— Я уже все написал, — ткнул в свое сочинение и опять развалился на парте.

— Слушай, а если не секрет. О чем писал, тема просто такая…

— О тебе, — ответил не задумываясь. — Ты моя семья. А ты о ком писал?

Он запнулся.

— О маме. Ты обиделся?

— На что? Кровь не вода. Конечно, Ты будешь любить ее сильнее, чем какого-то там Дейва Райли.

Я всегда буду вторым для всех. В моей жизни нет человека, который посчитает меня своей семьей. Коллин выбрал мать, когда писал сочинение о самом близком человеке. Хизер выбрала брата, а не меня.

— Дейв, я выбрал маму не потому что люблю ее больше. Просто без меня она не сможет. А ты… Ты сильный.

— А если нет, Коллин? Если прямо сейчас я проигрываю.

— Чушь. Дэвиду Райли скормили свинца, и он не сдался. Просыпайся, Дейв. Ты нужен нам. Очнись…

Меня хлестнули по лицу влажной тряпкой.

— Очнись. Эй! Бля, не говори, что ты сдох.

Медленно открыл глаза. Ну и дебил же этот хер с шокером. Не говори, что сдох? Он сам это придумал?

— Отлично. А то я уже знатно пересрал. Ты видишь меня?

Моргнул. Стремная рожа с распухшим носом и торчащими из ноздрей кусками туалетной бумаги. А хорошо я его приложил.

— Давай, давай. Приходи в себя.

Меня вело из стороны в сторону. Я сидел… На стуле. Руки сцеплены за спиной наручниками, а ноги примотаны к ножкам скотчем. Сука. Это не случайный лох в клубе. Он пас Хизер, все были спланировано…

Рассмеялся. Каждый шаг. Каждый наш гребаный шаг они контролировали. Боже, какой я предсказуемый!

— Соберись, Райли. Мне нужно отчитаться. У меня последнее задание.

— Играешь в DARE?

— Много кто играет. Подозреваю, мы должны благодарить тебя.

— Вот как? — даже не удивился. Только чужими руками можно было наделать столько дерьма. Вот и марионеточки подъехали.

— Я бы не стал трахать твою девушку. Не такой был план. Я бы тянул время, пока ты не вломился.

— И зачем я здесь? Сейчас сюда придет тот, кого я очень обидел и изобьет меня до полусмерти?

— Никто не придет, Дэвид, — голос у кривоносого стал извиняющимся, а затем он вытащил из кармана мобилу: — Улыбочку.

Он сфотографировал меня и какое-то время смотрел на экран, пока ему не пришел ответ.

— Так, — он взял пульт и включил телевизор. — Мне очень жаль, но мы все можем что-то потерять, если не будем слушаться DARE. Я не прошу понять меня. Я свое получил от тебя по роже, даже сдачи давать не буду. Но теперь я умываю руки.

На экране появилась пустая комната. Я узнал ее. Я был там. Это спальня Энтони Трейвиса. Зачем мне показывают это?

— Слушай, парень. Я заплачу тебе, просто отпусти меня.

— Нет. Деньги мне не нужны.

— ОТПУСТИ! — я закричал на пределе сил, а носатый поморщился и быстро затолкал мне кляп в рот.

— Вас обманули, Дэвид. С десятым заданием ничего не кончилось для Хизер. Вернее, ее десятое задание продолжится. Но уже не со мной.

Он ушел. Взял и ушел. А я смотрел, как мою бессознательную девушку вносят в комнату. Поправляют камеру на стене.

Трейвис…

— Я же всегда нравился тебе, Хизер. Лучше это буду я, чем кто-то другой, правда?

Я обезумел. Я здесь, а она там, с этой тварью. Нужно позвонить Гектору, пусть выбьет дух из него дух. Привстал немного и рухнул на пол со всей силы. Бился, как рыба, сломая гребаный стул. Высвободил ноги. Покрутил запястьями за спиной. Время уходило, но и Тони не торопился. Возился над святошей, стягивал платье.

Блядь. Больше никаких платьев. Только сраные бесформенные толстовки, чтобы никто больше не видел моего Ангелочка.

Я прогнал ее… Я! Прямо в лапы к этому уроду в Нейпервилл.

Разбежался и врезался в дверь. Мычал на весь этаж. Но никто не шел на помощь. Пытался открыть замок, но не мог дотянуться из-за наручников. Провод на телефоне был оборван, а свой мобильник я нигде не видел.

Время уходит. Не прощу себе. Разбежался снова, на этот раз бился ладонью об стену. Еще и еще раз, пока не услышал хруст собственных костей. Высвободил сломанную руку, и уже собирался броситься на ресепшен, когда в комнату Тони ворвался еще один парень.

Он схватил Трейвиса за горло и оторвал от Святоши. Я замер в чудовищном приступе паники. Это был ОН. Я никогда не забуду лицо человека, покалечившего моего лучшего друга, и превратившего мои кишки в кровавое месиво, но прямо сейчас он спас Хизер. Спас и унес из комнаты.

Мой убийца забрал мою девушку, а я от него в часе езды… Не знаю его имени. Не знаю его мотивов. Знаю одно, он опасен и явно зол на меня и Коллина. Но почему Хизер?!

Кевин

— Кевин, мать твою. Напугал. Ты спишь вообще? Что с твоими глазами, или ты обдолбался опять?

Тони стоял на пороге своего дома в одних трусах и подозрительно таращился на меня.

— Пустишь? Разговор есть?

Дебильный разговор. Унизительный. И я не обдолбался, хотя ощущения схожие.

Трейвис отошел в сторону и кивнул на домашние тапочки:

— У матери новый бзик. Переобувайся. У нас теперь чисто, как в операционной. Скинул с себя кроссовки и потащился за ним наверх.

— Ну, выкладывай, — он крутанулся на своем компьютерном стуле и расслабленно откинулся на спинке.

Я остался стоять. Так было проще. Смотреть на него сверху и не чувствовать себя ничтожеством.

— Хизер Холиуайт, — единственное на что хватило дыхалки.

Тони удивленно вскинул бровь.

— А что с Хиз-Хиз? Накосячила где-то? Так я ей не парень, чтобы ко мне с разборками приходить.

— Ты не понял, — мучительно подбирал слова. — Не спи с ней, хорошо?

— А должен? Слишком много мороки, она целка, потом пристанет — не отбиться, тем более живем через дорогу. Я на своей улице не сру. А чего вдруг ты так распереживался? — Тревис гадко заулыбался и поигрывал бровями.

— Ты ей нравишься, а я тебя слишком хорошо знаю. Тебе все на один раз. Не трогай, Хизер.

Такой ответ не устроил Тони, и он, не расставаясь со своей мерзкой улыбкой, наклонился вперед.

— А тебе-то что за дело?

Молчал, сжимал руки в кулаки. Чувствовал, как скрипят собственные зубы.

— Она тебе нравится! — догадался Трейвис.

— Пожалуйста, Тони.

— Дыхни.

— Я трезвый.

Начинал злиться на этого козла. Слова и так давались с трудом.