— Где находимся? — Воин задумчиво поглядел на потолок, словно там был написан ответ. — В Южном Харноре находимся. В рабских бараках уважаемого Махруда.

— Где? — аж поперхнулся воздухом я. Не думал, что повторю судьбу дедушки.

— В рабстве, — коротко ответил Вангар. — А остальные… Тайма, Амата и Аэлин — в женском бараке, Торм и Шамит — в бараке для нелюдей. А вот мы — здесь.

— А почему тогда я здесь? — удивился я.

— Да маг нашего «уважаемого» хозяина сказал, что ты — человек, — ехидно ответил светлый. — С некоторыми магическими способностями, но — человек.

— Вот идиот, — протянул я. — Хотя… мы должны за это сказать ему «спасибо».

— Угу, раз пять, — согласно кивнул предводитель.

— И… сколько мы здесь? — Боль постепенно уходила, хотя слабость еще была. А вот есть хотелось просто немилосердно!

— Именно здесь — три дня. И четыре плыли на корабле.

Лекк хар'рам ос'ирит! Это что, я семь дней провалялся без памяти? Теперь понятно, отчего живот так подводит.

Наш разговор прервал скрип открывающейся двери. В темное помещение ворвался сноп ослепительного света, заставив прищуриться всех обитателей немаленького строения.

— Эй, мясо! На выход! — проорали снаружи.

Собственность «уважаемого Махруда» зашевелилась и осторожно, по одному, стала выходить в распахнутые двери, жмурясь на яркое яростное солнце. Мы с Вангаром также встали и направились на выход. Меня уже не шатало, и шел я довольно уверенно.

— Ты смотри, этот дохляк оклемался! — удивленно донеслось слева. Я обернулся и увидел пятерых воинов с бичами, презрительно разглядывавших толпящихся во дворе людей.

В данный момент их взгляды скрестились на мне.

— Эй, жирдяй! — разнесся над огороженным высоким каменным забором двором голос воина, носящего на левой стороне груди бронзовую бляху. — Подкорми этого дохляка, чтобы он хоть до базара дошел.

Из–за спин толпы выбрался бритый наголо южанин необъятных размеров. Глядя на меня мутным взглядом и пережевывая какую–то дрянь, он ухватил меня за плечо и поволок в угол двора, где возвышался котел поистине героических размеров. Я оглянулся на светлого, но тот уверенно держался за мной. Еще чего не хватало — потерять друг друга.

Возле котла мне выдали большую деревянную миску, в которую жирдяй медным половником плюхнул порцию чего–то… жирного, комками, неопределенного серо–бурого цвета. Я подозрительно оглядел предложенное варево, за что получил половником по голове.

— Жри, мясо, нечего разглядывать!

Я в ярости глянул на толстяка, отчего тот едва не проглотил свою жвачку. Пришлось срочно уткнуться взглядом в землю.

Надо признать, на вкус это… месиво оказалось не столь противным, как на вид. Да и желудок настоятельно требовал своего. Поэтому я умял всю порцию, пока остальных заковывали попарно в кандалы.

— Эй, ты! — гаркнули на меня. — Быстрее жри давай!

Нет, не буду ничего говорить ни отцу, ни Тери с Гилом. Сам все здесь разнесу по камешку. Медленно. До основания!

В результате моего незапланированного обеда наша пара с Вангаром оказалась почти в самом хвосте. Еще раз пройдясь вдоль ряда закованных людей, начальник охраны (тот самый тип с бляхой) рявкнул:

— Тронулись!

Над строем засвистели бичи, и колонна, глухо ропща, тронулась по направлению к тяжелым, даже на вид, деревянным воротам.

При нашем приближении толстые, створки медленно и с натугой раскрылись, выпуская нас. Вдоль строя пронеслась пара конников, поднимая пыль. И без того задыхающийся на немилосердной жаре народ стал кашлять и тереть слезящиеся глаза.

К базару мы дошли почти без происшествий. Вангар молчал, искоса поглядывая на меня. Видимо, проверял, не свалюсь ли в пыль. Но съеденное подействовало очень даже хорошо, убрав предательскую слабость, так что я довольно бодро вышагивал по дороге, внимательно поглядывая по сторонам. Нам же еще отсюда выбираться надо, поэтому знание местности не окажется лишним.

Высокие и белоснежные (когда–то) стены приближались медленно. Едущие впереди всадники чуть прибавили шагу, и, когда наша колонна, наконец, добрела до ворот, толпу оттеснили в сторону. Охрана, более плотно окружив нас, проводила рабов через весь город к огромному помещению. Большую его часть занимали открытый помост и ступенчатые ряды, предназначенные для особо важных и почитаемых гостей. Все остальные могли толпиться в общей куче где–то там, внизу.

Вплотную к помосту примыкал загон. И охрана, охрана, охрана… Нас отсоединили от общей цепи и втолкнули за ограду. Пока еще было свободное пространство для маневра, я занял место, с которого были видны и помост, и даже часть покупателей. Вангар молча протолкался следом.

Такое впечатление, что он взялся меня охранять и защищать. Интересно, с чего это у него такая активность прорезалась? Вроде бы и я остался собой, и светлые — светлыми… Ладно, об этом подумаем немного погодя, я пока… Пока полюбуемся на торги. Самые настоящие первые рабские торги в моей жизни. Представление, которое я умудрился поломать в той деревушке, даже на любительскую постановку не тянет. А тут… Одних зрителей под тысячу наберется. Небось со всего континента съезжаются. Как же, самый крупный базар… Йех, и почему Южный Харнор до сих пор не под властью Темной империи? Вот бы я порезвился!

А пока я мечтал, начались, собственно, торги. Первыми с молотка пошли люди. Их продавали пачками. На галеры, на рудники, на виноградники, для хозяйственных работ, для… да для чего угодно! Никогда не знал, что мужчин можно использовать на таком количестве работ! Где–то на середине продажи решили устроить маленькое отступление и вывели на помост женщин.

И людей и нелюдей. По–моему, я даже заметил пару норушничих, но толком сказать не могу, на них же постоянно столько тряпок… Покупатели сразу же оживились. Торги пошли бойче, да и суммы значительно повысились. Я же, привстав на цыпочки, высматривал клиричку, воиншу и эльфийку. Ага, вот они, в самом уголке.

— Ну что, помашем нашим ручкой? — повернувшись к Вангару, осведомился я.

Воин чуть подпрыгнул, уцепился за край помоста и посмотрел в ту сторону, куда я указывал.