Но недавно одного ребенка эти ублюдки, главари банды, в назидательных целях повесили. Судя по всему, мальчишка вскрывал конверты и забирал часть товара. Оперативники нашли изуродованный труп подростка в лесу, но личность установить не удалось. И никакой связи с наркоторговцами в смерти ребенка тоже не нашли. Но тут неожиданно поднялась общественность – каким-то образом фотографии зверски убитого парнишки проникли в Интернет и захватили сеть. Катя и сама видела эти снимки, даже постила их, требуя правосудия. Каждый пользователь сети писал и настаивал на честном расследовании и возмездии. СМИ трубили об убийстве со всех сторон. Подросток, который при жизни никому не был интересен и не нужен, поднял массу социальных вопросов и тем. Стихийная акция напугала организаторов – продажи остановили, страницы в Интернете зачистили, Влад проверял, – а заодно подняла волну страха среди подростков-курьеров. Многие пришли добровольно «сдаваться» – испугались, что их ждет та же расправа, что и их товарища. Среди явившихся с повинной оказался некий Макс – именно он рассказал, что тот мальчишка был из неблагополучной семьи, назвал его имя, фамилию и подтвердил, что его тоже пугали подобной расправой. Макс оказался выпускником детского дома, причем того самого, где воспитывались Юля и Лешка. Пока он с остальными сидел в СИЗО – чтобы продолжить дело, не хватало информации и доказательств, а выпустить детей на волю означало отдать их на суд преступников. Макс и сам не знал, кто за всем этим стоит. Товар он получал от исполнителей, мелких сошек. Они же оплачивали его работу. Им же за отдельную плату он «сдавал» новых наймитов – таких же детдомовцев, как и сам. То, что Лешка и Игорь попали в курьеры, – его рук дело. И он же потом сдал их неким Василию и Николаю, когда ребята скрывались у своего бывшего однокашника Андрея.

Сначала оперативники думали использовать Макса как наживку для выхода на организаторов – у него остался и товар, и адреса клиентов. Но буквально за несколько часов главарям стало известно, что Макс попался. Ночной клуб, охранники которого передавали ему товар, моментально закрылся и тут же опустел. Вся группировка мигом залегла на дно.

– Подожди, – Катя ошалело смотрела на мужа, – я же этого Макса видела в детском доме около года назад. Вихрастый такой? Огромный?

– Да, – Влад нисколько не удивился, – он в марте этого года выпустился.

– Это он Лешку с Игорем втянул?! – Катя вытаращила глаза. В голове моментально сложился пазл: работа курьерами, странная доставка по одним и тем же адресам непонятно чего.

– А кто же еще? – Влад коротко кивнул. – На его удочку попались не только они. Еще с десяток ребят из того же детского дома. Только те не сбегали в самое логово, как наши олухи.

– Потрясающе, – Катя схватилась за голову, – и мы с тобой это допустили?! Лешка же приходил к нам домой еще до побега… И мы не сделали ничего, чтобы его уберечь!

– Маленькая моя, – Влад тяжело вздохнул, – знали бы, где упасть…

– А Макс, – она встрепенулась, – что с ним теперь будет?

– Не знаю, – Влад опустил голову, – если оперативники не смогут ничего доказать и найти главарей, посадят Макса и остальных малолетних курьеров. Просто за распространение наркотиков.

– Но ты же понимаешь, что так нельзя! Детей обманули, – Катя покраснела от возмущения, – они жертвы.

– Понимаю, – Влад кивнул, – но не всегда и не всех можно спасти.

Катя видела, что Влад страдает из-за собственного бессилия во всей этой ситуации. Он что-то еще хотел ей сказать, но никак не мог решиться. Только мучился – то открывал рот, то снова его захлопывал, – и Катя не выдержала.

– Что? Не молчи!

– Катерина, – Влад вздохнул, – я никогда раньше не погружал тебя в подобные темы. И сейчас не имел права.

