видел, что Гаррет перебарщивает с алкоголем, стоило прервать контакты. Я не могу всё время подчищать твою репутацию.

— Да, отец, — по голосу Дилана никто бы не догадался, что он неискренен, однако он прекрасно знал, что отцу никогда не приходилось подчищать его репутацию.

Он был очень аккуратен. Если не считать того дня, когда пришлось отвлекать училку английского, чтобы Майлз наставил галочек в школьном тесте, но даже тогда его тщательно выстроенный имидж серьезного ученика и будущего юриста не пострадал.

Детектив с каким-то странным азиатским именем расспрашивал его обо всем. Начиная с того, сколько лет он знаком с Гарретом («Всю жизнь, сэр») и заканчивая его панической атакой в ночь смерти. Дилан не мог отделаться от чувства, что из него пытаются что-то вытянуть, а чем больше из него пытались вытянуть информацию, тем сильнее он закрывался.

— Мне понадобится адвокат? — спросил он у детектива.

Тот провел ладонью по затылку. От прямого вопроса ему явно было не комфортно.

— Не думаю, — наконец ответил. — Судя по всему, это было самоубийство, коронер тоже подтверждает эту версию. Но я должен провести формальные допросы свидетелей и тех, кто знал Гаррета Уилсона, поэтому отвечать на вопросы вам придется. Надеюсь, вам нечего скрывать.

Только дурак не расслышал бы в его словах предупреждение.

Дилан кивнул.

— Я и так рассказал вам всё, что мог. Да, Гаррет мог выпить и даже напиться, но видимых причин для самоубийства у него не было, иначе я бы о них знал. Думаю, что он переборщил с выпивкой и, возможно, потерял контроль над собой.

Сохранить спокойный тон было трудно. Полицейский — слишком молодой, чтобы быть хорошим детективом — кивал, записывая его показания, а за его спиной маячила тень индейской твари. Смутная и расплывчатая, она будто пробовала нервы Дилана на вкус. Наблюдала, сорвётся ли он.

Не дождётся.

Детектив с незапоминающимся странным именем хмыкнул.

— Странно, что человек, не склонный к суициду, воткнул себе кусок стекла в горло, а вы даже не замечали, были ли у него проблемы.

Дилан пожал плечами.

— Чужая душа — потёмки.

Тень за спиной полицейского колыхнулась, приобретая более чёткие очертания. Запах разлагающегося тела забился в ноздри. Дилана замутило, и ему стоило многих сил сохранить спокойное выражение лица. Как будущий юрист, он знал, что полиции нельзя давать ни малейшего повода забраться под кожу.

— Странные вы были друзья, — заключил детектив, поднимаясь. — Если что-нибудь вспомнишь, звони, — он протянул визитку.

На прямоугольничке со слегка загнутыми краями было самым простым шрифтом написано его имя. Пак Юнсу. Тот самый, который прервал их вечеринку и объявил, что тело Майлза нашли. Да, смерть Майлза была куда больше похожа на убийство.

— Он покончил с собой, — произнес Дилан. — Здесь нечего вспоминать.

* * *

На прощании с Гарретом, которое снова проходило в университетской часовне, Дилана больше всех раздражала Линда. Она висела у него на локте и шмыгала носом так, будто смерть Гаррета её вообще хоть когда-то волновала. Лекси с мужем тоже присутствовали, и, проходя мимо, Лекси осторожно и нежно коснулась локтя Дилана. Её жест со стороны казался простым успокоением, но он знал, что за ним скрывается гораздо большее.

Детектив здесь тоже был. Дилан уже знал, что смерть Гаррета всё же признали самоубийством и никакого уголовного дела, как и после того, как Майлза загрызли собаки, тоже не открыли, и поэтому присутствие этого Пак Юнсу здесь, среди студентов и родственников, было неуместным. А ещё вызывало странное беспокойство.

Кажется, детектив был с женой. По крайней мере, рядом с ним стояла молодая женщина, тоже далеко не европейской наружности, и как-то непонятно поглядывала то на Оуэна, то на самого Дилана.

Оуэн вообще был бледен, как смерть. Дилан едва заметно сморщил нос. Возможно, если кто-то из них двоих следующим поддастся галлюцинациям и чувству вины, то это будет именно Оуэн. Сам он не собирался отправляться на тот гребаный свет.

За последние несколько дней он успел заметить, что, если рядом была Линда, его галлюцинации отступали, и теперь он старался как можно чаще бывать с ней, даже если это означало довольно долгое время не видеть Лекси. Дилан не задумывался, почему так происходит, просто пользовался передышкой, как мог. Снова уходил с головой в учёбу и спорт и знал, что синусоида галлюцинаций скоро пойдёт на спад.

Должна пойти.

Прощание закончилось даже быстрее, чем прощание с Майлзом. Родители Гаррета так и не приехали в Шарлоттаун, и гроб с телом предстояло отправить в Солт-Лейк-Сити. Дилан помнил, что у семьи Уилсонов были выкуплены несколько мест на кладбище Бригам Янг Фэмили Мемориум, и, похоже, Гаррета собирались похоронить именно там.

После прощания Дилан с вцепившейся в его руку Линдой двинулись к выходу. Краем глаза он заметил, что Оуэн поцеловал в щеку Беллу, что-то сказал ей и направился к ожидающему на улице незнакомому парню, с виду — типичному нёрду. В братство таких не допускали. Не в футболках Star Wars точно.

С недавних пор Оуэн отдалился от Дилана и Гаррета, а теперь, похоже, и вовсе решил сменить круг общения. Дилан ничего не мог с этим сделать, и ему захотелось пожать плечами. Если Оуэну больше нравится общество всяких странных придурков, это его дело. Как и думать, что их преследует злобный дух, — тоже его дело.

Неумение справляться с собственной пошатнувшейся психикой Дилан считал слабостью.

Кто-то случайно толкнул его, проходя мимо, и Дилан обернулся.

Это была жена того детектива. Встретившись с ним взглядом, она резко отпрянула, что-то прошептала себе под нос.

— Что-то не так? — вскинул брови Дилан. Эта женщина и её поведение показались ему настораживающими.

— Я говорю, извините, — громче повторила она. — И примите мои соболезнования, он был вашим другом.

Он кивнул.

— Спасибо.

Почему-то ему казалось, что поначалу она хотела сказать вовсе не это.

* * *

Когда Дилан открыл глаза, он стоял на улице, и асфальт холодил босые ноги. Его трясло.

Никогда прежде он не ходил во сне.

Кажется, он уснул на диванчике в доме братства, пока читал учебник по уголовному процессу, готовясь к завтрашнему семинару. Учёба всегда помогала. До этой ночи.

Подняв голову, Дилан вздрогнул.

Он стоял аккурат напротив дома Линды и смотрел в окно спальни её матери, а руки мелко дрожали.