имеешь дело с властью, почти всегда это относится к тебе, но когда Эндрю стал старше, он стал обращать внимание на этот дисбаланс власти, поскольку сам стал обладателем власти. Он был знаком с трудами лорда Эктона и с тех пор всегда помнил его изречения.

Эндрю мог сказать, что в тот первый вечер его мысли блуждали. Он позировал всего 40 минут, прежде чем все они закончили первый набросок. Одеваясь, он был расслаблен, хотя теперь, когда волнение от начала работы над их последним проектом улеглось, все четверо внезапно занервничали. Хотя именно Дебора заметила Эндрю и подошла к нему, именно Андреа была лидером группы.

“Эндрю, это было здорово, и я знаю, что мы все чувствуем облегчение от того, что нашли модель. Но теперь мы в твоей власти. Ты доведешь это до конца и будешь позировать с нами в течение трех месяцев? Наши окончательные проекты должны быть представлены в понедельник, 14 го мая, то есть через 13 недель после понедельника, хотя мы и не считаем.”

“Я дал вам обещание и держу свое слово. Время совпадает с окончанием моих лекций, и я перейду к полноценному обучению. Шесть часов в неделю в течение следующих 13 недель. Я буду здесь в следующий четверг в 6.55, и мы сможем начать, хорошо?”

Никто не спрашивал, почему он не смог прийти в следующее воскресенье, и поэтому Эндрю шел домой под проливным дождем, думая о том, как он будет учиться, позируя для них. Уик-энд был резким контрапунктом к стоянию в нижнем белье перед группой женщин. В лучшем случае он был мокрым, но в основном промок насквозь все два дня и две ночи тренировок. Курсантам удалось завершить чтение карты, базовое полевое мастерство, оказание первой помощи и коммуникационные аспекты своей подготовки, и все они сдали экзамены, хотя и с разной степенью компетентности. Эндрю был не в восторге от вида крови, поэтому в реальной ситуации было бы лучше, если бы кто-то другой накладывал полевую повязку. Но когда дело дошло до чтения карт, он был великолепен и определенно стал бы лучшим вариантом, чем Ролли, который едва не провалил этот тест.

Эти выходные также высветили дилемму помощи другим. Эндрю прожил жизнь, в основном избегая этой ситуации, вы видите классические образы детей-ботаников, над которыми издеваются или с которыми флиртуют из-за домашних заданий в школе. С ним такого никогда не случалось, и теперь, когда он был в Кембридже, всех занудных ребят собрали вместе и поощряли быть занудами. Ближе всего к помощи другим он подошел к небольшим комментариям, которые его партнеры по лаборатории давали друг другу во время работы над своими лабораториями. И Эндрю был скорее бенефициаром этих комментариев, чем дарителем. У Оливии была склонность к экспериментальной работе, особенно к тщательной настройке, от которой все они выиграли. Но все они скинулись, и это не было односторонним. Точно так же они вчетвером в OTC присматривали друг за другом, помогая друг другу пройти тесты и предварительную подготовку. Они были командой, хотя это было совершенно неофициально, и прикрывали друг друга. Где все стало сложнее, так это грань между помощью кому-то в обучении и выполнением этого за него. В тот тренировочный уик-энд я не столько делал это для них, сколько показывал им, как что-то делать, чтобы они могли пройти. И вот тут в игру вступают личные предубеждения Эндрю. Его не волновал пол или раса, hell's teeth, он определенно питал слабость к индийским женщинам. С чем у него действительно были проблемы, так это с "берущими". С тех пор, как Тони объяснил ему все эти годы назад, концепция застряла у него в голове. В школе было несколько таких людей, но в Кембридже это было более распространено. И что еще хуже, они были шумными, увлеченными игрой. Это были люди, которых Эндрю определил как наплевавших на всех остальных, не обращающих внимания на то, что они громкие и несносные, но также с чертами ласки. Фальшивый лучший друг, предполагаемый дух товарищества, но явно с нулевым отношением к жизни. Если они хотели подняться, то ты должен был опуститься. Той зимой в OTC Эндрю увидел и прочувствовал это вблизи. И это было очень тесно связано со всем синдромом ‘ты что, не знаешь, кто я?’.

Поскольку они вчетвером были сплоченной группой, ни Эндрю, ни кто-либо другой не пострадали от каких-либо последствий за то, что не смогли дать ответы, когда от них требовали, хулиганы нападают на изолированных и одиноких. Но не нужно было иметь уши летучей мыши, чтобы уловить комментарии типа "гребаный спортсмен-ублюдок", которыми разбрасывались повсюду. Оглядываясь назад, Эндрю понял, что ему повезло, что он избегал этого до сих пор, но это было не изучение книг, это было применение концепций в реальной среде. Когда он сидел там той ночью, размышляя над некоторыми из этих вопросов, и это было то, о чем он гораздо больше думал позже, чем в то время, он понял, что это также было его влечением к инженерному делу, применению в реальном мире, а не только к теории. Но общение с "берущими’ вернуло ему уверенность в себе и лидерство. Эндрю по-прежнему был интроспективным человеком, склонным переосмысливать все и вся, и те моменты, когда он чувствовал, что ему не хватает лидерства или уверенности, навсегда запечатлелись в его сознании. Улучшение было медленным, по крайней мере, ему так казалось. У всех берущих железная вера в то, что они заслуживают лучшего: ‘Разве ты не знаешь, кто я?’ У каждого свои предрассудки, и эти люди принадлежали Эндрю. Скромный человек, приложивший искренние усилия, всегда получит его помощь, например, он стоял в нижнем белье именно перед такой группой женщин, но несносные и титулованные получили по заслугам. С течением его жизни это становилось скорее хуже, чем лучше.

До конца семестра было назначено с понедельника по четверг, и Эндрю жил в упорядоченном режиме, который успокаивал его. Оливия все еще говорила о хорошей игре, когда речь заходила о свиданиях с хоккеистами "Ньюнхэма", но он все больше и больше убеждался, что все это чушь собачья. Вечер понедельника в больнице был более спокойным, чем на предыдущей неделе, но динамика все еще оставалась нестабильной, и связь или искра от первого семестра отсутствовали. Он был занят, поговорил со как можно большим количеством детей и наладил нормальное взаимодействие. Ничего не пропало, но в то же время чего-то не хватало. Он пытался помочь и вселить надежду и не