и закуски оставил – теперь и народ тебя то ли презирает, то ли ненавидит, а над гласностью, перестройкой и новым мышлением зло и мрачно шутит.

Отдохнуть ему захотелось, дурню. В Крыму. Октябрь шестьдесят четвёртого бы хоть вспомнил – Никита Кукурузник тоже тогда в Крым отдыхать уехал, вернулся сраным пенсионером союзного значения.

– Джордж Джорджиевич! – отец Феогност аккуратно взял его за рукав и одними глазами попросил пройти с ним в ту самую пристройку, где в марте они говорили о ненависти и о Боге- Любви.

– Да, отче? – тихо спросил гость отца настоятеля, когда они остались одни.

– Вчера у меня на службе был наш достойнейший прихожанин…

А-а, ясно. Мистер Джексон, посольство Соединённых Штатов Америки. Человек, которого стоит послушать.

– Говорите, отче.

– Разговор был общего плана, поскольку никакой конкретной информации нет. Так, предположения, догадки... Ближайшие две недели в столице будет отсутствовать Михель Сергеевич. Есть предположение, что этим воспользуются сторонники реванша. И... Вы сами прекрасно знаете, что особенно они ненавидят Бария Никалозовича и вас, Джордж Джорджиевич. Так что если что-то начнётся… Он замолчал.

– Спасибо вам, отче.

Да, это не смешно. Хотя и ничего определённого.

– Гео, что с тобой? Ты вышел от батюшки… лица нет.

Они расположились на заднем сиденье автомобиля, жена крепко его обняла.

– Всё в порядке, милый?

Сказать? Не говорить? А-а… нет ничего тайного, что не стало бы явным.

– Финка, ты в предчувствие веришь?

– Не знаю... Когда как.

– Батюшка как-то чрезмерно усугубил моё предчувствие, что мне готовят большую неприятность. Ничего конкретного не сказал, но... Не надо недооценивать моих врагов и государство, которое они представляют. Это раненый зверь. То есть самый опасный хищник.

– Может, уедем ненадолго?

– Я вот тоже об этом подумал. А пока…

Нет, хватит кошмарить любимую. Финка смотрела на него большими глазами, где уже поселился страх. Он улыбнулся и поцеловал жену.

– Моя личная охрана в полном восторге от новой хозяйки моей квартиры. Ты первая, кто стал кормить их обедами с моего стола. В ближайшее время тебе придётся готовить побольше. Скажем, не на двух охранников, а на четверых. Или на пятерых. Ты справишься? А я... Сегодня воскресенье. Завтра же с утра займусь организацией наших совместных каникул где-нибудь на Балтийском побережье. Ты не против?

И уже обращаясь к водителю:

– Давай-ка, братец, к Рудольфу Владиленовичу, на личную квартиру. Вопрос с усилением охраны откладывать до завтра не будем.

И уже про себя: «А потом ещё надо заглянуть к Пузыревичу».

…Он проснулся около пяти утра. Почему? А чёрт его знает. Может, просто подождать надо – уйдёт из головы этот разговор с кладбищенским попом через день-другой, всё вернётся на круги своя. А пока... Поправил одеяло, укутав Финку, тихо оделся, спустился к охранникам на первый этаж.

– Всё спокойно?

– Так точно, Джордж Джорджиевич.

– Ну, тогда – удачного завершения дежурства.

Стал подниматься обратно.

– Чёрт возьми, это что?! Хозяин!

…Спасибо Аграну – пространство перед квартирой № 17 целиком просматривалось камерами наблюдения. Картинка выводилась на пульт дежурного на первом этаже.

Их было около десятка, может, чуть больше. Явно специально обученные, прекрасно экипированные бойцы в камуфляже и защитных шлемах, они передвигались короткими перебежками по направлению к забору, ограждавшему жилище Джорджа.

– Связь есть?! Телефон?!

Пока ещё была.

– За оружие, мужики! – это охране. И в телефон: – Б.ядь, да проснись ты уже! Сними трубку! Агран! Тут…

Грохот, треск, по окнам первого этажа поползли множественные трещины.

…Наутро после их первой ночи в квартире Джорджа Жозефина несколько минут с удивлением смотрела из окна. За окном всходило солнце, только такое… чуть-чуть зеленоватое. И стекло в окне тоже – прозрачное, но с едва заметным зеленоватым окрасом. Издержки производства, – пояснил он тогда. – Американские друзья помогли, купил через посольство. Пуленепробиваемые стеклопакеты. А ещё снаружи они смотрятся как зеркало. Даже в самой глухой ночи не поймёшь – есть кто дома или нет; спят все уже или кто-то ещё сидит, книжку читает... Поздно вечером на улицу выходили – смотреть. Зажгли в квартире все лампы, вышли – снаружи ровно те же самые тёмные окна, отражающие окружающий мир, как зеркало.

– Обстрел! Попытка штурма! Спецназ какой-то! Человек десять... Пи.дец короче!..

На этом связь с Рудольфом оборвалась.

Хорошо хоть электричество своё: на случай аварии включается свой генератор. Не бог весть какой мощности, но переждать неприятности обычно хватало.

– Гео, что это?!

В коридор уже выскочила жена.

– Одевайся и… под кровать! И лежи тихо! Выполняй!

Он кинулся в кабинет. Там, в столе, в нижнем ящике, и в сейфе ещё…

Ну, спасибо вам, мои американские друзья. Век не забуду… если доживу.

Можно глянуть в окно, не опасаясь, что в тебя тут же прицельно зарядят из чего-нибудь типа снайперской винтовки. Хотя... Очередные несколько ударов, треск... По окнам второго этажа тоже стреляли. Вот из чего-то шарахнули так, что стекло не выдержало – появилась средних размеров дырка. Сквозь неё было видно, как через забор лезут ещё двое камуфлированных.

Так... Сосредоточиться. Несмотря ни на что.

Сунув привычный «ТТ» за пояс, Джордж взял тот пистолет, из сейфа. Британец. Спецназовский. Отменно хорош тем, что стреляет пулями со смещённым центром тяжести. Так, прицелься. Тут всё близко, у тебя получится!

Он выстрелил сквозь дырку в окне. Один из двух камуфлированных... Кажется, он сам не понял, что произошло. Была голова в шлеме, а теперь... Куль с окровавленной верхней частью рухнул за забор.

И – следом, мгновенно, пока не спрятался! – второй выстрел. В голову не попал, попал в грудь. А, по.ер, всё равно хватило. Второй спецназовец перевалился на внутреннюю территорию и начал кататься по земле. Ему уже явно было не до штурма.

Грохот внизу. Кажется, гранатой своротили входную дверь на первый этаж. В ответ – хлопки выстрелов охраны.

– Ссссуки! – рявкнул Джордж и кинулся к дверям второго этажа. В нижние помещения