– Ты же знаешь, – она посмотрела на мужа, – я никогда и никому.

– Понимаю, – Влад кивнул, – но в интересах следствия необходимо сохранять все обстоятельства в тайне.

– Тогда почему ты мне все это рассказал? – Катя смотрела на мужа настороженно, уже чувствуя, что сейчас прозвучит что-то страшное.

– Во-первых, устал тебе врать. А во-вторых, следствие зашло в тупик, – Влад посмотрел на нее виноватым, слегка мутным от вина взглядом, – и меня попросили о том, чтобы Лешка с Игорем стали приманкой. Сейчас можно только «на живца».

– Нет! – Катя резко вскочила на ноги, едва не опрокинув стул, и стала ходить кругами.

– Им обеспечат полную безопасность, – Влад уговаривал словно сам себя, – это проверенные люди, я давно с ними работаю. Ты пойми, кроме наших олухов, некому!

– Нет. – Катя произнесла это железным голосом, глядя Владу в лицо.

– Если преступников не посадят, ни Леху, ни Игоря они не оставят в покое. Ты знаешь, что парни сбежали с партией наркотиков?

– Что?!

– Помнишь, Игорь оставил у нас пакет с одеждой? – Влад поймал жену за руку и силой усадил рядом с собой: от ее мельтешения у него начала кружиться голова. – Я тебе сказал, что отправил их вещи в детский дом.

– Соврал? – заторможенно спросила она.

– Да, прости, – Влад глубоко вздохнул, – в пакете, кроме грязного белья, было пятнадцать конвертов с кокаином.

– Ты ничего не сказал…

– Только этого тогда не хватало, – Влад обнял Катю и стал нежно поглаживать ее по волосам и спине, – я и сам испугался за вас, за нашу семью. Так сильно, что голова поехала. Ты же помнишь.

– Лешку не дам, – прошептала Катя.

Влад ничего не ответил. Только сильно-сильно прижал ее к себе. Так они и просидели друг у друга в объятиях, пока черное небо за окном не залил кроваво-красный рассвет.

Нервы Влада были напряжены до предела. Он то и дело улавливал признаки подступающего головокружения и старался поменьше двигаться. Только не сейчас, ни в коем случае он не мог загреметь в больницу. Нельзя оставить семью без присмотра в такой момент.

Палыч вчера поставил ультиматум – либо Влад обеспечивает участие Лешки в операции не позднее конца недели, либо его ведомство прекращает тратить ресурсы на защиту детдомовца, а заодно и семьи Влада. Достанут их по-любому – Игорь Сорокин, который до сих пор лежит в коме, – тому подтверждение. Влад оказался между молотом и наковальней: Палыч торопил, Катя продолжала твердить как заговоренная, что Лешку не даст. Ни за что не позволит подвергнуть ребенка опасности. Зато она уговорила мужа начать оформлять на Лешку опеку. И почему только он такой мягкотелый, всегда идет на поводу у жены? Хотя, конечно, и без ее стараний было понятно, что оставить Лешку в беде, отправив обратно в детдом, нельзя. Русские своих в беде не бросают.

В семье благодаря появлению Леши снова начался ад. Влад готов был лезть на стену от постоянных истерик Юли, едва удерживаясь от того, чтобы не ответить ей симметрично. Злость в девчонке кипела и бурлила как адское зелье. Даже маленькой Машуне было некуда деться от фурии-сестры – она то и дело попадала под горячую руку. Юля ни за что ни про что кричала на ребенка, несколько раз даже позволила себе шлепнуть ее по попе. Катя как тигрица срывалась с места – бежала защищать малышку и ставить на место ее разбушевавшуюся сестру. Спокойствия в семье это не прибавляло. Влад понимал, что, если сорвется еще и он, будет катастрофа. И потому держался, оставаясь оплотом спокойствия, из последних сил.