. Если конкретнее — их не более полудюжины. Но вот какая штука — лично мне доступен для, назовем это так, разблокировки, только один, основанный на древних рунах. Неважно — славянских, скандинавских или каких-то еще.